Дочь Вороньего Короля

— Вот, — произнесла огнерожденная, протягивая серебряную личину и старательно прячась от любопытного взгляда Лариэса, хотя последнее, наверное, было излишним — роскошные волосы отлично скрывали то, что девушка не хотела показывать никому. — Ты победил меня в поединке, так что это будет справедливо.

Лариэс принял на удивление легкую маску и стал внимательно разглядывать ее. Лишь спустя несколько минут серьезного изучения он сумел заметить на внутренней стороне несколько мелких рун.

— А-а-а… — глубокомысленно протянул он. — Конечно же, сковывание. Как я сразу не догадался.

— Это было очевидно, по-моему, — пожала плечами Игнис.

— Я почти ничего не знаю про артефактную магию.

— Почему? — удивилась девушка.

— И Мислия и прочие чародеи Сентия становятся немыми, как рыбы, стоит только упомянуть в их присутствии хоть что-нибудь, связанное с магией предметов.

С этими словами он протянул собеседнице ее маску, которую Игнис легким и отработанным движением поместила на лицо, после чего, наконец-то перестала прятаться и прямо посмотрела на Лариэса.

— Хм-м, — проговорила девушка. — А как же твое хваленое любопытство? Я так поняла, что ты ради новых сведений в лепешку расшибешься? Неужели не прокрался ни к кому в дом и не стащил пару книг?

— Один раз пытался, — честно ответил ей Лариэс. — К Мислии.

— Не самое мудрое решение.

— Не самое, — согласился он. — С тех пор я больше не рискую.

— Совсем-совсем? — недоверчиво переспросила Игнис.

— Ну ладно, почти не рискую, — слабо улыбнулся Лариэс. — После того случая я еще пару раз пробирался к другим сковывающим, живущим в городе, но не смог найти ничего интересного, видимо, Мислия объяснила им, что книги следует прятать от меня.

Игнис вновь рассмеялась.

— Поразительно! — воскликнула она. — Не могу поверить, мы путешествуем вместе меньше месяца, а мне кажется, будто знаю тебя полжизни.

У Лариэса потеплело на душе — получить похвалу от столь интересной девушки было в высшей степени приятно.

— Да, мне тоже так кажется, — слабо улыбнулся он.

— Здорово, что мне удалось найти такого хорошего друга, как ты, — обезоруживающе улыбнулась девушка. — Когда вернемся от королевы изначальных, не хочешь задуматься о смене сюзерена?

Лариэс отчего-то ощутил жгучий укол в области сердца, но решил не подавать виду, что уязвлен, тем более что он и сам не понял, что же именно так задело его. А потому Щит принца ухмыльнулся и ответил:

— Увы, но моя верность принадлежит лишь его высочеству и ее величеству. Но если хочешь, можем переписываться.

— А письма, конечно же, ты будешь относить на проверку первой Тени?

— Естественно, разве ты сомневалась?

— Ни единой секунды. — И тут тон девушки стал серьезнее. — Слушай, раз уж у нас тут сегодня разговор по душам… Хочу задать один вопрос… Личный…

— Слушаю.

— Скажи… — девушка покраснела. — Не знаю даже, как начать… Ну, в общем…

Лариэс терпеливо ждал, позволяя Игнис собраться с мыслями. Наконец, девушка сформулировала вопрос.

— Ну, ты же давно знаешь принца…

— Одиннадцать с небольшим лет.

— Скажи, о чем с ним можно поговорить? — выпалила она. — Что ему нравится?

«Ему нравятся красивые девушки и необременительные отношения», — промелькнуло в мозгу у Лариэса, — «но этого я тебе вслух не скажу».

На миг перед глазами возникло лицо Талиссы, и юноша отогнал внезапно нахлынувшие воспоминания.

«А она-то тут причем?» — невесело подумал виконт.

— Есть одна тема, которая, пожалуй, будет интересна вам обоим.

— Да?

— Обсуди ваши мечи.

Игнис выглядела удивленной.

— Что? — переспросила она.

— Мечи. Твой меч, Жало, он ведь старый. Сколько ему веков? Два, три?

— Около семи. Этот меч зачаровывал сам Архитектор.

Лариэс восхищенно присвистнул.

— У его высочества тоже непростой клинок, которым он очень гордится. Попробуй обсудить это, а там, глядишь, найдете, о чем еще поболтать.

— Спасибо, — Игнис поднялась и предложила, — еще один бой?

Глава 14

Седые горы считались самыми маленькими и легкопроходимыми на континенте, но от этого они не перестали быть горами, а значит, требовали осторожности и осмотрительности.

До самых предгорий отряд добрался в сопровождении внушительного эскорта, выделенного герцогом, однако дальше им предстояло двигаться самостоятельно — принц отказался забирать людей, которые в самое ближайшее время могли понадобиться для отражения атаки изначальных. Клеменс, командовавший сопровождающими, не спорил и, тепло попрощавшись со всеми, повернул своих бойцов обратно.

— Хороший парень, — заметил Ридгар, глядя на оседающие вдалеке клубы пыли.

— Вот только скучный до невозможности, — фыркнул Мелис. — Бледный, я, конечно, понимаю, что ты у нас тоже большой любитель самоистязания и умерщвления плоти, но вот скажи, какой в этом смысл? Быть избранным и не пользоваться такой отлично возможностью? Тем более, представь, в каком аду живет этот парнишка. Он — стихиерожденный, а значит, каждый день должен бороться с собственным естеством. И ради чего? Эх, вот если бы я мог повелевать стихиями, не сомневайтесь: ни одна девка в радиусе ста миль от моего дома не осталась бы неудовлетворенной!

— А силенок-то хватило бы? — залился смехом Эрик, ехавший бок о бок с оборотнем. — Уж на что я могуч, но больше пяти десятков подряд ублажить не в состоянии.

— Ну я бы уж постарался, — плотоядно усмехнулся Мелис, подмигивая красной, точно вареный рак, Блаклинт.

Как и в прошлые дни, северянка не общалась практически ни с кем, заливаясь румянцем по поводу и без.

— Блаклинт, да не тушуйся ты, — возле нее оказалась Игнис. Огнерожденная придвинулась к спутнице и что-то зашептала ей на ухо, отчего северянка стала еще пунцовее, а затем — вот ведь неожиданность — звонко рассмеялась.

— Ты права, — утирая выступившие слезы проговорила Блаклинт и, бросив короткий взгляд в сторону Мелиса, вновь захихикала.

Оборотень, заподозривший неладное, буркнул что-то неразборчивое, но не рискнул ввязаться в спор — он уже по достоинству оценил остроту языка Игнис. Однако у огнерожденной была своя точка зрения на сей счет.

— Мелис, — Игнис постаралась, чтобы ее хриплый голос звучал медово-приторно. — Скажи мне, а вот правду говорят, что все оборотни предпочитают женщинам мужчин? А еще я слышала, что вы любите, приняв звериную форму, придаться содомскому греху. — И она процитировала: «Но нет греховников паче перевертышей богомерзких, кои в людской своей форме блуду предаются с дщерьми адамовыми, а звериный лик приняв, грех содомский, да свальный с зверьми бессловесными яко же и с мужами народа своего творят».