Дочь Революции

Серое небо загорелось едким светом. Химические следы снарядов пронзили окутавший воздушное пространство элегический смог. Новый рассвет зардел у горизонта.

Массированный обстрел продлился не меньше пяти минут. Взрывами вспыхивали доспехи АДАМ. Загораясь, целыми пластами слетала броня. Сам Немок оступился, но не упал. Сохранив равновесие, деми выпрямился — на месте отвалившихся пластин, среди механизмов и проводки, проступал покрытый органикой деметалловый скелет. Фиолетовая, почти багровая, она была обтянута сеткой зеленоватых вен, что пульсировали и источали тёмную, вязкую как слизь, кровь. Реактор, питавший прежде титана, спал под саркофагом божественной плоти.

Когда показалось, что от Кардинала ничего не осталось, послышался металлический скрежет. Немок двинулся дальше. Зашёл на взлётную площадку с засыпанными снегом вертолётами.

В последний раз открылись двери ангара, и наружу вышел Первокнязь. Спустя пять минут — Белоночь. Земля задрожала под их ногами, и снежные барханы рассыпались от вибрации титановых шагов.

— Наша задача — не позволить ему приблизиться к городу, — по внутренней связи напомнил Монтгомери. Герц, услышав его прерывистый голос, кивнула. — Попытаемся отвести его подальше, а там… будь что будет.

— Принято.

Загорелись прожектора Кардинала. Немок до последнего не реагировал на приближающихся к нему АДАМ. Первокнязь переходит в режим боя. Отъезжают в сторону грудные пластины. На свет выезжают ракетные установки. Десятки пар крыльев прорезают воздух и устремляются прямо в Кардинала. Бьёт его. Немок приходит в бешенство. Сохранившиеся чудом пулемёты открывают огонь. Белоночь, пытаясь уклониться от преследующих её выстрелов, оббегает деми и заходит за его спину.

Скакнул элегический фон.

На радарах появились сигнатуры неизвестного происхождения.

— Ты это видишь? — спросила Ивон.

— Да… — Михаил несколько раз перезапустил сканирование. Результат не изменился. Картинка время от времени сбоила. — Что это?

У горизонта взрывами запенился снег. Из-под снега выросли гигантские фигуры. Титаны — древние, но повреждённые — лоснились скверной и, один за другим наводя оружие на город, двигались прямо на Санкторий. Впервые за столетие бездействия активировались экземпляры первого поколения. Так же среди них были и модели второго — с оторванными конечностями, ползущие, катящиеся… Даже при дистанции в десятки километров дозиметры сходили с ума.

— Не отходим от плана, — без промедлений скомандовал Михаил.

Тем временем Немок рывком наклонился. Схватил один из «Соколов-419», зажал его в разрушающий кулак и кинул в несущуюся Белоночь. Вертолёт сбил АДАМ с ног. В тот же момент начал движение Первокнязь.

Едва тот приблизился, как Немок выставил перед собой руку. Удар пришёлся точно в грудной отсек — всего в нескольких метрах от атомного реактора. Защитная сетка, собранная из рёбер Лира, не позволяла деми нанести машине серьёзные повреждения. Столкновение сотрясло головной отсек вместе с кабиной. Фиксирующие тело пилота ремни впились в плечи. Монтгомери с трудом удержался на месте.

— «Внимание!» — заговорила система безопасности. — «Сбой при работе реактора! Перезагрузка через 15 секунд… 14… 13…»

Включилась сирена. Окна десятка домов завибрировали от звона воздушной тревоги. Неподалёку возник летящий бомбардировщик. Разбитый, он неведомым образом держался лишь в паре километрах над землёй. Со сломанных крыльев сыпались споры элегии. Вместо того, чтобы сбросить на город бомбу, «Снегирь» начал падать. Обесточенный, он врезался в «Подснежный». Госпиталь взорвался — ударная волна пронеслась по всему Тардиградску.

Задрожав, полопались многочисленные окна. Землю сотряс подземный толчок такой силы, что почти все присутствующие повалились на пол. Помещение оглушил невыносимый звон: где-то попадали инструменты, а запчасти вовсе разлетелись по ангару.

— Проклятье, — прорычал Михаил. Он безуспешно щёлкнул тумблерами на верхней панели — именно там располагались все доступные пилоту механизмы управления состоянием АДАМ. Осознав тщетность своих попыток, Монтгомери предпринял тщетную попытку выйти в эфир: — Герц, ты меня слышишь?

Питание отключилось. Кабина погрузилась в беспробудную тьму. Только через мутное обзорное окно внутрь проникал свет. Образ Немока расплылся за трещинами.

Сигнатура Первокнязя исчезла с радаров.

— Миша, — пыталась дозваться до координатора Ивон, — почему ты стоишь на месте?

В небе загорелись новые цели. Тройка «Снегирей» вырвалась из густого тумана и, снизившись, полетела на Тардиградск. Отреагировала система противовоздушной обороны — полившееся пламя стрельбы расшибло бомбардировщики ещё на подлёте.

Покуда живых от ревенантов отделяли закрытые двери, из снега восставали андеры. В пограничной форме предстали выходцы из «Хроноса», «Астарты», демиборцы из Парада да древние витязи — все они единодушно повернулись к раскрытым вратам.

Второй рукой Немок пробил грудину Первокнязя и вырвал из-за пластин деметалловую решётку. Последний заряд искр пронёсся по разрушающейся машине. Немок отбросил вырванные рёбра. Толкнул титана и, когда тот упал, прошёл прямо по нему.

— Миша! — отчаянно крикнула Ивон.

Немок резко развернулся к Белоночи. Так, будто деми мог услышать голос пилотессы. На мгновение Герц растерялась. Она прибавила АДАМ скорости и спешно активировала плечевые пулемёты. Пулевые очереди прошлись точно по туловищу Радиоактивного Кардинала. Помялись и отлетели пластины брони. Треснула лицевая панель. Часть её откололась и упала. Однако вместо кабины титана миру предстало иное нутро. Деметалловый череп был деформирован: костяную ткань усыпали многочисленные наросты, а ближе к глазнице бугры покрывали шипы.

Однако сам Немок игнорировал повреждения. Он целеустремлённо шёл прямо на Белоночь. Герц дала задний ход. Заметила у ворот ангара группу крематоров с вестницами. Продвинуться вперёд они так и не успели — перед ангаром поднялось не меньше сотни андеров. Пограничные не отступали; только стена пламени удерживала их от проникновения на базу.

— База. Вызывает Белоночь! — Ивон перешла на частоту Санктория. — Отступайте! Нисхождение отменяется!

Ответа Ивон так и не получила.

Эфир наполнился жутчайшими помехами, а приборы замерцали. Засбоил и радар: он погас, а после загорелся вновь. Однако вместо изображения местности пилотесса увидела бегущие строки цифр. Часть из них постепенно тускнела; яркость сохранялась только по центру. Подсветка вырисовывала нечитаемые узоры. Вскоре Герц поняла, что на экране отображались литеры. Сменялись они столь быстро, что прочесть их девушка не могла.