Дочери Ламашту

Но была у Миши одна заноза без которой всем в его окружении. включая меня, сосуществовать с ним было бы проще. Эту занозу он носил в себе с детства, дорожил ею и считал священным талисманом, искренне веря в настоящую дружбу. Имя этой занозы - Игнат Атюшкин. Высокий, белобрысый, вечно хмурый парень с ядовитыми, не свойственными для блондина , черными глазами. Он агрессировал по поводу и без, хамил всем, без разбора . Казалось бы, он вообще родился лишь для того, чтобы источать негатив, как перепуганный скунс помечает весь мир своим же страхом. Меня же Игнат возненавидел сразу, как только увидел. Было ли здесь что-то вроде зависти к чужому счастью или больше брезгливости к самому факту, что его друга интересуют девчонки, в то время как сам Игнат больше увлекался спортом и мотоциклами, уж не знаю. Но мы не могли находиться рядом друг с другом дольше пяти минут, чтобы не начинать препираться. И, это при том, что я всегда старалась избегать любых конфликтов , в принципе, робея при звуках повышенного на меня голоса. Миша терпеливо выдерживал нейтралитет между нами, очень заботясь о том, чтобы мы не пересекались и, неизвестно насколько его так хватило бы, но впервые пробудившийся, мой Голод избрал Игната. Это была моя самая короткая охота. Я не пыталась его соблазнить. У меня и в мыслях не было коснуться его интимно, ведь на тот момент секс для меня еще был наивысшим проявлением любви.

Однажды я возвращалась домой от подруги позднее обычного. Жила она близко, в соседних дворах и успеть нарваться на неприятности я не опасалась.Но почти у самого дома, в окруженном отвернувшимися в глубь дворов палисаднике , я их нашла. Правда, не свои. Игнат не мог подняться с земли, избитый, с переломанными ребрами, выплевывающий желчь и сгустки крови на гравий - зрелище являл жалкое. Но меня совсем не удивило, что он наконец . всерьез напросился. О его криминальных делишках и сомнительных связях не знал разве , что школьный сторож дядя Витя. Он просто не мог не вляпаться в какую-нибудь разборку и вот этот день наступил. В ту ночь я вызвала скорую помощь, и, дождавшись ее приезда, сдала уже бессознательное тело Игната прибывшим медикам. Но незадолго до этого меня охватило дикое желание "оттрахать " его вот таким как сейчас, раненным, пассивным и беспомощным. Его кровь подсыхающая на лице манила меня перепачкаться ею , размазать густые капли по самым чувственным местам. Обнажив свою грудь, я прижалась к его страдающему телу и впилась в его губы жадным поцелуем. Я выпила его через рот почти полностью, наполнилась его темнотой и отчаянием . а заплывшие глаза до последней минуты смотрели на меня с болью и ужасом. Потом он потерял сознание. Это было то. чего я от себя никак не ожидала. Мы были врагами и добровольно я бы к нему никогда не прикоснулась но его раненное тело меня волновало и в тот момент мне стало абсолютно все равно какое омерзение вызывает у него тот факт , что я так тесно прижималась к нему там, внизу.

После этого я уже не могла справиться с презрением к самой себе, и собственному поступку. Я боялась, что Миша узнает, об этом. Ведь я не только поцеловала его друга, а еще и вела себя при этом как последняя шлюха. Тогда я просто начала его избегать.Страшась потерять его . я отталкивала его сама же , лишая себя возможности что-то объяснить. Хрупкая связь вскоре перестала существовать. Но хуже всего то, что Игнат , вдруг , решил , что имеет право получить все остальное, поскольку я сама ему себя предложила. Однажды он подкараулил меня во дворе и силой затащил в сырой пропахший плесенью подвал, чтобы попытаться поставить меня в неудобную позу и, тогда он стал первым, кто испытал на себе прелести моего " морока". Он подслеповато бродил по подвалу, натыкаясь на углы и краны ржавых труб, и отмахивался от кого-то невидимого моля его " прекратить". Я же просто оставила его там наедине со своими кошмарами и сбежала. Разумеется, он разнес по округе слух, что у нас с ним "было". Я об этом знала. Очень часто я ловила на себе осуждающие взгляды и насмешливый шепот за спиной. Порой до меня доходили слухи в виде коротких фраз - типа "о тебе такое говорят!" Но предъявить мне что-то за мое поведение глаза в глаза не отважился никто. А желающих попытаться меня изнасиловать я познакомила с моей пробудившейся силой лилиту. Но надо сказать , что таких было очень мало, многие мальчишки подсознательно чувствовали исходившую от меня угрозу и обходили за километр. У меня же появились заботы поважнее. Голод начал проявляться все чаще и Мишу мне пришлось оставить навсегда. В этой борьбе он победил меня, и я осознанно приняла взрослое решение убить все чувства, которые оказались такими наивными и чистыми в сравнении с ним. Ну а что касается Игната . Только спустя много лет я узнала, что он умер молодым, погиб от удара ножом в живот в очередной разборке.

Прим 1. Анафилактический шок – это острая и тяжелая аллергическая реакция, развивающаяся в результате повторного попадания в организм аллергена.

Глава 9

Чтобы сейчас не говорила Генри, а разницу между проявлением голода и влюбленностью я знала хорошо. Другое дело , что я уже давно смирилась с первым и не испытываю второго. Или же вот теперь, встретив"продавца дисков" что-то путаюс чувством любви. Мои чувства к Мише были по-детски не зрелыми , но они были настоящими и тогда я не путала их ни чем.Но больше я никого не любила. Той всепоглощающей любви, объединяющей стук двух сердец в одно, единое великим таинством священного брака, когда божественная воля сводит людей, чтобы зародилась новая жизнь или эпоха как знать, я не испытала. Что я чувствую сейчас? Страсть, нежность или нечто большее. Откуда мне знать, если кроме как с Голодом мне сравнивать - то и не с чем.

– Богиня Ламашту!
– дошло до меня, наконец.
– Так Ты любила женщин, но вынуждена была заниматься сексом с мужчинами? Так действует на Тебя Голод!?

Она кивнула.

– И как?- я не могла подобрать подходящих слов , чтобы задать ей нужный вопрос , так чтобы он прозвучал объемнее и точнее. Пожалуй, я и сама не знала , что вообще хочу об этом узнать. Как это, заниматься сексом с мужчинами, предпочитая женщин? А чем собственно ее чувства отличаются от того, что творит с нами голод , что испытываем мы все. Мы также предаемся сексуальным утехам с теми, кто порой нам даже отвратителен. Так в чем же разница? Вряд ли чары лилиту помогают ей в любви и шансов встретить свою любовь у нее больше, чем у других представительниц ЛГБТ, а вот удержать любовь намного меньше. Только ведь и у нас их ровно столько же.

Она снова лишь пожала плечами. По ее, вдруг , слишком задумчивому для пьяного человека взгляда я поняла, что мы затронули сейчас очень болезненную тему, вгоняющую ее в пучину давно отвергнутых воспоминаний. В неосознанном порыве я сделала все , что смогла в тот момент: - протянула руки и обняла ее за шею, стремясь утешить. Она послушно склонила голову мне на плечо, но продолжала смотреть куда-то в сторону, перед ее мысленным взором проносились события давних лет.

– Романы с женщинами у меня были. А секс, знаешь, гораздо проще , когда волна голода смывает все сомнения и ты не знаешь точно хочешь ли Ты быть с этим человеком всерьез ил хочешь этого потому, что эндорфины струятся по венам. Лилиту легко отвергают все то, что может возникнуть после хорошего секса,любые эмоции потому, что у них нет будущего.

– Вовсе нет.
– попыталась я возразить - Нам всем трудно это делать. Впрочем ,многие привыкают относиться к этому проще.

– А мне всегда было больно! Я знала, что то, что происходит между мной и моей девушкой, это точно не голод. Это настоящее чувство. Но сохранить его мы все равно не сможем. И, когда такое случалось, когда мои подруги заставали меня в объятиях мужчин , они оказывались обманутыми и униженными вдвойне.

– Ты сейчас говоришь о конкретном случае или вообще?

Генри глубоко вздохнула.

– Она меня любила. Я ее кажется тоже. Во всяком случае, больше чем других до нее и после.

Догадываясь , что сейчас Генри просто необходимо выговориться . я заставила себя затаить дыхание, боясь спугнуть ее желание исповедаться. Не так уж сильно мы сблизились, чтобы я дорожила ее чувствами . Я не могла бы даже быть уверенной , что на проболтаюсь о ее тайне своим друзьям. Я могла быть вовсе не тем человеком , которому стоит довериться, но именно я оказалась рядом в тот момент . когда скопившейся за годы боли пришло время излиться потоком запоздалых сожалений.Я же могла только все это принять.

– Мы обе были так молоды. Процесс сближения между нами оказался настолько волнителен, что каждый раз, когда я ловила ее взгляд или искала в ее словах намеки, меня одолевали сомнения: действительно ли она имеет в виду то, что я слышу или же мне это только кажется. Мы балансировали на грани "да" и " нет" очень долго. Ты не представляешь сколько эмоций я пережила , вспоминая бессонными ночами почти ни о чем, он незначительных деталях , улыбке или взгляда, случайном прикосновении. А какие невероятные фантазии обуревали меня тогда, какие воздушные замки и предались впервые взаимной любви - это было наивысшим для нас наслаждением. Нам все время было мало. Мы хотели снова и снова касаться друг друга и каждое из этих прикосновений , даже самое целомудренноедарило нестерпимое блаженство.

Слушая ее рассказ я понимала, что ничего подобного я никогда не испытывала и почти завидовала ей. Затаив дыхание я все ждала, когда она произнесет те слова, которые я хочу услышать ,и она произнесла их:

– Голод в сравнении с этим – Ничто!

Она подняла на меня глаза, которые старалась спрятать до этого. Они были преисполнены болью, смесью страдания, сожалений и неизбежности. Непролитые слезы она пыталась смахнуть, моргнув пару раз, но поток соленой влаги, стремящейся к очищению уже невозможно повернуть вспять если горе рвется наружу из переполненного источника .

– Но. Только голода счастье взаимной любви не отменяет. Девушкам скрыть влюбленность под маской обычной дружбы не сложно. Никто не воспринимал нас как пару, и вскоре я свободно входила в ее дом как закадычная подруга. Был у моей Возлюбленной брат. Старший.

Догадываясь, какое направление приобретает русло ее откровения, я подобралась и прикусила язык, чтобы даже случайно не задать вопрос на который ей будет трудно и болезненно отвечать.

– Они были так не похожи. Она, знаешь, такая вся «белая и пушистая», как ангелочек. Как же она стеснялась некоторых вещей, которые мы исполняли в постели, и с таким упоением предавалась любым новым экспериментам. Впрочем, не в этом дело.