Дочь врага для Темного

Он расстегнул верхние пуговицы рубашки, и я впервые заметила широкое кольцо на безымянном пальце.

— Я просто сострадаю ребенку, — хотелось правильно выразить мысли.

— И это тоже делать не надо, она хочет, чтобы к ней относились как к равной, да и Темный придерживается той же политики. Не разводит сопли, а решает проблемы.

Бил словами наотмашь. Понятно, что он закалял девочку под свой характер, понятно, что воспитывал жестко. Но исходя из того, что слышала, несмотря на жесткость, воспитание происходило в бесконечной безусловной любви.

— Я поняла. Что я здесь делаю? И как скоро смогу отправиться домой?

Леша нахмурился, а у меня засосало под ложечкой. Все перестало быть просто еще в клубе, когда нас обстреляли, но с каждым днем беспросветный тоннель все удлинялся и удлинялся. Страшные догадки.

— Пока Темный не вышел на связь, хоть и должен был, так что я выполняю его указания, берегу тебя как зеницу ока.

— Что значит «не вышел не связь»? — язык противно прилип к небу. Страх скользкими щупальцами пробирался ближе. Нет…Надя, успокойся.

— То и значит, а маячок в машине потух, так что я даже приблизительно не знаю, где он, — хмуро выдал Леша.

— А если…если что-то случилось? — вырвалось у меня. Руки мгновенно похолодели. Это странно, я не должна волноваться, но волнуюсь! Черт возьми, волнуюсь!

— Не переживай, с ним точно ничего не случилось, — уверенно выдал Леша и махнул мне в сторону закрытой двери напротив входа. — Там ванная. Если нужна помощь, говори…По всем вопросам можешь обращаться к экономкам или напрямую ко мне. До приезда Рашидова все вопросы решу. Отпустить тебя не могу, сама понимаешь. Пожалуйста, не создавай мне проблем. По периметру охраны больше, чем волос у тебя на голове, так что побег не удастся, — повисла многозначительная пауза. — Не дрейфь, прорвемся! Просто у тебя все на лице написано, так что решил сэкономить время, силы и нервы, — усмехнулся, покручивая кольцо на пальце.

С этими словами мужчина развернулся и вышел, оставляя меня сидеть на пороховой бочке, способной рвануть в любой момент. «Не вышел на связь». «Должен был».

Он в порядке, все будет хорошо, я уверена. Особенно если проговорить это десятки раз.

Но сердце упрямо пропускало удары. Наводило шороху внутри.

С трудом стянув с себя грязную одежду, я все-таки добралась до душа, где целый час оттирала с себя грязь. Кожа воспалилась и покраснела от такого напора. Грязь словно вплелась в кожу.

Намыливая тело снова и снова, я вспоминала грубые касания, которые совсем не вызывали страх. Жар прокатился по телу.

Ты больная, Надя.

23

Прошло пару дней, а о Рашидове не было ни слуху ни духу. Солгу, если скажу, что не волновалась. За какой-то короткий промежуток времени я смогла привязаться к нему самым странным образом, больным и извращенным.

Я бы уже давно медленно сошла с ума, если бы не Аиша. Это уникальный ребенок, способный одним своим видом настроить тебя на спокойный лад. Обычно я не питала особых чувств к детям, потому что в нашем окружении они все были излишне избалованы богатством и властью своих родителей, но здесь все было совсем не так.

Она смышлёная для своего возраста, все время вежливо ко мне обращалась, не так как раньше другие дети. «Эй, ты» и все в таком духе.

— Я рада, что дядя Арслан решил тебя сделать своей женой, — деловито выдала малышка.

— С чего ты решила, что я стану его женой? — переспросила, заплетая плотную косу малышке.

— Дядя Арслан никогда не приводил никого с того момента, как злобная ведьма-жена ушла, — резко закрыла рот рукой. Я перевела на малышку подозрительный взгляд, ощущая как в душе скапливается странное ощущение. — Он сказал, что приведет только жену, и что я могу больше не волноваться: злобные ведьмы никогда не будут меня обижать. Он их всех разгонит.

— Злобная ведьма? — усмехнулась уголками губ, наблюдая за стремительными движениями ручек, на которых красовались браслеты разных мастей.

— Да, но меня ругали, когда я ее так называла. Особенно папочка… — взгляд потускнел, и малышка принялась перебирать распущенную часть своих волос, пока я завязывала бант на другой стороне. — Он с мамочкой на небе, — грустно выдал ребенок, не переставая смотреть в одну точку. Я замерла, а ладони покрылись липким потом, не давая закончить начатое. Какой ужас.

Сердце сжалось, такая маленькая, а уже потеряла родных.

— Они обязательно смотрят на тебя с облачка, ты ведь такая замечательная девочка, — погладив головку, сдавленно проговорила. Запрещала себе плакать, прикусывая нижнюю губу.

Она и правда замечательная, столько всего умеет и знает, что не каждому взрослому удалось бы достичь таких высот. И столько добра в этом маленьком сердечке. Столько же и боли.

— Все так говорят, но может…может я не хочу, чтобы они на меня смотрели, я хочу, чтобы они были здесь! — нижняя губа задрожала, но стойкий оловянный солдатик удержался.

Малышка раскинула руки в стороны, и я обняла ее, крепко прижимая к себе. Невыносимо, когда маленькие дети испытывают такое. Несправедливо и неправильно, так не должно быть. В душе как будто раскололось что-то, вызывая болезненный спазм и противный привкус во рту.

— Все будет хорошо, — прошептала, уткнувшись в пушистую головку.

Мы посидели еще немного, доделали свои девчачьи дела с прической, посмотрели мультик, и к ночи тоска неслышно, мягкой поступью нагрянула ко мне. Как и в последующие дни. Если подумать рационально, я могла бы сбежать, но то, каким тоном Рашидов говорил о небезопасности, давало мне крутой такой толчок к тому, чтобы не совершать глупости.

Вторая проблема: я волновалась о нем. На все вопросы Леша исключительно молчал, было видно, что он чем-то загружен. Периодически мужчина скрывался за широкими деревянными дверями с несколькими охранниками и проводил там часы напролет.

Часто я слышала, как он в достаточно непривычной нежной манере с кем-то общался по телефону. Тон голоса настолько преображался, что нельзя было бы и подумать, что это Леша.

— Мира, прекрати нервничать, тебе сейчас нельзя.

Так я узнала, что он тоже не горел желанием сидеть нянькой со мной, но не показывал этого. Только тоскливый взгляд выдавал его с потрохами. Видимо, именно Мира заставляла его испытывать подобные эмоции.

Леша часто покидал дом, но оставлял столько охраны, что складывалось впечатление, будто бы я дочь президента.

Я старалась не накручивать себя, честно пыталась вести себя хорошо, но однажды один из охранников оставил телефон в огромном зале.

Пока Аиша находилась на кухне за поеданием своего любимого пирога, меня манило к телефону. Бегло оглянувшись, не заметила никого, после чего подошла, но так и не коснулась заветной трубки. Секунды растягивались в минуты, я испепеляла взглядом трубку, и ничего.