Дочь рода

— Замолчи! — отец тряхнул головой, словно отгоняя наведённый морок. — Ты ничего не понимаешь. Ты ничего не знаешь. И ты делаешь одну ошибку за другой.

Он сдулся, поник и перестал быть похожим на скалу, которой всегда мне казался. Перестал быть незыблемой опорой и стеной, за которую можно было спрятаться в детстве.

— Нам не выстоять против всех, Ярина. А именно это и случится, если мы не будем покорными и послушными.

— Я хочу понимать, во что ты ввязался, — жёстко сказала я, понимая, что оказалась права. Андрей Войтов уже сдался. Он не тот, кто сумеет вывести наш Род из разрухи. — Алтарь сопротивляется. Одна трещина уже есть, скоро появятся другие.

— Ты слишком юна, чтобы понимать…

— Так попробуй! Просто попробуй объяснить мне!

Я кричала. Громко, с жаром и пылом шестнадцатилетней девицы, в теле которой заперта сильная и опытная женщина. Я кричала так, что закладывало в ушах. Я вложила в этот крик всю свою ярость, всю боль, что до сих пор грызли душу и тело. Я кричала, и Слова моего мира загорались ярче, откликаясь на мои эмоции и подсвечивая исчерченные стены, потолок и пол.

— Я молода — это факт, но я не идиотка. Хочешь, чтобы наш Род сгинул? Хочешь похоронить нас всех и лишить Род будущего? Чего ты хочешь, отец?! Чего?!

— Не знаю. Теперь не знаю. Я хотел власти — и получил её. Хотел силы — она у меня есть. Хотел славы — я достаточно повоевал, чтобы получить и её.

Отец растерянно огляделся и пожал плечами. Он не смотрел на меня, просто стоял, склонив голову.

— Я мечтал о спокойной старости, о внуках и процветании Рода, но всё пошло не так. Всё пошло совсем не так, — он вскинул голову и вперил в меня колючий тяжёлый взгляд. — И если ты хочешь узнать причину, то не меня надо спрашивать, а твою мать. Ольга заключила договор, а расплачиваемся мы с тобой. Мы и весь Род…

— Ладно… расскажи, как долго я здесь, и что там наверху происходит, — сжалилась я над отцом, из которого будто вынули стержень и лишили того, что было смыслом его жизни.

От рассказанного я впала в небольшой ступор. Оказывается, я почти двое суток провела под алтарным залом. За это время отец и брат завершили войну с родом Свиридовой. Причём инициатива была именно брата.

Отец готовился к нападению задолго до объявления войны, так что наша армия только ждала отмашки, чтобы выступить. Поэтому, когда Свиридова внезапно объявила нам войну, нужно было всего лишь подождать, когда у неё закончатся боеприпасы. И силы алтаря хватало на полноценную защиту вплоть до второй линии, а моё решение напитать его ни на что особо не повлияло.

Да, неприятно осознавать, что все мои усилия были напрасными. Я уничтожила глушилки и обездвижила большую часть войск, но основное сражение произошло позднее. Именно поэтому отец приказал отступать — у него был готов план.

Уже после того, как я поиграла в войну и чуть не погибла, Николай повёл армию в имение Свиридовой и забрал по праву сильного её земли, когда гвардия сдалась. Сама баронесса успела сбежать вместе с особо приближёнными, а её покровитель не захотел вмешиваться. Судя по оставленным в спешке документам, Свиридова мечтала заполучить шахты, которые находились на границе наших земель, и вместе с ними жилу ронанта.

Коленька неплохо натренировался в виртуальных сражения и буквально ворвался на земли несостоявшейся мачехи, сметая всё на своём пути. По крайней мере, отец был уверен, что именно игры стали причиной такой хорошей подготовки сына. Я же считала иначе, но промолчала.

Раз уж брат решил разыграть карту идиота, я подыграю. Главное, чтобы он не вредил роду, не вступил в Африканскую Коалицию и не продал нас врагам. Остальное — их с отцом отношения. Пусть продолжают проверять границы и мериться силами.

Когда-нибудь наступит день смены Главы, а я постою в стороне и понаблюдаю, чтобы решить, чью сторону занять. Сейчас меня волновало, почему отец оставил меня под огнём артиллерии. Именно это я и спросила, когда он замолчал, изучая надписи на стенах.

— Я не знал, что ты вышла за вторую линию защиты. Когда я активировал купол, думал, что ты вернулась в дом, — отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Как Глава ты должен был убедиться, что все под защитой алтаря, — упрекнула я его.

— Я не знаю, что с тобой делать, — тихо сказал отец.

— Просто позволь мне быть рядом, — попросила я.

— Нас будут проверять. Уверен, что предостаточно свидетелей того, как младшая Войтова выступила во время битвы, — отец покрутил печатку рода на пальце и отвернулся. — У сильных стихийников редко рождаются слабосилки, но у каждой стихии есть свои… ответвления.

— Вроде льда у водников?

Я знала, что скажет отец: моё управление растениями — одна из разновидностей магии земли. Я прочитала всё, что можно на эту тему, даже выбрала подходящий факультет в академии.

Единственная разница между мной и местными флористами — я не просто заставляла свои травки расти. Я могла управлять ими, усиливать и напитывать энергией, в отличие от стандартных заклятий. И это тоже будут проверять с особой тщательностью, но тут я была спокойна — мои навыки не превышают стандартный курс академии, а в родовых книгах полно подходящих практик, чтобы на них сослаться.

— Любая стихийная магия отражается на характере, Ярина. Земля — это упрямство, твёрдость духа, готовность встретить опасность, не уходя от неё, и стоять на своём до последнего, — отец поднял на меня взгляд и всмотрелся так, будто что-то искал. — И я вижу в тебе все эти черты. Но есть ещё кое-что. Мы ценим родственные связи, привязаны к родной земле и семье. И это наша слабость.

— Мы связаны землёй и кровью, — я кивнула. — Я помню, отец.

— Ты же знаешь историю рода своей матери?

— Шуваловы — стихийники, я точно помню, как мама крошила в руке камень, — к сожалению, я мало помнила о матери Ярины — воспоминания девочки стирались с каждым днём всё сильнее. — И она заставляла цвести свои любимые герберы.

— Они не просто стихийники. Да, им была подвластна земля, но не в привычном смысле, — мне показалось, что отец немного замялся, но всё же он продолжил. — Считается, что стихийная трансформация — бесполезный атавизм, но я в своё время оценил способности Ольги.

— Стихийная трансформация… — повторила я слова отца и ошеломлённо застыла на месте.

Этого просто не может быть. Как в этом мире могла проявиться их кровь? Неужели род матери Ярины — потомки наших шаманов? Может, тогда во время битвы я слышала не отголоски палочек из прошлого, а сама создавала ритм? Что ещё мне предстоит узнать об этом мире, в котором всё не так просто, как казалось на первый взгляд?

Глава 24