Догадка Ферма

Главное же, отец не знал, что его сын наряду с многочисленными недостатками — и даже пороками — обладал достоинством, сверкавшим как бриллиант: Энгиен был верен друзьям. Он требовал абсолютной преданности от своих людей, своих вассалов, но в обмен за полное подчинение обеспечивал им защиту. Для герцога это старое феодальное правило сохраняло всю свою силу.

Чтобы спасти Колиньи от ареста, Энгиен велел переправить его в замок Сен-Мор, свою загородную резиденцию, и приставил к нему личного врача. Затем он с полным хладнокровием перенес упреки Гастона Орлеанского, свояка Гиза, оскорбленного тем, что Колиньи вызвал на дуэль его родственника, который не дал к тому никакого повода.

Со своей стороны Ле Телье послал людей во дворец Гизов, но герцога там уже не было. Непрошеных гостей встречала его мать, вдовствующая герцогиня. В течение нескольких дней никто не знал, куда он подевался.

В обществе обсуждали эту историю на все лады и, поскольку проигравшие всегда виноваты, постановили, что Колиньи вполне заслужил свою участь.

Говорят, во Франции все события завершаются песнями. И всю зиму 1643 года в Париже распевали:

Утрите ваши прекрасные глазки, мадам де Лонгвиль,Утрите ваши глазки, Колиньи уже выздоравливает,Не браните его за то, что он предпочел жизнь,Ибо он хочет жить вечно, чтобы стать вашим любовником.

15 С 20 по 23 декабря 1643 года

Луи и Гофреди вернулись во дворец Кастельбажак, не обменявшись ни единым словом, удрученные своим открытием. Словно пребывая в каком-то отвратительном тумане, Луи со стыдом припоминал, сколько раз он сбивался с пути в этом деле.

Монастырь кармелитов находился не слишком далеко от дворца Кастельбажак, но быстрая ходьба и колючий холод все-таки подействовали на Фронсака, который постепенно стал выбираться из парализующего разум марева.

У входа во дворец он окончательно пришел в себя. Остановившись, он положил руку на плечо своего спутника, который терпеливо ждал, какое решение примет хозяин.

— Полагаешь, мы сможем уехать отсюда сегодня вечером, как только я получу документы мсье де Ферма? — спросил он.

— Конечно, мсье, но недалеко. Эта ведьма вышлет за нами погоню. В ее распоряжении был целый день, чтобы подготовить западню, и если она уже набрала отряд головорезов, те, скорее всего, атакуют нас на дороге, где тяжело защищаться.

— Значит, нужно забаррикадироваться в спальне и ждать нападения тут?

Гофреди провел рукой по лицу, словно не решаясь высказать свою мысль.

— Можно попытаться переиграть ее.

— Что ты предлагаешь?

— Военную хитрость, мсье. Иногда простенький маневр помогает выиграть важное сражение. Например, вы могли бы сказать мадам де Кастельбажак, что не получили того, что хотели, и вам придется зайти к мсье де Ферма завтра и, следовательно, провести еще одну ночь под ее крышей.

— И она оставит нас в покое на эту ночь? — спросил Луи, преисполняясь надеждой.

— Возможно. Мы бы тогда купили лошадей и «забыли бы» у нее карету с багажом. А мсье де Бреш…

— В этом случае она расквитается с ним, — возразил Луи. Задумавшись, он покачал головой:

— Да она просто убьет его! Это противно законам чести. Лучше будем готовиться к штурму.

— Тогда предложите мсье де Брешу съехать сегодня же вечером, — предложил Гофреди.

Они вошли во двор. Привратница набирала воду из колодца. Она злобно посмотрела на них.

Луи поклонился ей, словно ничего не заметил, и они поднялись на третий этаж. Бреш был в комнате и изучал три тома ин-кварто.

Книготорговец вопрошающе взглянул на них, когда они вошли. Гофреди запер дверь на засов.

— Мсье де Бреш, — начал Луи, — я должен известить вас о том, что случилось. Наши могущественные враги хотят расправиться с нами прямо здесь. Но это не ваши противники, и я не желаю, чтобы вы из-за нас попали бы в неприятную ситуацию. С вашей стороны будет разумным расстаться с нами прямо сейчас и перебраться на постоялый двор. Оставшись, вы рискуете жизнью.

Бреш отложил в сторону книгу и на мгновение заколебался, словно бы подыскивая слова, а затем объявил:

— Мсье, вы обижаете меня предположением, что я могу бросить вас в минуту опасности. Я хоть и не дворянин, но человек чести. С вами я проделал весь этот путь, и вы оказали мне услугу. Если вам предстоит схватка, сочту за честь быть полезным и сражаться бок о бок с вами.

Взволнованный этой декларацией преданности, Луи на секунду застыл в нерешительности, а потом объяснил:

— Мы хотели уехать быстро и незаметно, но не можем бросить вас здесь. Наши враги в отместку расправились бы с вами.

— Но все увидят, как вы поедете в карете! Разве вас не станут преследовать?

— Мы хотели уйти завтра, совсем незаметно, пешком. Мы бы купили лошадей и оставили здесь багаж. Я мог бы кое-что изменить, чтобы избежать штурма этой ночью, но уверенности у меня нет. Вот почему я предпочитаю, чтобы мы с вами расстались сегодня вечером.

Медленно покачав головой, Бреш объявил:

— Хороший план, но он вам обойдется дорого: карета, лошади, багаж…

— Вы способны предложить что-нибудь получше, мсье? — дерзко осведомился Гофреди.

— Может быть. Всегда есть надежда выиграть время. Предлагаю действовать так: вы, Гофреди, остаетесь здесь завтра, вместе с каретой, тогда как мы с мсье Фронсаком покидаем Тулузу на лошадях, как вы и намеревались. Мы останавливаемся в Монтобане, на постоялом дворе «Суконщики», а вы объясните мадам де Кастельбажак, которая, как я догадываюсь, и есть ваш враг, что меня здесь больше нет, а мсье шевалье болен, поэтому не будет ужинать с ней и вы задержитесь еще на один день. Послезавтра вы выезжаете отсюда в карете с багажом. Тогда мадам де Кастельбажак поймет, что ее обвели вокруг пальца. Вы ничем особенным не рискуете. Достаточно будет удостовериться, что никто за вами не следует. Мы же с мсье Фронсаком подождем вас в Монтобане.

План Бреша совсем не плох, подумал Луи. Единственный его недостаток состоял в том, что весь риск брал на себя Гофреди. Он устремил вопрошающий взор на своего спутника.

— Я могу это сделать, мсье, — сказал рейтар, немного подумав. — Если за мной отправят погоню, я выпутаюсь. Впрочем, если произойдет схватка, я предпочту быть один, чем вместе с вами. Вам нечего бояться за меня, я в таких переделках уже бывал.

Луи вновь окинул обоих спутников долгим взглядом. Он был глубоко растроган преданностью телохранителя и книготорговца.