Догнать и жениться

— Мы собрались начать все заново, — завел старую песню Сарычев.

— Бабушка, мама обещала! — вскинулась Алиса.

— Так, — строго цыкнула на внучку Роза, — ты кто такая, чтобы во взрослые разговоры встревать? — И увидев недовольное лицо внучки, добавила: — Там в кухне на столе пакет с пирожками. Специально для твоего папы сложила. Вынеси, пожалуйста, пока Ронка не съела!

Алиса, не смея перечить, поплелась в дом, а Сарычев, глядя вслед дочери, заметил недовольно:

— Не любите вы меня, Роза Равильевна!

— Ты не конфетка «Баунти», Феликс, — отрезала теща и добавила строго: — Перестань фаберже коту выкручивать. Не манипулируй людьми.

— Я…

— Поезжай, — велела Роза, забирая из рук Алисы бумажный пакет и передавая его зятю. — С луком и яйцом треугольные, с капустой — сверху косичка, а с картошкой — круглые.

— Спасибо, — пробубнил Сарычев, мысленно отмечая, что,несмотря на контры, теща сделала пирожки с его любимой начинкой. С луком и яйцом.

— Поезжай, — повторила она. — Я сама Алису к Антонине привезу. Ты человек занятой, — хмыкнула она недовольно.

— Да мне нетрудно, — воспротивился было Феликс. — Попозже заеду, заберу.

— Девчонки у меня с ночевкой останутся, — провозгласила Роза. — Завтра с утра разве успеешь?

— Постараюсь, — насупился Сарычев.

— Ну-ну, — процедила теща и сложила губы бантиком. Оглядела зятя недобрым взглядом и строго добавила: — На работе командуй, Феликс.

Взяв Алису за руку, она завела внучку во двор и закрыла калитку.

— Бабушка, а как же папа? — услышал Сарычев вопли личного адвоката.

— Ему работать надо, — тут же нашлась находчивая Роза. — В стране полно преступников, он сейчас по дороге пирожки поест и поедет их ловить.

— Бабушка… — начала ныть Алиса, но бабка тут же прекратила нытье и метание.

— Хочешь с папой, отправляйся, — строго предупредила она. — Мне с тобой нянчиться некогда. Там твоей маме плохо. Ей помощь нужна. Говори, открыть калитку?

Никто ничего не ответил. Стихли голоса и шаги на крыльце. Хлопнула входная дверь. Во дворе глухо и протяжно зевнула собака.

— А тебя, белый медведь, — усмехнулся Феликс, — забыли!

Он постоял еще с минуту-другую, поджидая Алису. Но поняв, что никто не выйдет, плюхнулся в машину, сердито закинув пакет с пирожками на заднее сидение.

Дорогой он позвонил одному из дознавателей и попросил душевно:

— Мне нужен номер телефона Марата Алтаева. Срочно.

— Поставить на прослушку? — осведомились в трубке.

— Пока лишнее, — рявкнул Феликс и, тяжело вздохнув, решил-таки заехать на работу.

«Права теща, ох права, — хмыкнул он про себя. — Работать надо!»

Вернувшись в свой кабинет, Сарычев заварил чай в старой двойной ложке и, надкусив тещенькин пирожок, задумался. Потом уселся за компьютер и ввел в окошко поиска «Роза Равильевна Наумова», собираясь найти на мать жены хоть немного компромата.

Вначале Алиса порывалась объяснить матери и бабке, какой у нее хороший папа. Самый лучший!

— Я что-то не поняла, — хмыкнула Роза. — А что, у Феликса сегодня день рождения?

— Нет, бабушка, у него в ноябре, — промямлила Алиса.

— Тогда по какому поводу бенефис? — строго отрезала бабка.

Потом просто пили чай и болтали о пустяках, а когда бабушка Роза, распустив волосы, позволила внучке сделать прическу, Катерина тихонько вышла в сад. Уселась на стоявшие в глубине участка старые качели, изготовленные на заказ по эскизу отца. Лениво отталкиваясь ногой, она принялась раскачиваться из стороны в сторону. Следом притащилась Рона и уселась рядом. Уставилась печально и преданно на дочку хозяйки, будто без слов понимая, что у той на душе. В свете фонаря Катя всмотрелась в янтарные миндалевидные глаза, призванные согласно стандарту придавать морде одухотворенное выражение.

— Плохо мне, Ронка, — пожаловалась Катерина, а собака тяжело вздохнула, словно давая понять:

«Ну о чем тут говорить, и так все ясно!»

Катя разглядывала кусты роз, посаженные по всему саду, ловила их аромат, гладила собаку по массивной башке и, как обычно, задавалась вопросом:

«Почему у всех в садах растут яблоки и груши, а у матери четыре сотки засажены розами?»

Катерина не желала думать о завтрашнем дне, не хотела вдаваться в подробности: какую еще каверзу придумает Сарычев или что еще предпримет Алтаев?

— Может, и стоило поговорить с Маратом? — осведомилась она у Роны и тут же одернула сама себя: — А зачем? У него какой-то интерес, связанный с бизнесом, а я запала, как дурочка. И что теперь делать? — еще раз спросила у собаки. — Наверное, придется уволиться с работы и простить Сарычева. Ради спокойствия Алисы. Только договориться, что он гулять, как мартовский кот, перестанет. Думаешь, наврет как всегда? — поинтересовалась она у Роны. — Пообещать-то он может, а что потом?

Некстати вспомнился рассказ Нинки, бывшей подружки, уведшей когда-то из семьи брульянт по имени Феликс. Он приехал как-то с работы и потащил любовницу в частную клинику, где обалдевшей Нине вкололи вакцину против сифилиса.

— Я хлебнул чай из чужой чашки, — «признался» брезгливый Феликс. — Наверное, кто-то из клиентов оставил.

Нина сделала вид, что поверила, но назавтра собрала вещи и ушла.

«Спасибо, Господи, что уберег меня», — взмолилась Катя, глядя в звездное небо.

Рона мотнула головой, будто соглашаясь, и резво понеслась навстречу хозяйке и ее внучке.

Катерина, глянув на мать с конским хвостом на макушке, улыбнулась:

— Хорошо, что Алиса не умеет делать дреды…

— А мне он понравился, — пробормотала Розалия Равильевна. И Катя сразу поняла, что речь идет не о прическе, а об Алтаеве.

— Не знаю, — пробурчала она, наблюдаяза Алисой, обнимающей собаку. — Как снег на голову свалился.

— Твой отец решил жениться на мне через неделю знакомства.

— Знаю, — отмахнулась Катя. — Таких, как папа, теперь не делают. Лимитированная партия.

— Ну это понятно, — хмыкнула мать. — Но ты хорошо подумай, прежде чем снова связываться с Сарычевым.

— Не хочу я его, — всхлипнула Катя, — а с Маратом не могу. Он из Корнеевских.

— Навряд ли, — передернула плечами мать. — Слишком молодой.