Дочь рода

И если не я, то кто? Никто не знает, что спонтанные разломы предвещают погибель мира. Никто даже не догадывается, что чем больше предметов из других миров проникает в этот, тем сильнее нити. Нити, связывающие этот мир с тьмой… тьмой и скверной.

Десять лет–пятнадцать? Сколько пройдёт, перед тем как разломы станут стабильными и из них хлынут орды тварей? Кроме меня, никто не знает, что спонтанные разломы — это только начало.

И я должна быть готова. Должна развить это слабое тело, вернуть хотя бы часть своей прошлой силы. Мне нужно будет защитить себя и своих близких. И если для этого мне придётся стать адептом Хаоса — так тому и быть. Но пока… пока я буду прокачивать Эфир. И совсем немножко, на самую малость, приоткрою дверку для Хаоса.

Видения — это всего лишь инструмент. Одно из проявлений Хаоса, запрещённого в этом мире. И я использую этот инструмент. Не так, как делала в своём мире, ведь здесь меня казнят за любое проявление Хаоса. А я пока недостаточно сильна, чтобы вступить в бой.

Но всё это потом.

Сейчас нужно вернуться домой. Просто вернуться домой.

С каждым шагом я чувствовала всё большую слабость. Тошнота накатывала волнами, руки дрожали, а ноги разъезжались на камнях. Максимилиан что-то сделал. Обезопасил? Или усложнил?

Горечь во рту показалась знакомой. Яд пустынного гарука. Именно им была напичкана Ярина, когда я пришла в этот мир и заняла её место. Откуда Макс узнал об этом? Как догадался, что у меня иммунитет?

В который раз мне показалось, что это не я спасла его два года назад. Всё чаще я думала о том, что это была проверка. Проверка, которую я прошла.

Ну что ж… с ядом гарука в крови я забуду половину пути, мои мысли станут путанными, а сама я буду выглядеть так, словно и вправду скиталась по горам двое суток. Хороший ход… жаль только, что иммунитет у меня не полный, и мне придётся испытать все прелести интоксикации.

Глава 6

Мысли путались. На лбу выступила холодная испарина, ноги и руки тряслись мелкой дрожью. Лихорадка пожирала меня, скручивала внутренности и опаляла жаром дыхание. Вархов Макс! Что ему стоило спросить о моей реакции на яд?

— Девочка выживет, но вы должны знать кое-что…

Голос целителя — того самого, что прибыл для лечения раненых одарённых –звучал глухо. Будто сам мужчина находится где-то за пеленой, похожей на стенки мыльного пузыря.

— На обеих руках следы от инъекций, укусов нет, и… она вряд ли вспомнит, кто и что с ней делал.

— Хочешь сказать, что кто-то похитил мою дочь, делал с ней неизвестно что и даже не потрудился залечить следы от уколов?

О, папенька, наконец, сообразил, что в горах не водятся пустынные гаруки. Какой молодец! Он-то надеялся, что я сгину в пещерах, и он спишет это на случайность. А теперь выходило так, будто меня и впрямь похищали.

У Андрея Войтова добавится проблем — вряд ли его таинственного покровителя устроит мёртвая девочка, на которую потрачено столько денег. Один только амулет из другого мира чего стоит!

— Что ещё вы можете сказать? Её хотя бы не обесчестили?

Ха! Вот это он выдал. Можно подумать, я такой лакомый кусочек. Обычная, ничем не примечательная шестнадцатилетняя девица. Аристократка, конечно, но таких можно найти не один десяток даже в нашем провинциальном Тугольском районе.

— Нет, ваше сиятельство, честь Ярины не пострадала.

Кажется, ответ целителя успокоил отца. Их голоса стали тише, а затем я услышала тихий щелчок. Дверь в мою комнату закрылась с той стороны, и я наконец осталась одна.

Потянулась, разминая затёкшие от спазмов мышцы, отправила в ноги и руки небольшую волну энергии. Этого не хватит для полноценного восстановления, но я и не целитель девятого ранга. К тому же моя магия не действует на людей и животных. Но себе я помочь могу. И даже получше местных лекарей.

Нужно всего лишь представить, что я растение. Хихикнула в подушку. Вот уж правда — пути Всевидящего неисповедимы. Мой дар из прошлого мира был похож на местную магию, но и отличия всё же были.

К примеру, там я могла восстановить повреждённый внутренний источник. Здесь проблемами с источником занимались целители душ, но они только отслеживали изменения и проводили вдохновляющие беседы с теми, кто потерял магию. Можно подумать, эти разговоры помогут тому, кто лишился части своего «я», источника магии, и всего, что составляло основу его существования.

Судороги прекратились через полчаса кропотливой работы с энергией, наступило то самое расслабление, которое сопровождает часы после тяжёлой тренировки или болезни. Когда кажется, что жить стало легче и радостнее.

Эх, Ярина… попали же мы с тобой, девочка.

Хаос набирал силу. Моё тело заражено им, проклято дыханием вечных сил, наказание за использование которых — смерть.

Я чувствовала приближение очередного видения, зажмуривала веки и сдавливала виски ладонями. Бесполезно. Хаос уже здесь.

* * *

Кир-Ахшар сидел у костра и смотрел на огонь. Тушка зверька, похожего на зайца размером с собаку, томилась в углях. Мужчина натёр добычу пряной травой и завернул в большие листья. Не хватало соли, но когда от голода крутит кишки, не всё ли равно?

Запах мяса щекотал ноздри, раззадоривая и без того прилипший к позвоночнику желудок. Вина бы ещё. Или медовухи из погреба. Холодной, такой, чтобы зубы сводило. И пить, пока не станет тепло в животе и легко в голове.

Новый мир оказался не таким уж добрым. Впрочем, люди везде одинаковы. Во всех мирах люди хотят власти и удовольствий. И не важно, как они выглядят, какой расы и на кого похожи — суть у всех одна. В мире Кир-Ахшара ценилась сила. Чем ты сильнее, тем выше место в пищевой цепочке.

Здесь же… правили деньги. Деньги и возможности, которых у Кир-Ахшара пока не было. Пока. Ничего, с этим он разберётся, как разбирался со всем остальным.

Раз уж тут стали появляться разломы, сила понадобится. И тот, кто окажется сильнее, подомнёт слабых, поставит их на колени.

История не меняется, как и люди.

Это только кажется, что умение знать будущее может изменить что-то. На самом деле, куда важнее прошлое.

Тем, кто игнорирует прошлое, суждено повторять его снова и снова. Те же, кто за него цепляется, больше ничего не могут. Они повторяют его, неспособные ни на что другое. Не учатся на ошибках и не могут двигаться дальше.

Треск костра напоминал о доме, о походах и странствиях. О друзьях и соратниках, павших в битвах. Мужчина растёр лицо ладонями и откинулся на землю, заложив руки за голову.