Дочери Лалады. (Книга 2). В ожидании зимы

– Я не трушу, княжна, мне важнее чувства моей невесты, – сдержанно ответила чернокудрая женщина-кошка. – Я лучше сама ударю в грязь лицом и уроню свою честь, чем позволю кому бы то ни было вгонять её в краску. Со всем почтением к тебе вынуждена сказать «нет». Ты должна понимать, что ты просишь непозволительного, госпожа.

– Тогда признавай себя побеждённой, – не унималась развеселившаяся княжна. – Проиграла не только ты, но и обычаи, которые ты отстаиваешь в своём лице. Новое всегда берёт верх над старым, ничего не поделаешь. Так ведь, государыня?

Лесияра, до сих пор хранившая молчание с усмешкой в уголках глаз, подала голос:

– Обычаям ни жарко, ни холодно от вашего спора, дитя моё. И князь-рыбе тоже. Млада может признать себя проигравшей, но серебристая белуга найдёт своего ловца независимо от этого. А может быть, этого сегодня и вовсе не случится – как знать?

– Ронять свою честь Младе не придётся, – раздался ясный и льдисто-звучный голос. – Поскольку служит она под моим началом, то это и меня касается. Я поддерживаю Младу. Поглядим, кому выпадет сегодня великая удача выловить князь-рыбу. Последнее слово только за государыней.

Спокойной прохладой привычно веяло от этого голоса. Млада обернулась, устремив благодарный взгляд вверх на свою начальницу Радимиру, которая стояла на палубе соседней ладьи и невольно слышала весь разговор.

– Ну, коли так, то соревнованию – быть, – сказала Лесияра, решительно оттолкнувшись от последней ступеньки сходней и взойдя на палубу горделиво-щегольской, крутобокой ладьи. – Только без всяких легкомысленных споров, Светолика. – Княгиня двинула бровью и скосила взгляд в сторону дочери. – Всё бы тебе чужих невест целовать… Свою собственную уж давно пора подыскивать.

– Как скажешь, государыня, – с улыбчивой ямочкой, вспрыгнувшей на щеке, поклонилась Светолика, ничуть не смущённая таким оборотом дела. Как с гуся вода! Будто и не было никакого спора…

Повинуясь знаку Радимиры, Млада поднялась на борт своей ладьи. В тёплой тяжести руки начальницы, опустившейся ей на плечо, чувствовалось одобрение и поддержка; впрочем, Млада и не помышляла о каком-то ином ответе, кроме «нет», хотя коготки неловкости всё же неприятно поскрёбывались у неё на душе. Она всегда старалась следовать урокам своей родительницы Твердяны, много раз говорившей, что следует наперёд взвешивать свои слова и думать о последствиях; коварную же шутку сыграло с ней будоражаще-солнечное зелье весеннего дня, струившееся в крови! Оно-то, наверное, и дёрнуло её за язык, заставив ляпнуть это предложение насчёт соревнования. Стоило перед этим только вспомнить задумчиво-нежный взгляд, который Светолика бросала на Дарёну на помолвке, чтобы предугадать… Млада возмущённо фыркнула. «Поцеловать в уста». Экое нахальство! Ну уж нет. Пусть княжна-холостячка ищет свою избранницу, вместо того чтобы соваться с поцелуями к уже просватанным девушкам…

Впрочем, неспешное, баюкающее скольжение ладьи по дремотному речному простору скоро прогнало угрюмые и неприятные думы. Из воды выпрыгивали, щеголяя гребневидными рядами щитков вдоль спин, огромные рыбины. Были они намного крупнее осетров, с крошечными кротовьими глазками на чудовищных усатых мордах; поднимаясь вверх по течению реки, самки стремились освободиться от драгоценного груза икры, тяготившего их животы, и дать жизнь маленьким белужатам; самцы не отставали от них, чтобы сделать вторую половину дела. Грудь Млады чешуйчато щекотал изнутри и распирал весёлый восторг от размеров этих водных тварей, длинные серые тела которых время от времени показывались из воды. Бултых!… Могучий хвостище поднял тучу брызг так близко от ладьи, что они чуть не попали в лицо свесившейся через борт Млады.

– Сбавь ход! – приглушённо раздался приказ Радимиры. – Не плескать веслом! Рыбу испугаете…

Ладья разогналась и начала обходить княжескую, а этого не следовало допускать: неучтиво. Дружинницы стали налегать на вёсла медленнее и осторожнее, погружая лопасти в воду почти бесшумно. Млада с внутренним трепетом дотрагивалась до разложенных на палубе острог-трезубцев с зазубринами на остриях, подбирая из них парочку по своей руке. Верёвка привязывалась к кольцу в основании наконечника, а другой её конец наматывался на вал, закреплённый на палубе. Скинув плащ, женщина-кошка осталась в рубашке и с острогою в руке стала высматривать в воде белужьи спины.

Тем временем с княжеской ладьи заметнули сеть и закрепили якорем к дну. Поплавки заплясали на воде, по мере того как сеть расправлялась, перегораживая течение. Ладья плавно описала широкий круг, вернувшись к месту замёта. Невод сомкнулся сначала под водою, снизу, затем его стянули сверху, как мешок; вода в нём так и кипела, так и бурлила от плескавшейся рыбы. Устройство Светолики заработало – точнее, лебёдку приводили в движение три десятка сильных рук. Подъёмная стрела опустилась, и её крюком подцепили верхний, плавучий край сети. Вот уже показались светлые рыбьи брюха, розоватые в закатных лучах…

– Повезло, отборнейших белужин взяли, да только многовато попалось для одного раза, – заметила Радимира, стоя за плечом у Млады. – Или сеть порвётся, или подъёмник этот переломится… Им бы лучше теперь баграми по одной рыбине доставать, а не всех скопом наверх тащить – этак и ладью перевернуть недолго.

– А если князь-рыба затаилась в самом низу, под остальными? – возразила Млада. – И наверх носа не высовывает? Нет, хочешь не хочешь, а придётся всё вытаскивать, хоть и тяжко это.

– Пожалуй, – согласилась Радимира, зорко наблюдая за подъёмом сети.

Белуги попались разного размера: самые мелкие – со зрелого осетра, а самые крупные тянули пудов на пятьдесят – настоящие чудовища. Они так сильно бились и рвались, пытаясь высвободиться, что ладья хоть и не перевернулась, но начала заметно накреняться. Однако всю рыбу всё же затянули, и судно выровнялось; грузовая стрела тоже с честью выдержала испытание, не сломалась под тяжестью улова.

– Знатно порыбачили, – пробормотала Млада.

Впрочем, почти всех пойманных рыбин отпустили обратно в реку, оставив только пару самых больших. Князь-рыбы пока не нашли.

– Одна – сорок пудов, а вторая – все пятьдесят, как есть, – измерила на глаз Радимира.

Даже одной такой белуги хватило бы, чтоб накормить всех участниц гульбы, а уж сколько в ней было икры… Несколько бочек! Наблюдая за ловом на ладье-сопернице, Млада так увлеклась, что на время забыла об остроге у себя в руке.

– А ну-ка, и мы примемся за дело, – спохватилась Радимира. – Не посрамим нашу дружину! Смотрящие – глядеть в оба глаза! Мелочёвку пропускать, нам нужна крупная рыба.

Скоро показалась чудовищная тёмно-серая туша. Это чудо-юдо плеснулось в десяти саженях от ладьи, и в него полетели сразу две остроги, выкованные с использованием оружейной волшбы, а потому не знающие промаха.

– Тащи! – приказала Радимира, сверкая кошачьими глазами и раздувая чуткие ноздри.