Дочь вне миров

На один переломный момент.

Потом я подумала о той печали, которая стерла его черты, об этом шепоте предательства. Чувство вины последовало за этим, как волна, разбивающаяся о берег.

Я вздрогнула, отвернулась от зеркала и скользнула в это жуткое бесформенное платье. Я снова почувствовал боль в запястье, и когда я посмотрел вниз, мои брови нахмурились.

Странно. Там, на внутренней стороне моего запястья, был браслет из малиновых пятен. Они были явно свежее, чем другие мои раны, маленькие, аккуратные и выглядели очень преднамеренно. Как это…

Мысль прервалась, когда я услышала, как за моей спиной открылась дверь.

Я повернулась и увидела еще одну женщину Вальтейна, стоящую в дверях.

Она была немного моложе Уиллы, гораздо стройнее и выше. Ее одежда была полностью белой, сливаясь с ее кожей и волосами и превращая ее в бесцветный силуэт. На ней были узкие брюки и жесткое пальто, застегивающееся до шеи и облегавшее ее гибкое тело, пока оно почти не касалось пола.

Я посмотрела на свое платье, радуясь, что это, по-видимому, это не то, что носят все аранские женщины.

— Рада видеть, что ты проснулась. — Женщина закрыла за собой дверь. Движение показало большую темно-серую лунную эмблему на ее спине. — Мы все беспокоились о тебе.

— Мне намного лучше.

— Хорошо, хорошо. — Она вошла в комнату, сцепила руки и откинула волосы за плечо. Они были длинными, почти доходили ей до талии и были заплетены в бесчисленные крошечные пряди.

Она посмотрела на меня ледяным, раздевающим взглядом. Боже, эти белые глаза так смущали. Мне казалось, что она смотрит прямо сквозь меня.

Я встретила этот взгляд, соответствующий ее напряженности.

— Мне нужно говорить… поговорить, — напомнил я себе. — Мне нужно поговорить с Зеритом Олдрисом

— Могу я спросить кое-что?

Я колебалась.

— Если вы его приведете, я скажу вам обоим.

Края ее рта изогнулись в улыбке, как будто что-то в этом заявлении было забавным. Я не знала что. И я ничего не чувствовала от нее, ни намека на мысли или эмоции, ни даже на туманную форму ее ауры. Когда я потянулась своим разумом, чтобы найти ее — попытаться почувствовать что-то, что могло бы помочь мне скорректировать мою стратегию, — я ничего не нашла. Просто глухая стена.

— Зерита сейчас здесь нет, — сказала она. — На самом деле, он в Трелле. Может быть, вы двое встретили друг друга в своих путешествиях.

Трелл? У меня пересохло во рту. Я задалась вопросом, остановился ли бы Зерит в поместье Эсмариса, как он всегда делал во время своих визитов в этот район.

— На самом деле я получила от него это письмо на прошлой неделе. Женщина подняла руку, и вдруг между ее пальцами появился кусок пергамента. Она держала его, читая. — Как и планировалось, я остановился в доме Эсмариса Микова только для того, чтобы узнать, что он действительно мертв. Он был убит всего за несколько недель до моего приезда. Излишне говорить, что его город погрузился в беспорядок.

Она посмотрела на меня и подняла брови.

— Тебе нужно, чтобы я перевела это для тебя?

Перевести — как бы подразумевая, что она знала Терени и предпочла не говорить на нем. Я поняла силовую игру, когда увидела ее. Кроме того, я достаточно поняла — достаточно, чтобы мой рот превратился в пепел при слове «беспорядок». Я знал это слово. Я читал об этом в книгах, которые дал мне Зерит, в описаниях войны и жестокости.

— Я понимаю.

— Ты также понимаешь, почему может показаться несколько подозрительным, что девушка-треллианка с избитой спиной рухнула на порог нашего дома сразу после того, как Эсмарис Миков был убит?

Я ощетинилась.

— Я ушла, потому что купила свою свободу, — сказала я. — Честно.

Правда, если не очень придираться.

— Меня не должно волновать, убила ли ты его или нет. Я видела, как выглядела твоя спина. Я бы не стала винить тебя, если бы ты это сделала. Однако. — Она уронила письмо, которое исчезло в ленивой спирали дыма, затем скрестила руки на груди. Как ни странно, она напомнила мне Эсмариса — те же властные, бескомпромиссные движения. — Ордены политически нейтральны. Если треллианцы узнают, что мы сознательно укрыли разыскиваемую женщину, мы можем испортить с ними отношения. Или, что еще хуже, начать войну.

Ноо-трул. Хар-бур-инг.

Я отложил слова вместе со своим смутным пониманием их значения.

— Нам нужно отправить тебя обратно к Трелл, — медленно произнесла женщина, словно видела, как я борюсь.

Мои пальцы сжались по бокам.

Я прошла через все это, приплелась сюда, а она мне пытается сказать, что меня собираются отправить обратно? Она видела, что это место сделало со мной, и хотела отправить меня туда снова?

Нет. Это работало не так.

— Я не Треллианка, — сказал я.

Женщина Вальтейн открыла было рот, чтобы ответить, но я перебила ее.

— Я не Треллианка. Я Низренец. Моя нация была уничтожена треллианскими лордами, когда я была очень маленькой, мой народ был убит и порабощен. И восемь лет назад они поймали и меня. Они убили мою семью и забрали меня. Меня избили. Изнасиловали. У других было хуже. Я чуть не умерла, чтобы попасть сюда.

Я подготовился к этому моменту. Я специально выучил аранские термины для обозначения всех этих ужасных вещей — сжала свою жизнь в маленькие ужасные слова — потому что знала, что они мне понадобятся.

Я раскрыла ладони и послала к потолку поток серебристых бабочек.

— Если вы отправите меня обратно, — сказала я, — вы отправите меня на смерть. — Зерит сказал мне, что я могу присоединиться к Орденам, даже несмотря на то, что я Фрагментирована.

Я превратила бабочек в стекло. Они упали, разбиваясь о мраморный пол. Женщина не дрогнула.

— Мило, — сказала она ровным голосом, глядя на осколки на земле.

— Вот почему я пришла. Потому что мой народ нуждается во мне. И чтобы помочь им, мне нужны Ордена.

Мы с женщиной уставились друг на друга, выражение ее лица застыло.

— Я упомянула о твоем прибытии в своем последнем письме Зериту, — наконец сказала она. Затем она раскрыла ладонь и достала другое письмо, прочитав вслух. — Я много раз встречал Фрагментированную девушку. Она умная и целеустремленная. Она может быть плохо обучена и неопытна, но у нее есть неоспоримый потенциал, и было бы очень жаль, если бы он был потрачен впустую.

Она взглянула на меня.

— Уверяю тебя, что Зерит не всегда так хвалит молодых женщин, которые падают у нашей двери, бормоча его имя.