Дочери леса

Бежать пришлось долго — очень долго. Бегунья сжимала в руке свой медальон, пробираясь по зарослям леса не обращая внимание на подступающий леденящий страх, прислушиваясь ко всем недружелюбным звукам таящимся в нем — шорохам, будто призраками блуждающими в тени деревьев.

На пути Веду сопровождали любопытные вороны — они летели следом за ней перепрыгивая с ветки на ветку и громко каркая, словно подсказывая дорогу. Ведьмачье чутье помогало ей идти по следу Лиходея. Ей даже повстречался труп раздавленного оленя, впечатанный в землю по самые ребра. Похоже, что леший был так рад поимке маленькой девочки, что совершенно не смотрел под ноги, когда убегал.

Долго ли коротко ли пришлось ей бежать по холодному неприветливому лесу, но вскоре среди зарослей непроходимой чащи, послышался девичий плачь сестры. Веточка стала осторожно пробираться туда, перебегая от одной кочечки к другой, от одного пенечка к другому, от одного деревца к третьему.

— Отпусти!!! Отпусти меня злодей! Не то задам тебе трепку! — кричала храбрая Зеленоглазка. А в ответ ей только, слышался злобный смех Лиходея.

"Будь осторожна моя маленькая охотница на леших, он будет ждать тебя".

— Знаю мой господин, — Веда остановилась перевести дыхание. — Что же мне делать?

Было сыро, холодно и грязно. Апокрифезис выдержал паузу, а потом сказал:

"Как и всегда: если твой враг сильней тебя — используй хитрость. Хитри Веда! Мы уверены, что Марька тебе поможет. Ей в хитростях не занимать".

Веда дождалась, пока Лиходей спрятал Проклятие в громадной земляной пещере с потолка которой свисали корни и растворился в лесу — должно быть злодей решил поискать припасов для пленницы. Проклятие была прочно опутана теми самыми корневищами и не могла выбраться из западни, как ни старалась.

Тогда по мокрой запорошенной мелким снегом листве Веда приблизилась к логову чудовища, где вокруг всюду валялись кости опрометчивых грибников, высохшие раздавленные корзинки, луки, ржавые клинки и даже детские черепа. Она попыталась освободить сестру, но лишь оцарапала пальцы о корневища. Руки измазались свежей грязью. Под ногти забилась гниль. Веда всхлипнула, отерла пальцы о шубку.

— Бесполезно сестра, мы пропали! — рыдала Проклятие. — Прости, что вела себя так глупо. Не знаю, что на меня нашло.

— Не волнуйся Зеленоглазка. Ты ни в чем не виновата. Я освобожу нас!

Вскоре крупинки падающие с неба превратились в капли — стал моросить мелкий дождик. Веда все время смотрела по сторонам — она пыталась помочь сестре, пока Лиходея не было, но ничего не могла сделать.

Да и как оказалось никуда Лиходей не ушел.

Веда почувствовала характерный гнилостный запах, откуда-то сзади — горячее дыхание и уже знакомый хрип. Она обернулась и увидела его прямо перед собой. Леший громко зарычал, завопил по-медвежьи, схватить ее тут же испробовал, да не тут-то было — защитное поле медальона ему этого не позволило.

— Порази тебя плесень, запамятовал я, что у тебя есть маленькая мерзкая штуковинка! Только не надейся на нее ведьма.... потому что вскоре его заряд закончиться и тогда я тебя настигну. Из чащи тебе уже — не выбраться. (загрудный смех Лиходея).

После слов лешего Веда почувствовала липкую безысходность — ей захотелось расплакаться, потерять сознание или просто исчезнуть. Ей было стыдно и страшно за то, что она не послушалась старой Греты, и теперь навлекла беду не только на себя, но и на сестру. И тут ей на помощь пришла Марька: глаза Веточки озарились желтым фосфором. Вместо нее теперь говорила мертвая ведьма писклявым железным голосом:

— Ах ты плешивый чурбан! Как смел ты похитить невесту Апокрифезиса?!

— Что с тобой деточка? — удивился Лиходей. — Ты лжешь! Какая еще невеста. Нет мне дела до того чья ты невеста, мы лешие сами по себе! Нас не запугать!

— Какая я тебе деточка коряга ты плесневелая?! Знаю я вас леших коварных! И Сталедуба короля вашего знала, что в Варии живет. И Чудилома знаю! Он жизнью обязанный мне, за меня тебе быстро хребет поломает! Чуть силу свою почуете, так и на слабых наводите страху, а как под зад метлой выхватите, так и бежите в свой лес, злобу на зверях вымещать. Немедленно отпусти детей, иначе худо тебе будет! Наши они ведьминские! Я Марька — знатная ведьма. Тебе ли со мной тягаться?

—Знатная аль не знатная, только в тельце своем ты свои чары применить не способна! — Лиходей все посмеивался. Он ждал, пока защитное поле спадет. Ему было все равно до угроз Марьки. Лютым он был не в меру. — А Чудилом в моем лесе не числится — высоко в горах на отшибах живет, страху мне от него, что от ежа лисице!

— Хорошо Лиходеюшка, может быть ты и прав и Чудилом тебе силой не страшен и Сталедуб ишь тебе не указ. Как только чары спадут, я не смогу тебе дать отпор. Тогда давай иначе? Уговор мы с тобой заключим? Говорят ты мудрый очень и уважаемый старец. Многое знаешь на своем веку. В мудрости говорят тебе равных нету.

— Так уж и говорят? — удивился леший. — Кто говорит?

— Да вся округа так и гудит о том, какой Лиходей мудрый! Говорят, знает все наперед, а коли знаешь, может загадку, тогда, мою отгадаешь?

— Какую такую загадку?! — встрепенулся леший, позабыв про поле. Теперь он стал расхаживать по чащобе и рассуждать: — Загадки я разные слыхивал и отгадки я разные знаю. Что мне с того, если я отгадаю?

— Если отгадаешь — останутся дети с тобой, невестами покорными будут, во всем тебе угождать и пристойно слушаться. Не будет тебе проблем с девочками. А коли не угадаешь...

— Что мне твои загадки? Девочки и так уже мои! Нет мне никакого интереса до твоих загадок Марька мертвая ведьма.

— Я-то думала, что ты мудрый — знаешь все... а ты просто пустоголовый болван! Видать врут все люди про твою мудрость. Коли струсил так и скажи!

Марька в теле Веды при этом дразнилась, головой вертела, руки в боки ставила, пальцем в Лиходея тыкала, и голосом своим противным язвила.

Тут леший пришел в настоящую ярость. Такого оскорбления, он в своей жизни не слыхивал. Принялся Лиходей деревья валять, голосом нелюдимым кричать, зверей по округе пугать. Марьке даже пришлось спрятаться за камень, чтобы веткой какой не зашиб. Проклятие стала громко плакать.

— Не плачь сестрица, — попыталась ее успокоить Марика — слезами горю не поможешь! Думать надо было головой, прежде чем в лес ходить.

— Какая дерзость ведьма!!! — ревел Лиходей. — Меня-я-я!!! Повелителя леса —болваном назвать?! Трушу?! Да я такой страшный, что сам себя временами боюсь! Давай свою загадку!!! Не отгадаю, отпущу вас из чащи своей, а отгадаю — останетесь тут навек.

— Вот это по-нашему барин лесной! — Марька стала расхаживать взад-вперед пребывая в томительном молчании, а затем, когда уже леший практически потерял терпение таинственным голосом загадала загадку: