Дочь Вороньего Короля

Мелис оглушительно расхохотался, да и остальные заулыбались. Тар, в своей неповторимой манере, парой слов разрядил напряжение.

«И вот весь он в этом», — с теплотой подумала Игнис. — «Скажет пару слов, и проблем, как не бывало».

— Ваше высочество, — подал голос Лариэс.

— Да?

— Позвольте мне лично отправиться на разведку.

Тар кивнул слуге.

— Ты прав, Лариэс. Возьми несколько человек и проверь вон ту деревеньку в паре миль отсюда.

Лариэс задумчиво прикусил губу и оглядел товарищей, но неожиданно Ридгар опередил его и произнес:

— Я пойду с тобой. Так надежнее. Идем.

Игнис смотрела за удалявшимися мужчинами и думала, что Древний очень сблизился с Лариэсом. Немногие люди столь сильно нравились Кающемуся, умевшему заглядывать в глубины человеческих душ. При этом к принцу он относился с плохо скрываемой неприязнью, что также вызывало недоумение у девушки.

«Неужели он не видит тот свет, что идет от Тара?» — думала девушка. — «Да что там, разве непонятно, что лишь в высшей степени достойному правителю может служить человек вроде Лариэса!»

Разведчики скакали вниз по холму, направляясь к деревне, а Игнис все никак не могла заставить себя выбросить из головы одну мысль: «А точно ли Тар так непогрешим, как мне кажется?»

* * *

— Господин, благодарю за то, что согласились составить мне компанию, — произнес юноша, когда они, добравшись до окраин деревни, стреноживали коней.

— Пожалуйста, — Ридгар ответил рассеянно, казалось, что он витает в облаках.

— Все хорошо?

— Не уверен. Что-то не в порядке с этой деревней, — напряженно ответил Древний, доставая оружие. — Будь предельно осторожен.

Лариэс кивнул. В последние дни ему не требовались команды, чтобы понимать и выполнять команды Ридгара. Они с Древним, временно ставшим учителем юноши, каким-то мистическим образом прекрасно понимали друг друга безо всяких слов. Возможно, это было следствием уроков в мире фиолетовых небес, к которым несколько раз присоединился и сам Вороний Король. Говоря начистоту, юноша немного робел, но, с другой стороны, был польщен столь пристальному вниманию к своей персоне двух живых легенд.

Конечно, телохранителю предстоял долгий, прямо-таки бесконечный путь, ведь Грань, которую Ридгар открыл для него, являла собой поистине фантастическое, невообразимое место, понять и принять которое оказалось не так просто. Но главное — начало было положено, и за это Лариэс ощущал невероятную благодарность.

Да, он не раз и не два задавался вопросом, почему это два Ступивших на Путь Вечности проявляют такой интерес к его персоне и понимал, что, по всей видимости, они делают то, что делает, отнюдь не по доброте душевной. Но остановиться уже не мог — тайны Грани затянули любопытного лункса, точно вековая трясина, и не собирались отпускать свою жертву. Да та не особо и стремилась освободиться, говоря начистоту.

«Надеюсь, что в итоге не окажусь в какой-нибудь хитроумной ловушке древнего чародея», — подумал виконт, внимательно глядя по сторонам.

Разведчики осторожно двигались по деревне, которая весьма неплохо сохранилась, и на первый взгляд даже создавала обманчивую иллюзию мирной. Но опытный взгляд молодого воина сразу же находил следы недавнего боя. Боя короткого, но жестокого.

Тут — пятно крови, там — выбитый зуб, вон на этом столбе — свежая зарубка, наверное, меч или топор попал. А вон там, под стрехой, торчит наполовину вошедший в дерево арбалетный болт. Да, Кающийся был совершенно прав — с деревней что-то было не в порядке.

Спустя пару минут они услышали голоса. Лариэс с Ридгаром добрались до центра деревни, где располагался колодец, но не он привлекал внимание. На противоположной стороне улицы, там, где была выстроена каменная церковь — роскошество для дыры на краю мира — он заметил движение. Внутри кто-то ходил, оттуда же доносились крики и стенания.

Лариэс с Ридгаром переглянулись и бесшумно подобрались к снесенным дверям, после чего — заглянули в проем.

Внутри церкви не оказалось ни единого изначального, зато там нашлись люди, много людей. Почти три десятка селян — судя по одежде — сгрудились возле алтаря, и их охраняли пятеро фанатиков культа изначальных, вооруженных кто чем попало. Еще трое деловито прибивали приходского священника к грубо сколоченному из двух жердин кресту. Рот несчастного, залитый кровью, открывался и закрывался, не издавая ничего, кроме слабого хрипа — сил кричать у него попросту не осталось.

Плакали дети и женщины, а фанатики, весело болтая о чем-то своем, продолжали вгонять гвозди в плоть мучимого им человека.

«Да, изначальные не жгут деревни. Они — как стихия. Они — то, что было в начале времен», — подумал юноша. — «Их даже злом назвать нельзя — просто магические насекомые, повинующиеся инстинктам. Но им и не требуется ничего поджигать, люди все сделают сами, и с большим удовольствием».

Молоток промазал мимо гвоздя и с отвратительным звуком ударил по пальцу священника. Тот выгнулся дугой, закричал и тотчас же получил молотком по зубам.

Это уже было слишком для Лариэса. Он не считал себя самым лучшим человеком, но искренне верил в то, что даже для кого-то вроде него найдется уголок в раю, и просто не мог вынести того, что эти изуверы творили. Виконт поймал взгляд Ридгара и, кивнув, выскочил в центр дверного проема, вытягивая вперед руку с пистолетом. Указательный палец надавил на спусковой крючок, раздался грохот, и молотобоец рухнул на спину.

Культисты опешили, они не успели даже понять, что только что на них было совершено нападение. И Лариэс воспользовался их заминкой так, как только это было возможно.

Не теряя ни секунды, он рванулся вперед, отбрасывая бесполезный пистолет и выхватывая меч с дагой, полоснул ближайшего противника по горлу. Не дожидаясь, пока тело упадет, Лариэс вытянулся в глубоком выпаде, и пронзил живот еще одного культиста.

«Семеро», — подумал он, группируясь и уходя с линии атаки вооруженного топором громилы.

Возле алтаря — там, где еще секунду назад скучали два лучника, — из тени выплыла фигура Ридгара. Меч Кающегося два раза поднялся, и обливающиеся кровью люди рухнули на каменный пол, а Древний, сделав шаг назад, возник за спиной приятеля молотобойца, подрезав тому сухожилия.

Все это произошло столь стремительно, что фанатики не успели опомниться, как их осталось четверо. Однако выжившие в очередной раз продемонстрировали свою невменяемость, и вместо того, чтобы сложить оружие, бросились в атаку. Двое — на Лариэса, двое на Ридгара.

Один из тех, что напал на Лариэса, замахнулся копьем, но юноша дагой отвел кончик в сторону и легко чиркнул по пальцам, державшим древко, затем, не снижая темпа, полуобернулся для того, чтобы парировать атаку второго противника, врезал тому в живот, ударил копейщика кинжалом, который по закону подлости, застрял в теле жертвы.