Дочь Революции

Исходящая из-под земли вибрация стала интенсивней. Староградская застройка едва выдерживала: часть домов покрылась трещинами и начала разрушаться. Анастази с Кемромом в последний момент выбрались на поверхность — только они выскочили в переулок, как проход за ними буквально схлопнулся. В глаза полетела пыли, брызнула каменная крошка.

— Успели… — Анастази выдохнула. — Куда дальше?

— На Дангери. Полагаю, она должна быть где-то там.

Староград оплёл липкий туман. На расстоянии вытянутой руки всё окружение таяло. Затхлый воздух сменился щекочущей ноздри сажей и фиалкой. Даль тлела огнями: красные вспышки перемежались с синими, и стены близлежащих домов окроплял свет.

Только Анастази устремилась за спутником, как грудную клетку сковала боль. Ни шагнуть, ни даже продохнуть девушка не могла — вцепившись в угол разваливающегося здания, она широко открыла рот и задрожала, точно пытаясь вновь научиться дышать.

— Анастази, у нас мало… — Кемром обернулся. — Анастази?

Лишь взглянув на её лицо, мужчина уловил нездоровую его белизну. Склеры глаз, оплетённые полопавшимися капиллярами, посерели. На лбу, у самой линии роста волос, проступила элегическая пигментация. Пятно — сухое, трескающееся — казалось, с каждым мгновением расширялось и темнело.

Анастази вновь закашлялась. Не выдержав, одолеваемая со спазмами, она согнулась. Её вырвало: нечто густое и вязкое выплеснулось из её рта. Кемром, не растерявшись, подхватил девушку, когда подкосились её ноги. За неимением сил опустил ослабевшую спутницу на скамейку.

— «Панацея», — оклемавшись, подобием рефрена объяснилась Анастази.

— Как давно был сделан укол? — встрепенувшись, задал вопрос капитан, но девушка уже начала терять сознание. Тогда он затормошил её за плечи и повторил громче: — Как давно был сделан укол?!

— Где-то… Несколько часов назад? Без понятия. У меня нет с собой часов.

Кемром непроизвольно вспомнил тщетные попытки инфицированных обмануть организм. «Панацея» выводила доминирующее заболевание в обострение, и отравленные жертвы старались вывести на передний план недуг, что подвластен лекарственным препаратам. Излюбленным методом у таковых были аллергические реакции — с ангионевротическим отёком они научились справляться за пару минут.

Только это, что иронично, панацеей не являлось. Эффект был временным, и смерть после манифестации болезни оставалась неминуемой. Кемром не решился сказать, что антидота не существует. Как и напомнить о том, что своему восстановлению он обязан Федре. Потратив на раздумья меньше минуты, мужчина взял девушку на руки и поспешил прочь от Дангери.

— Прости, что из-за меня… — изрёк он. — Прости, что втянул тебя в это.

— Я бы и сама втянулась. Знаешь, довольно иронично… Брат мой как только не упирался, чтобы не ехать в Карпею. Кажется, из нас двоих у него чуйка сильнее. Погоди… — Анастази растерянно посмотрела по сторонам, но глаза утратили былую зоркость. — Куда мы идём?

— В больницу, а-аптеку или… Что подвернётся. Апейрон поможет замедлить действие «Панацеи», и я смогу… передать тебя специалистам с необходимой квалификацией, — забормотал Кемром, и от уверенности в его голосе ничего не осталось. — Мои познания в медицине весьма ограниченны, и я…

Дослушивать балтийка не стала:

— А как же демиган?

— Успею, — резко отмахнулся капитан и оглянулся на площадь. — Сначала надо доставить тебя в безопасное место.

— Ты в этом уверен? Если Вилена воспользуется демиганом…

— Когда я делал такие прогнозы, — перебил её Кемром, — то не знал о твоём состоянии. Человеческая жизнь дорога, но чему меня научила собственная — необходимо обезопасить сначала того, кто рядом, а потом бросаться на амбразуру во имя десятков незнакомцев. В противном случае… Собственная жертва не будет иметь смысла.

Эпизод третий

Карпейское Каэльтство: Градемин (Староград)

площадь Дангери

2-26/995

Вместе с градеминскими вестницами Агния Майнью заняла крышу закрытого свадебного салона. Заполонившее напряжение воздух стало практически осязаемым; гарпия то и дело всматривалась в опустевшие проспекты и оцепеневшие в трепете улицы. Вдали виднелась величественная фигура Верховной Жрицы: предвестница расставляла вдоль набережной и дороги к Финемилию девениц да ундин. Красморовцы патрулировали Дангери с прилегающими районами, и лишь небольшая группа во главе с координатором Ланцем упорно сохраняла позиции с оперативным штабом в старом крематорском депо, расположенном в одном доме от памятника Джестерхейла.

— Почему так долго?! — доносились до Агнии раздражённые разговоры вестниц. — Она обещала, что всё будет быстро!

Майнью не особо интересовалась приставленными к ней жрицами, но сейчас отчего-то напряглась.

Внезапно на Дангери вышла незнакомая ей вестница. Красной повязки, коей отметились все участники Нисхождения, на её плече не было. Поначалу никто из присутствующих не придал этому значения, но вскорости Агния при помощи оптики смогла рассмотреть подозрительную жрицу. Та была абсолютно босой, со следами элегического некроза на лодыжках — платье служительницы оказалось мятым и грязным. Обычно Чёрные Зори аккуратны и ухожены, подумала Майнью и попыталась сфокусировать линзы на лице незнакомки. Разглядеть его не удалось.

Не найдя сил оторваться и обратиться к рации, гарпия продолжала наблюдать за неизвестной. Как та с невероятной лёгкостью взобралась на постамент памятника Джестерхейла и, встав перед демиборцем, вложила в его каменную руку свою. Установленная в первой свеча тотчас погасла, и слабый фимиамовый дымок взвился над площадью. Не прошло и пары секунд, как тот почернел, а после обратился пеплом.

После этого незнакомка отвернулась от Джестерхейла и обратилась к блуждающим демиборцам:

— Братья и сёстры! — прозвучал призыв раскатом грома. Голос жрицы прозвучал до того неожиданно, что тишина, разразившаяся после него, стала ещё гуще и глубже. — Сегодня все мы удостоились того, чтобы засвидетельствовать подлинное чудо! — Вестницы да охотники, что проходили тогда мимо, неуверенно подались к памятнику. — Война, бушующая в наших сердцах, вернётся на землю. Раге скоро Взойдёт!

Дома, что минутой прежде казались покинутыми, распахнули свои двери и выпустили наружу под сотню сектантов. Среди них были как новообращённые — вчерашние жители столицы, рядовые граждане да госслужащие, — так и служители миропорядка.

— Изменница… — на выдохе произнесла Агния.

Вмиг часть красморовцев обратилась против своих же. То же произошло и с Чёрными Зорями — кадильницы зачадили литфием, а на крышах засверкали кинжалы да мечи. Напряжение стало почти осязаемым. Несколько мгновений замешательства обратились в вечность. О приближающемся Восхождении будто все позабыли. Вилена Вейнберг спокойно прошла через замершие ряды. Глаза её закрывала серебристая маска, повязкой скрывающая пустые провалы.

— У вас ещё есть шанс обрести деми внутри себя, — призывала оставшихся Вилена, но Слово её не находило отклика в пострадавших сердцах. — Когда-то вы убивали моих деми и принуждали нас отрекаться от веры. Но мы выжили и вместо того, чтобы уподобиться вам, даём выбор: отрекитесь от глаз своих и узрите истину или умрите во имя своих заблуждений.

Словно зачарованные, некоторые покорно внимали её голосу. Зачатки древней силы, магического Слова, овладели разумами наиболее слабых и податливых.