Дочь врага для Темного

Мне не нужен был свет, чтобы разглядеть в глазах бушующий океан недовольства.

Да, я сделала то, что делать было запрещено. Плевать. Все равно Никита не расслышал моих слов, никто не знает, где я. Ну хотя бы знает, что жива.

— Кому ты позвонила?! — закричал на меня.

— Да не кричи ты на меня! Я брату позвонила, понял брату, — начала вырываться, но Темный лишь сильнее прижал меня к себе. Когда адреналин отступил, я почувствовала саднящую боль в ногах и ладонях. Расправить пальцы казалось невыполнимой задачей. — Он все равно меня не услышал, — беззвучные рыдания сотрясали тело.

18

НАДЯ

— Ты вообще не понимаешь ничего из того, что творишь! — зарычал на ухо Рашидов, продолжая нести меня сквозь непроглядную темноту. — Я сказал, что это небезопасно, сказал?!

— А ты много чего говорил, но сам-то продолжал трезвонить направо и налево.

Темный остановился как вкопанный. Захват рук усилился, а я, наоборот, старалась вырываться сильнее. Каждое действие имеет свое противодействие. Но впиваясь ногтями в плечи, понимала, что воюю с бронепоездом, несущимся на меня на всех порах.

— Отпусти меня!

— Ты, кажется, совсем страх потеряла, — игнорируя мои попытки выбраться из загребущих рук, процедил в ухо.

Интонация заставила тело покрыться потом.

— Хватит говорить со мной в таком тоне, хватит!

Рашидов продолжал идти, а я перестала вырываться, потому что это все равно было бесполезно. Он словно из стали вылит. Так что такие вот недопопытки схожи с ударами головы о стенку.

Видно, что Рашидов разозлился. Видно, что пытался сдерживаться, но у меня уже вся ситуация оскомину набила. Конечно, я сорвалась звонить при первом удобном случае. Да любая на моем месте сделала бы точно то же самое.

Темный подошел к дому, легко и непринужденно поднялся по лестнице, так же легко вошел в дом, и под моим молчаливым наблюдением скинул ружье, болтающееся на плече. Не выпуская меня из рук.

Глядя в напряженное лицо в свете тусклой желтой лампы от древней люстры над нашими головами, я ощутила панику. Вот теперь полностью охватившую все тело.

Не надо быть физиогномистом, чтобы прочитать все это. Злоба, раздутая до каких-то невообразимых пределов. Черные пушистые брови сошлись на переносице, а глубокие морщины на лбу сейчас смотрелись устрашающе. Борозды у глаз дополняли хмурый вид.

Рашидов рывком усадил меня на кухонный стол. Устроился прямо между широко расставленных ног. Руки как стальные канаты уместились по обе стороны от бедер. Я вмиг растеряла былую прыть. Засосало под ложечкой от едва ускользимой паники.

— А теперь повторила быстро слово в слово то, что ты успела напеть своему братику. Слово в слово я сказал, — прошипел у губ, обдавая запахом никотина.

Курил. При мне не курил вот. А запах такой ядреный, что пекли губы.

— Он ничего не услышал! Что еще тебе сказать? — едко выдала. Не на ту напал, я уже все сказала, надо было слушать, а не хлопать ушами.

— Неправильный ответ, — спустя жалкие секунды мужчина схватил меня за шею так, что пальцы легли на скулы. Сжал чуть-чуть, чтобы я испугалась. А мне уже плевать. — Не люблю повторяться, но, если не хочешь последствий, не дергай тигра за усы!

Или это адреналин во мне бушевал, или просто отчаяние достигло своего предела. Плевать на все. Какое-то странное чувство апатии. К ситуации в данный момент и к жизни в целом. Мой единственный шанс был смыт в унитаз, хотя сейчас я понимала…все на самом деле было бесполезно. Где гарантия, что я хотя бы приблизительно верно поняла местность? Мы ехали долбанную "тучу" времени, вполне могли бы оказаться в другом регионе, у самой границы. Так что даже если бы Никита услышал, это не реанимировало бы мою охладевшую надежду.

— И что ты сделаешь? Что?!

Глядя в полыхавшие огнем глаза, вполне себе ожидала чего угодно. Мужчина резко поднял руку, и я зажмурилась как перед ударом. Приоткрыв глаза, столкнулась с удивленным взглядом Темного. Он смотрел на меня пораженно. Я обреченно выдохнула ставший комом воздух. На мгновение в лице мелькнул намек на осознание. Он сощурился, губы сжались, а желваки заиграли еще ярче.

— Я никогда тебя не ударю, девочка.

Несмотря на силу и власть, проскользнувшие в этой фразе, я почувствовала себя в безопасности. Защитный механизм срабатывал всегда. Но не с Темным. Потому что я перечила, возникала и вела себя совсем не так, как обычно с ним.

Рашидов глазами жалил меня на расстоянии, скользнул пальцами по губам. Смял и оттянул на себя. А затем непринужденно поместил ладонь в спутавшиеся волосы и притянул к себе, жадно впиваясь в губы. Перекидывая на стол, укрыл горячим телом.

Вездесущие руки сжимали бедра и приподняли ноги. Меня как будто смело смерчем. Весь воздух разом вышел из тела. Моментально тело окунулось в жар. Сжигающий до тла.

Губы больно врезались в мои, подавляли и подчиняли. Язык уверенно вторгся и хозяйничал во рту. Сама не заметила, как все тело расплавилось под действием напористых рук.

Мнимая адекватность улетучивалась с каждой расстегнутой пуговицей моей хлопковой рубашки. Рашидов уверенно раздевал буквально и абстрактно внутри. Снимал слой за слоем, оголял мои чувства и страхи.

А я мало того, что не сопротивлялась, но и двигалась в унисон.

Какое-то странное безумие охватило наши тела. Я, которая никогда не думала, что в принципе смогу вот так себя вести, сейчас неуверенно отвечала на безумное движение губ. Не понимала своих ощущений, чувств, порывов.

Внезапно моя оголенная грудь сосками коснулась волосатой груди Темного. Тысячи импульсов пронзили до основания. Оторвавшись от губ, я жалобно застонала. Но мужчина не медлил, стянул с меня штаны, и подхватив за талию, унес в сторону кровати, не прекращая измываться.

Засосы отпечатывались на шее, за ухом. Сквозь дымку возбуждения, я видела, как он сам разделся, а затем развернул мое лицо к себе:

— Давай… скажи «нет», — пальцы обеих рук смыкались на возбужденных сосках. Играли, выкручивали все жилы из меня.

Наши практически оголенные тела разделяла тонкая ткань мужских трусов. Внушительная бугристость мягко скользила по возбужденным складкам, оставляя мокрый след на серой ткани. Каждое касание до ломоты в теле, до выкрученных нервов.

Губы пересохли. Скользнув таким же пересохшим языком по ним, почувствовала легкое головокружение. Мое действие не осталось не замеченным.

Темный не медля придвинулся, провел языком по губам, скользнул по щеке, оставляя влажную дорожку на нежной коже. Мышцы на руках и животе играли, перекатываясь от каждого движения. Я скользнула взглядом по покрытой черными волосками груди, задержалась на выкованном прессе, не перекаченном, а именно очерченном. Словно человек не поставил во главе стола спорт, но поддерживает себя ради формы.

Хотя, видя, как он управляется с дичью и ружьем, смею предположить, что и внешний вид — залог физического труда, а не спортзала. Пусть при первой встрече такие мысли могли бы противоречить моей интуиции.