Дочь вне миров

Я всю жизнь умоляла, чтобы на меня посмотрели. Посмотри на меня, я ворковала мужчинам, для которых танцевала. Посмотри на меня, требовала я у Эсмариса убийственным дыханием. Посмотри на меня, приказала я каждому, кто взглянет на мою изодранную спину.

И я показала каждому из них кусочки, столь же Фрагментированные, как и я, маленькие, тщательно подобранные части целого.

Но именно здесь, в этом взгляде, меня увидели — увидели каждую нелепую часть меня. И никогда еще ничто не наполняло меня таким сладким, мучительным ужасом.

Я посмотрела на его рот и подумала, каково это показать ему еще одну уязвимость, еще одну правду. Чтобы позволить себе хотеть.

Что не надо?

Не переставай прикасаться ко мне, видеть меня, нуждаться во мне.

Но я выдавила из себя легкую улыбку.

— Не льсти мне, — выдавила я. — Это не похоже на тебя.

И вдруг он исчез. Он отстранился так быстро, что я осталась стоять перед внезапным зияющим пространством.

— Тебе нужно немного поспать, — сказал он слишком быстро. И когда я кивнула в ответ, я сцепила руки вместе, чтобы он не увидел, что они трясутся.

— Спокойной ночи, Макс, — пробормотала я.

— Спокойной ночи, Тисана.

И я чувствовала, как его глаза следят за мной, пока я брела по коридору. Он все еще стоял там, не двигаясь, когда я закрыла дверь.

***

В ту ночь мне приснился стук в дверь. Мне снилось обжигающее тепло кожи — губы на горле, груди и внутренней поверхности бедер, невыносимая боль между ног, бешеный разрыв одежды. Мне снилась пара знакомых голубых глаз с тяжелыми веками от желания, голос, который я так хорошо знала, изданный прерывистым и отчаянным стоном у моего рта.

Я мечтала о скользком желании, которое поглотило меня, разрушило меня, уничтожило меня. О вкусе его пота, соленого и железного, и…

И железного и…

И через мгновение все исчезло.

Мне приснился внезапно холодный мир, если не считать ожога крови, покрывавшей меня, — огня тех прощальных поцелуев, багровых пятен, оставленных всеми, кого я бросила. Мой лоб, моя щека и еще дюжина, еще сотня там, где губы Макса прошлись по моему телу.

Желание превратилось в ужасный страх.

Я выкрикнула его имя.

Но он уже исчез.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Когда я проснулась на следующее утро, слишком рано после прерывистого, беспокойного сна, Макс уже был на ногах.

Он сидел за обеденным столом с письмом в руке. Он молча сунул его мне. Тисана, — читалось на лицевой стороне безупречным рукописным шрифтом.

Поблагодарив за принятие письма, я открыла его.

Тисана —

Было приятно видеть тебя на вчерашнем празднике. Ты, безусловно, произвела впечатление. Судя по всему, у многих посетителей внезапно возник острый интерес к треллианским гуманитарным делам — интересное совпадение, не так ли?

Но увы, это не предмет моей сегодняшней переписки. Вместо этого я хотел бы обсудить твои оценки. Обычно результаты доставляются письмом и не доступны еще неделю или две. Тем не менее, я предпочел бы доставить твои лично.

Пожалуйста, приходи в Башню Полуночи к полудню. Мои клерки будут ожидать твоего одиночного прибытия.

Нам нужно многое обсудить.

— З.

Я прочитала его, затем передала через стол Максу, который сделал то же самое.

— Кажется, я снова поеду в Столицу, — сказала я.

— Кажется, поедем, — ответил Макс, и мы посмотрели друг на друга, между нами вспыхнуло тревожное любопытство.

***

Я сказала себе, что не нервничаю.

Я сказала себе, что не нервничаю, когда прокручивала в уме каждое слово этого письма, проигрывая возможные исходы. Я ковыряла ногти, наблюдая, как Башни поднимаются в поле зрения.

Мы с Максом оба знали, конечно, что именно означает «твое одиночное прибытие» — «не бери с собой Макса», — но, поскольку я все равно не могла надежно стратограммировать себя в город самостоятельно, он должен был сопровождать меня в Башни. До моей встречи с клерками. Я была благодарна ему за компанию.

— Возможно, они изменили свое решение, — сказала я, допуская в своем голосе нотку неуверенной надежды. — Насчет отправки поддержки Трелл вместе со мной.

— Может быть.

Я услышала то, что Макс не говорил вслух: это казалось слишком простым. И как бы я ни надеялась на обратное, я тоже не могла не думать об этом. Прошлой ночью ко мне было много внимания, да. Но все же это было похоже на первый шаг в большой борьбе, а не на самостоятельную победу.

Между моими бровями образовалась морщинка мысли, когда я вновь посетила свои воспоминания о прошлой ночи.

— Может быть, есть что-то еще.

— Что ты имеешь в виду?

Одна фраза не давала мне покоя. Одна вещь, которую Зерит сказал во время нашего танца, наполнила меня маленькой, неуверенной надеждой.

— Прошлой ночью Зерит сказал, что должен был испытать меня. И что я прошла. Я думала, он имел в виду оценки. Но, возможно, он имел в виду что-то другое.

Секунда тишины.

— Испытать тебя, — повторил Макс. Голос у него был странный, тихий.

— Да. — Я задумалась, когда начала взбираться по ступенькам ко входу в Башни. — Может быть, из-за того, что я просила, они…

— Он сказал, что они должны были проверить тебя?

— Да. Что…

Резкий толчок в руку прервал мои размышления. Я повернулась, и один взгляд на Макса испортил мой вопрос. В считанные секунды вся краска сошла с его лица. В горле застрял приступ паники.

— Что не так?

Он ничего не сказал. Просто уставился на меня.

— Макс…

— Он сказал, что они должны испытать тебя, — снова сказал он.

Я кивнула, сбитая с толку, а Макс просто стоял там, все еще держа руку на моем запястье, наморщив лоб, сжав рот, выглядя так, как будто он только что сделал какое-то ужасное осознание.