Дочь палача
Шрифт:
Возчики покуривали трубки и приняли внутрь уже немало вина. До Симона доносился их громкий смех.
При взгляде на них Симону вспомнилась драка, о которой ему рассказывали плотогоны у Леха. Йозеф Гриммер повздорил с несколькими конкурентами из Аугсбурга. Потому ли был убит его сын? Но что тогда со вторым мертвым мальчиком? И человеком с костяной рукой, про которого говорила София?
Симон хлебнул разбавленного пива из кружки и задумался. Аугсбургцы с давних пор хотели новый торговый путь по швабской стороне Леха, чтобы избежать транспортной монополии Шонгау. До сих пор герцог расстраивал все их планы. Нынешние события, несомненно, сыграют им
Неужели того человека с костяной рукой послали из Аугсбурга, чтобы он посеял в городе страх и беспорядки?
– Это за счет заведения.
Очнувшись от своих мыслей, Симон поднял взгляд. Сам бургомистр Карл Земер встал перед ним и грохнул по столу кружкой крепкого пива с шапкой пены. Симон уставился на трактирщика. Редко когда первый бургомистр Шонгау лично заявлялся в трактир. И Симон не припоминал, чтобы он хоть раз заговаривал с ним. Не считая того случая, когда сын Земера слег с лихорадкой. Но тогда бургомистр смотрел на него свысока, словно на заезжего цирюльника, и с неохотой вручил несколько монеток. Теперь он дружески улыбался, уселся рядом и, поманив служанку толстым пальцем в кольце, велел принести еще пива. Затем выпил за здоровье Симона.
– Слышал про убийство маленького Кратца. Ужасно. Создается впечатление, что у Штехлин в городе есть пособник. Ну, скоро уже все выяснится. Сегодня мы покажем ей орудия пыток.
– Почему вы так уверены, что это Штехлин? – спросил Симон, оставив тост без внимания.
Земер сделал большой глоток из кружки и вытер бороду.
– У нас есть доказательства, что она с детьми совершала дьявольские обряды. А уж на дыбе, я уверен, она признается во всех своих злодеяниях.
– Я слышал, у вас тут была драка с аугсбургцами, – не унимался Симон. – Кому-то из них неплохо досталось от Гриммера-старшего…
Карл Земер в первый миг растерялся, потом презрительно фыркнул.
– Ничего такого уж особенного, что-нибудь эдакое всегда происходит. Можешь спросить у Резль, она в тот день прислуживала.
Он подозвал девушку к столу. На вид ей было лет двадцать. Бог обделил ее красотой, наградил лишь добрыми глазами и кривым носом. Резль застенчиво опустила голову. Симон нередко замечал, как она мечтательно на него засматривалась. Среди служанок он слыл одним из милейших мужчин в городе. Тем более, что был еще не женат.
Земер предложил девушке сесть за стол.
– Резль, расскажи про драку с аугсбургцами несколько дней назад.
Служанка пожала плечами. Потом застенчиво улыбнулась, украдкой посматривая на Симона.
– Там было несколько человек из Аугсбурга. Они сильно напились и стали придираться к нашим плотогонам. Мол, те плохо обращаются с товарами и портят его. Что они напиваются во время рейсов, и потому-то Гриммер умудрился утопить груз.
– И что на это ответил Гриммер? – спросил Симон.
– Он разозлился и врезал кому-то. Сразу же клочья полетели во все стороны. Стражники всех увели, и стало спокойно.
Карл Земер оскалился и сделал еще глоток.
– Как видишь, ничего особенного.
Симона вдруг осенила мысль.
– Резль, а может, ты видела в тот день крупного мужчину – с пером на шляпе и шрамом на лице?
К его изумлению, девушка сразу кивнула.
– Был один. Сидел
в самом углу, а с ним еще двое. Мрачные люди, наверное, солдаты. У них были сабли. И у крупного еще шрам на все лицо. И еще он немного хромал. И выглядел, будто сам дьявол его прислал…– Они участвовали в драке?
Служанка покачала головой.
– Нет, только смотрели. Но как только все улеглось, сразу засобирались. Они пош…
– Резль, довольно, можешь возвращаться к работе, – вмешался бургомистр.
Когда служанка ушла, трактирщик свирепо воззрился на Симона.
– Что за допрос? Чего ты хочешь? Штехлин виновна, и довольно об этом. Все, что нам нужно, это успокоить город. А ты со своими расспросами только еще больше тревожишь людей. Не лезь в это дело, ни к чему хорошему это не приведет.
– Но ведь совсем не ясно…
– Не лезь, я сказал, – Земер ткнул толстым пальцем Симона в грудь. – Ты и палач. Только беспокоите всех своими вопросами. Уймитесь, понятно вам?
С этими словами бургомистр выпрямился и пошел не прощаясь в верхние комнаты. Симон допил пиво и направился к выходу.
Едва он переступил порог, как кто-то схватил его за кафтан. Это была служанка Резль. Она боязливо оборачивалась, чтобы их никто не заметил.
– Мне нужно еще кое-что вам сказать, – прошептала она. – Те трое…
– Да?
– Они не ушли. А только поднялись наверх. И хотели там встретиться с кем-то еще.
Симон кивнул. Если кто-то в Шонгау хотел что-нибудь обсудить, то шел в «Звезду». И если хотел, чтобы при этом никто не наблюдал за разговором, снимал комнату на втором этаже. Боковой вход позволял не проходить через общий зал. С кем же эти трое могли встретиться там, наверху?
– Спасибо, Резль.
– И еще кое-что… – служанка затравленно огляделась. Теперь голоса ее почти не было слышно, она шептала в самое ухо Симону. – Поверите вы или нет… Когда крупный со шрамом оплачивал счет, я увидела его руку. Богом клянусь, там были одни кости. Дьявол в городе, и я сама его видела…
Крик заставил служанку вздрогнуть, и она бросилась обратно в зал. Обернувшись, одарила Симона последним, исполненным тоски взглядом.
Когда девушка скрылась, Симон оглядел роскошный фасад трактира, застекленные окна и роспись по верху.
С кем встречались те трое мужчин?
Симон невольно содрогнулся. Получалось, что София говорила правду. Неужели в Шонгау действительно пожаловал сам дьявол?
– Все, Штехлин. Пора вставать.
Палач незаметно вошел в камеру и теперь дергал знахарку за плащ, который отдал ей в качестве одеяла. Марта закрыла глаза, дыхание было ровным, и на губах играла улыбка. Казалось, она витала в таком мире, где не было места страху и страданиям. Куизлю жаль было возвращать ее в жестокую действительность. В которой совсем скоро будет слишком много боли. Ей следовало набраться мужества.
– Марта, сейчас придет совет!
Теперь он потряс ее. Знахарка открыла глаза и некоторое время растерянно озиралась. А затем вспомнила. Она смахнула с лица пыльные волосы и огляделась уже как затравленное животное.
– Господи, теперь начнется… – Она начала всхлипывать.
– Не бойся, Марта. Сегодня я только покажу инструменты. Ты должна держаться. Мы найдем его, этого убийцу, а потом…
Его прервал скрип. Внутрь через распахнутую дверь ворвался свет послеполуденного солнца. Вошли четверо стражников и встали у стен. За ними проследовали уполномоченные совета и судебный секретарь Иоганн Лехнер.