Дочери тьмы

– Хорошо, – сказала Ровена. Мэри-Линетт подняла еще один палец.

– Второе. Отец огорчен, но не удивлен, что фургон взорвался. Клодин предсказывала это еще год назад.

Подняв еще один палец, Мэри-Линетт продолжила:

– Третье. Мистер Кимбл понятия не имеет, кто убил его лошадь. Но сейчас он думает, что это было скорее животное, чем человек. Вик Кимбл считает, что это был сасквач. Они с Тоддом очень напуганы и хотят навсегда уехать из Верескового Ручья.

– Давайте объявим минуту молчания в честь этого радостного события, – торжественно предложил Марк.

– Четвертое, – объявила Мэри-Линетт, поднимая четвертый палец. – Со временем вам, девочки, придется объявить, что ваша тетя не вернется из «отпуска». Но, я думаю, можно немного подождать. Сюда никто не приходит, поэтому никто не заметит, что ее нет. Мы спокойно похороним ее и Джереми. И даже если кто-нибудь найдет их, то что он обнаружит? Мумию приблизительно тысячелетнего возраста и волка. Никто не увидит связи между этим и пропавшими людьми.

– Бедная старушка, бедная тетя Опал! – воскликнула Джейд все так же весело. – Но она все же помогла нам, правда?

Мэри-Линетт взглянула на нее. «Да, это так, – подумала она. – Когда ты смеешься над смертью, в твоих глазах серебро. Джейд тоже настоящий человек Царства Ночи».

– Да, помогла. И мне будет ее недоставать, – произнесла она вслух.

– Итак, все улажено, – сказала Кестрель.

– Похоже, что так. – Голос Эша прозвучал не совсем уверенно. – Квин уже ждет меня внизу на дороге. Я сказал ему, что мне нужна всего пара часов, чтобы собраться и попрощаться с вами.

Наступило молчание.

– Я провожу тебя, – наконец сказала Мэри-Линетт. Они вместе направились к двери и вышли из дома в сумерки. Эш закрыл дверь.

– Ты еще можешь уехать со мной.

– С тобой и Квином?

– Я отошлю его. Или уеду, а завтра вернусь и заберу тебя. Или я вернусь сюда и останусь...

– Тебе нужно уехать и рассказать обо всем отцу. Сделать все как положено, чтобы сестры были в безопасности. Ты и сам это знаешь.

– Хорошо, а после я вернусь, – в голосе Эша звучало отчаяние.

Мэри-Линетт смотрела вдаль. Солнце уже село. На востоке небо стало темно-пурпурным, почти черным.

И в этот миг Мэри-Линетт увидела, как восходит звезда. Нет, не звезда – планета Юпитер.

– Я еще не готова. Хотелось бы мне...

– Неправда, – сказал Эш, и, конечно, он был прав. Она знала это еще там, когда сидела у дороги и плакала, глядя на свой горящий автомобиль. И хотя с тех пор она много думала об этом в темноте своей комнаты, она ничего не могла с собой поделать.

Она никогда не станет вампиром. Она просто не может все отвергнуть ради этого. Она не сможет делать то, что должны делать вампиры, и оставаться при этом нормальной, в здравом уме. Она не сможет стать такой, как Джейд, или Кестрель, или даже как Ровена с ее бледными мускулистыми ногами и инстинктом охотника. Мэри-Линетт глядела прямо в сердце Царства Ночи... и не смогла соединиться с ним.

– Я не хочу, чтобы ты изменилась, – сказал Эш. – Я хочу, чтобы ты оставалась собой.

Не глядя на него, Мэри-Линетт произнесла:

– Но мы не маленькие дети. Мы не можем, подобно Марку и Джейд, просто держаться за руки, хихикать и совсем не думать о будущем.

– Нет, мы всего лишь духовные супруги... Мы лишь предназначены друг для друга навсегда.

– Если мы должны быть вместе навсегда, дай мне время. Возвращайся домой и немного подумай. Присмотрись к Царству Ночи и убедись, что ты хочешь оставить его...

– Я уже знаю это.

– Присмотрись к людям и убедись, что хочешь связать свою жизнь с одним из них.

– И при этом помнить о том, что я с ними делал?

– Да, – прямо взглянула на него Мэри-Линетт. Эш смотрел вдаль.

– Хорошо. Я согласен. Мне нужно многое уладить... Мэри-Линетт знала это. Он привык думать о людях как об отребье... и пище. А то, что она увидела, когда они обменивались кровью, ей не хотелось больше себе представлять.

– Тогда постарайся уладить все, что сможешь, – сказала Мэри-Линетт, хотя она даже не надеялась, что это возможно. – И не торопись. Дай мне повзрослеть. Я еще не окончила школу, Эш.

– Через год ты ее окончишь. И тогда я вернусь.

– Может показаться, что время пролетело слишком быстро.

– Я знаю. В любом случае я вернусь. – Он иронично улыбнулся: – А тем временем я буду сражаться с драконами, как всякий рыцарь ради своей прекрасной дамы. Я докажу, что я тебя достоин. Ты будешь мной гордиться.

У Мэри-Линетт перехватило дыхание. Улыбка исчезла с лица Эша. Они стояли, глядя друг на друга.

Настало время поцелуя. Но они просто стояли и смотрели друг на друга. Наконец они обнялись. Все крепче прижимаясь к Эшу, Мэри-Линетт зарылась лицом в его плечо. Эш осыпал ее поцелуями, повторяя:

– Я хочу стать человеком, я хочу стать человеком... – Нет, ты не хочешь... – Поцелуи помешали Мэри-Линетт произнести это достаточно твердо.

– Хочу. Хочу.

Но разве одного желания достаточно? Мэри-Линетт знала, что он и сам все понимает. Дело вовсе не в том, кем он был, – важно то, что он делал... и что собирался делать. Он видел слишком много темных сторон жизни, чтобы стать нормальным человеком. Его характер уже сформировался, и Мэри-Линетт не была уверена, что он сможет переломить себя.

– Верь мне, – сказал он, будто услышав ее мысли. Мэри-Линетт не знала, что ответить. И она сделала единственное, чем могла ему помочь, – подняла голову. Их губы встретились.

Электрическая вспышка больше не причиняла боли, и розовый туман был прекрасен. Все вокруг стало теплым, чистым и удивительно спокойным...

Вдруг позади них постучали в дверь. Мэри-Линетт и Эш, вздрогнув, отскочили в разные стороны. Они удивленно смотрели друг на друга: их чувства были еще слишком новы для них. Мэри-Линетт пришла в себя первой. Она рассмеялась, а вслед за ней засмеялся и Эш.

– Все на выход, – сказали они одновременно. Первыми из дома вышли Джейд с Марком, за ними —

Ровена и Кестрель. Они остановились на крыльце, держась подальше от дыры. И все улыбались Эшу и покрасневшей от смущения Мэри-Линетт.

– До свидания, – твердо сказала она Эшу.

Он долго глядел на нее, затем посмотрел на дорогу позади себя, повернулся и пошел.

Мэри-Линетт смотрела ему вслед, часто моргая, чтобы сдержать слезы. Ей все еще трудно было ему поверить. Но ведь в том, чтобы надеяться, нет никакого вреда? И в том, чтобы желать... Даже если желания почти никогда не сбываются...