Дочери Ламашту

Из шестерых приближающихся грациозным шагом гепардов примечательных лиц не было. Они все были чем-то схожи, но при этом различались. Двое из них оказались блондинами: один тот, что в бандане с черепами, его волосы спадали на плечи волнистыми прядями. А второй . коротко стриженный смахнул свой капюшон рукой . Про остальных же судить было трудно. Они явно не желали быть узнанными, но я успела разглядеть, что двое из них с растительностью на лице, а еще у одного лицо было круглым и очень румяным. В остальном они оставались настолько непримечательными насколько и хотели.Всех их объединяло лишь одно, при явно дурных по отношению к о мне намерениях, в чем сомневаться не приходилось, лица их оставались бесстрастными. Они окружили меня как голодные зомби подчиняющиеся гуру вудуисту, столпились вокруг в ожидании и казалось бы, они просто не могут меня сожрать не получив от кого-то прямой приказ.

Тот , кто мог отдавать им приказы ждать себя не заставил . Он появился также театрально как и вся эта шайка, последним все из-за того же угла. И он был не один. Рядом с ним хмурясь и стараясь не встречаться со мной взглядом ,шествовал продавец дисков.

Великая Ламашту! Слишком въелся мне под кожу его образ, чтобы я не узнала его сразу, даже преображенным, даже издалека. Итак, сомнений не осталось. Шаркарун не ошибался. Мне больше не обмануть себя мыслью, что он обыкновенный мужчина и что все остальное - лишь плод моей разыгравшейся на фоне приступов Голода и самобичевания фантазии. Безобидную футболку с логотипами известных кинокомпаний и объемные джинсы - «джокеры" туго обтягивающие филейную часть он сменил на длинный , широкий в плечах кожаный плащ поверх голого торса, в распахнутых полах воротника лежали спутанные клубком волосы на груди. Что он там натянул вместо брюк я разглядеть не смогла. Скрытые плащом штаны уходили в высокие сапоги. расстегнутые на икрах. Волосы он причесал, не знала что умеет, и сбрызнул каким-то жидким средством. уложив с пробором мокрыми прядями вдоль скул. Смотрелся весь этот облик слишком вычурно , непривычно , но совсем не глупо. Все тот же ненавидящий хмурый взгляд изредка касался меня ,буравя насквозь, отчего мое бедственное положение казалось мне еще больше нестерпимым. Голод же при его приближении не взметнулся к поверхности . стремясь утопить меня и пролиться на окружающих меня мужчин. Я была пуста. И. в том месте , где желание должно было прожечь во мне дыру, внизу живота начал зарождаться первобытный страх. Но страх это был иного рода.

Банду убийц лилиту, мутантов , опасных орденоносцев я . конечно представляла иначе. Но от того, что они скорее напоминали статистов фильмов про лихие 90, а не Ванхельсинга, они не переставали ими быть и пугали меня не меньше. Но все они не могли даже хоть сколько- нибудь сравниться со своим предводителем. Вот кто внушал неподдельный ужас. Страх полз холодной энергией сквозь меня. Он пронизывал меня тонкими ледяными иглами, цепляя душу. Мне хотелось кричать, убежать и заползти под кровать скуля и дрожа , так сильно было впечатление от его возникшего образа. Лилиту - охотница на мужчин, мы обладаем неким чутьем позволяющим нам узнавать противоположный пол под любым маскарадным одеянием. Существо , иначе я не могла назвать его, определялось на радаре моих инстинктов как мужчина, а мозг отказывался воспринимать его так.Оно могло быть бесформенным, и даже бесплотным и суть его скрытая черным глухим одеянием была мужская, но и не человеческая одновременно. Он был кем -то подобным мне самой и до некоторой степени обезличен. В нем отсутствовали эмоции как у человека страдающего алекситимией (прим 4) , отсутствовали инстинкты и желания, обусловленные потребностью, впрочем это мало удивляло. Аура чистого насилия и разрушения так и струилась вокруг него волнами, бросая вызов моим животворящим вибрациям Древнего существа. Мне захотелось вырваться из крепких рук прежде ,чем он приблизиться ко мне. Панический первородный ужас который он внушал одним лишь своим присутствием, был для меня в большей степени опасен чем вся эта хилая банда насильников и убийц. И я забилась в тисках сильных рук. не осознавая, что делаю это. Я уже кричала . но не слышала собственный крик рвущий горло. Страх переполнял меня до краев. А из его прорезей для глаз ликующее злорадство. Облаченный во что-то отдаленно напоминающее простыню, только непроницаемую и черную, а не белую, он не озаботился ни собственным удобством, ни каким-либо украшением для подобного одеяния. Лишь тугая повязка на горле отмечала очертания головы, а в том месте , где должно было находиться лицо оставалось несколько отверстий для зрения и дыхания.

Самым кровожадным в Месопотамском пантеоне всегда оставался повелитель войн и владыка подземного царства Эра или Нергал. известный под многими именами. Бог войны, чумы и смерти. Семь Великих демонов находились в его подчинении разносящие по миру мор, отчаяние и гибель. Имя им было - себбити. Изгнанная из Верхнего Царствия за свои непомерные аппетиты и склонность к разврату, некогда странствовала по миру вместе с ними и наша Великая Мать - Ламашту. Нергал был ее братом. Темные стороны удовольствия угодны почти всем детям Сина(прим 5) . Даже Инанна не брезгует омывать свои идеальные умащенные благовониями и дорогими маслами ступни в крови невинных. Но в отличии от нее, Ламашту и Пазузу, Бог Войны не любит энергию жара и плоти, предпочитая хладный клинок и бессмысленные акты смерти ради самой смерти.Поговаривают, что Нергал давно впал в летаргический сон, подобно Ламашту, но это ложь. Богу войны нечего бояться забвения. Ему не зачем проникать в чужие видения или сны. Человечество всегда будет искать и находить поводы для братоубийства. Дань кровью поступает Величайшему Богу сполна, равно как и его суровой, волоокой супруге. (прим 6).

Еще в ту пору, когда пустынные Иранские земли страдали от засухи и кровопролитий, один из семи Себбити создал Бессмертный Полк служащий ему как Богу, искусный не столько в битвах, сколько в пытках и унижении. Традиции продевать через нижнюю губу поверженного правителя узду, чтобы потом тащить его привязанным к седлу лошади через весь город была придумана ими. Демон даровал им бессмертие и назвал своими детьми. Они должны существовать и поныне, если конечно все это не вымысел. Но Боги , притворяющиеся обычными людьми,демонические подвиды,полубожественные создания и Культы верно и преданно хранящие их тайны существовали веками скрываясь в рядах смертных на виду, при этом незамеченные. Так почему бы и самым страшным бессмертным убийцам не притворяться кем-то другим. И, ладно , люди не подозревают о том , кто живет по соседству с ними, но порой мы и сами можем лишь догадываться о том, что прошедший мимо человек с газетой под мышкой, кто-то такой же несчастный не человек вроде нас самих.

Я осмотрела всю компанию, изо всех сил напрягая свои метафизические рецепторы. Почти все орденоносцы были только людьми. Да, особенными с устойчивостью к магии, хладнокровными и выносливыми, но всего лишь людьми. Те двое , что держали меня за локти даже не морщились. А ведь тело мое страдающее от невыносимого Голода уже два-три месяца превысило все температурные нормы,и должно было обжигать адским пламенем греха. Если это и причиняло им болезненные ощущения , то они стойко терпели, стараясь не выдать себя ничем. И здесь Шаркарун не ошибся. Они либо воспитаны в строгости и аскетизме, либо действительно являются продуктом генетического эксперимента.Да только устойчивость к магии лилиту - весьма качественная мутация, и на конечный результат понадобилась не одна сотня веков. Но только тот, кто срывался под черными одеждами, человеком не был вовсе. Он и Продавец Дисков остановились от меня настолько далеко , насколько это возможно, словно опасались , что я сама могу до них дотянуться. У меня и не было такого желания. Но их опасения заставили меня думать, что их способность противостоять мне может иметь границы.

– И что теперь? Учитель?
– спросил Черное Существо спросил Продавец Дисков, при этом продолжая сверлить меня глазами. Если его обучали по тем же учебникам, что и других орденоносцев , то обучили намного хуже.Его эмоции я читала без труда или же была уверена, что это так. Там в магазине, куда однажды мы с Сабриной нагрянули на "разведку", он справлялся гораздо лучше. Сейчас даже не мысли, которые я ощущала словно вкус катающийся леденцом по моим губам, его выдавали, скорее лицо и плохо срываемое выражение на нем. Ему нравился мой страх, он упивался зрелищем моего униженного положения и беспомощности, но при этом ему совсем не нравилось , что меня касаются чужие руки.

– Убьем !- услышала я гортанный шипящий звук голоса исходящий из-под черного одеяния.
– Но сначала ее нужно «поиметь» так, чтобы ей это не понравилось. А это трудно. Этим шлюхам из Культа любой извращенный секс только в радость. Ну как справитесь . ребята?

Орденоносцы дружно кивнули как послушные зомби. А Продавец Дисков поморщился так, будто проглотил лимон целиком вместе с цедрой.

– Почему ее просто не убить? Разве мы не Рыцари возмездия? Ты же сам это говорил. А таким как мы не стоит прикасаться к этим падшим созданиям!
– возмутился Продавец Дисков.

– К ним не следует прикасаться только тому, для кого они опасны. Для Вас же , Дети мои она - беззубая змея не больше. А Рыцарю Гильдии . прежде всего надо помнить , что есть благо и о том, что иногда и ему приходится марать руки. и не только руки.

Он сделал плавный театральный жест поглаживая воздух и парень в бандане расстегнул на мне куртку, скинул ее с плеч, а те двое , что держали меня за руки стянули , роняя на землю за рукава. Кое-кто все же хмыкнул таким типичным мужским - "хм". Глаза Черного балахона заблестели сквозь прорези лихорадочным блеском, а продавец дисков нахмурился еще больше. У меня на талии , удерживаемая широким поясом резинкой болталась юбка-плиссе до колен. Выше пояса. под курткой не было даже бюстгальтера. . Мне все время было жарко. Любая одежда только усиливала все неприятные ощущения и только кожа животного слегка холодила мою . накаляясь на промерзлом осеннем воздухе. Оказаться с голой грудью вот так в присутствии восьмерых незнакомых мужчин такое себе удовольствие. Для большинства женщин это было бы унизительным. Но для лилиту демонстрация собственных частей тела дело привычное. Большинство из нас по природе своей склонны к вуайеризму. Я не страдала ни пристрастием к нудизму, ни ложной застенчивостью. Конечно, не испытывала радости от того, что на меня сейчас пялиться несколько пар мужских глаз, но и желания прикрыться у меня тоже не возникало. Смущало меня только то, что такое происходит со мной на глазах у Него, у Продавца Дисков.

Стойкость пленивших меня зомби-самцов все таки потрескивала мужскими инстинктами. Не скажу , что это меня так уж обрадовало,но они таки проявили хоть какие-то эмоции. Конечно, жадности и плотоядности я ни в одном взгляде так и не разглядела, да и смущения тоже, но какие-то мысли близкие к вожделению промелькнули на каждом из них. Парень в бандане выказал признак возбуждения в большей степени, чем другие, и довольно своеобразно. точнее то, что у него могло бы сойти за эту эмоцию. Вытянув из-за спины , уж не знаю где он там ее прятал. бейсбольную биту, он задрал ею подол моей юбки, явно избегая касаться руками даже моей одежды и демонстрируя окружающим, что под юбкой трусиков у меня тоже нет. Не смотря на бедственность моего положения, я старалась не упускать из виду ничего, что могло бы в итоге помочь мне спастись при случае. То. что все они меня слегка побаивались , я заметила и запомнила. Это могло значить одно из двух: или они не настолько уверены в своей невосприимчивости к моим чарам, или же у этой восприимчивости есть определенные границы.

Некоторые из них захлебнулись типично мужским смешком, другие постарались изобразить великое презрение. А тот, что держал меня за руку едва ли ни самыми кончиками пальцев сплюнул , не себе , а мне под ноги, почти попав на мои любимые бархатные "канушены"(прим 7)

– Мерзкая шлюха!
– выругался он, отводя взгляд, которые так и тянулся к моим черным чулкам с силиконовой липкой лентой.

Я бы возмутилась таким поступком, но парень в бандане добавил мне новых проблем, орудуя битой у меня между ног. Все остальные громко заржали. Типично мужская реакция. Чтобы усилить веселье он размахнулся и . правда ,вполсилы. ударил меня битой по животу, держа ее плашмя, словно отбивал очередной удар. Это было больно. Я не согнулась пополам только потому, что меня держали крепкие мужские руки.