Догоняя прошлое

Как и предполагалось, к вечеру я вымотался и мечтал лишь об одном – добраться до дивана в гостиной. Но все же я принял душ, чувствуя, как вода смывает всю усталость дня, соорудил себе легкий ужин и, прихватив Дневник, наконец, устроился на диване перед телевизором. Я даже посмотрел новости, но как только начался какой-то очередной сериал, то убрал звук и раскрыл Дневник, но не стал сразу читать, а только бросил взгляд на дату, вспоминая то время.

Вообще, память очень интересная штука. Особенно удивляет ее избирательность на разного рода события. Можно не вспомнить, что было неделю назад, зато до мельчайших подробностей воспроизвести события двенадцатилетней давности. И не обязательно это будут какие-то особые или судьбоносные даты.

Именно это и происходило со мной. Я все прекрасно помнил, вплоть до ощущений.

Ноябрь-декабрь 2006 г. Нью-Йорк

После отъезда Брайана я три дня рисовал, как одержимый, но закончив картину, мне захотелось разорвать ее в клочья. Да, я выплеснул на нее все, что чувствовал в тот момент. А чувствовал я лишь пустоту и одиночество. В сущности, так оно и было. У меня здесь не было друзей, а мой единственный дорогой человек, мой любовник, партнер – я все еще считал Брайана таковым – был далеко… далеко от меня… в общем, он был… И если одиночество еще можно было скрасить, пригласив пару приятелей на пиво, то заполнить пустоту, образовавшуюся у меня внутри, я не мог ничем. Я проклинал Брайана за его редкие приезды, а себя за то, что не справлялся со всем этим дерьмом. Наши встречи становились все реже и реже, и напоминали отчаянную попытку удержать ускользающую связь между нами. Порой мне казалось, что я живу в двух измерениях, и самое главное, не могу выбрать в каком бы я хотел остаться. Где мое место? Это просто выматывало меня, и я не знал, что с этим делать. Правда, через несколько дней я снова втягивался в свою привычную жизнь, забывая обо всем, не испытывая беспокойства. Но это не значило, что проблема исчезала, как раз наоборот, она продолжала засасывать меня, словно зыбучий песок, медленно, но верно.

Как ни странно, но последняя картина - которую я ненавидел, и которая просто дышала тоской и безысходностью - стала шедевром.

А получив заказ еще на десять полотен, я окончательно успокоился, выбросил все из головы и принялся за работу. Только, стоя перед холстом, в одних джинсах, с голым торсом, босиком, перемазанный краской, я был в тот момент счастлив, я был там, где всегда и хотел быть – в мире своего воображения, чувств и эмоций, где нет тоски, одиночества и сомнений.

До выставки оставалось чуть меньше недели. У меня было все готово. Семь работ среднего размера и три большого.

2018 г. Версаль

Джастин

Я выложился тогда по полной. И абсолютно забыл о Брайане. Забыл сообщить о выставке. Эти мои сообщения превратились, в своего рода, ритуал. Мы могли два месяца, а то и больше не звонить друг другу и не видеться, но про выставки я информировал его регулярно, хотя, никогда и не ждал, что он приедет.

Он не позвонил ни разу, после нашей последней встречи, я, правда, тоже. Думаю, мы не хотели мешать друг другу.

Честно говоря, я был даже рад, что забыл сообщить Брайану про эту выставку. Возможно, он не особо разбирался в живописи, но всегда правильно считывал с картин мое настроение, мои эмоции, то, что мне хотелось рассказать. Ему не понравится, что он увидит, но я не мог ничего с этим сделать, так я чувствовал в тот момент. А в своих работах я никогда не лгал. Это было сильнее меня. Я не знал, что мне делать. Я хотел рисовать, хотел выставляться, чтобы мои работы видели, восхищались ими, покупали, в конце концов, но в тоже время, я хотел стать счастливым, любить и быть любимым. Наверное, я слишком много желал?

Но Брайан приехал на эту выставку. Для меня это стало неожиданностью.

И я даже не знал, радоваться мне или плакать.

Декабрь 2006 г. Нью-Йорк

Я волновался. Конечно, это была не первая выставка, в которой я участвовал, даже не первая в этой галерее, но я все равно нервно теребил край рубашки, покусывая губы. Картины были замечательными, я знал это, но… наверное, я всегда буду переживать.

Мне стоило больших усилий, в конце концов, успокоиться, взять себя в руки и нацепить дежурную улыбку.

Я потягивал какое-то легкое вино, кивал знакомым и следил, за эмоциями людей, смотрящих на мои полотна. Я всегда мог точно определить, нравилось человеку или нет то, что он видел.

Спустя полтора часа 4 моих картины были проданы. И сейчас я наблюдал за мужчиной, который просто застыл около одной из моих работ. Сам того не замечая, я не просто наблюдал, я разглядывал его. Возможно, я и не обратил бы на него внимания, но меня поразило выражение его лица. Он как будто понял, что именно я хотел донести до зрителя и сопереживал со мной. Это казалось необычным.

– А он горяч, не так ли? – прозвучало у меня над ухом, и я от неожиданности подпрыгнул.

Резко обернувшись, я уставился на Брайана, не веря своим глазам.

– Господи! Брайан? Я… ты…

– Солнышко, ты так рад меня видеть, что потерял дар речи?

– Просто это так неожиданно! Я не предполагал, что ты…

– Ну, учитывая, что об этой выставке я узнал из газеты… Думаю, да, ты вряд ли ожидал меня увидеть.

Боже! Мне хотелось побиться головой о стену. Я растерялся и залепетал что-то невразумительное.

– Брайан, извини! Я просто… понимаешь… столько всего… я…

– Я тебе уже сто раз говорил, - перебил меня Брайан, - что извинения – хуйня. Расслабься! А я пока пойду все же посмотрю твои работы.

Брайан быстро чмокнул меня в макушку и отошел.

– Брайан, я…

Но Кинни меня уже не слушал. Он разглядывал полотна, переходя от одного к другому. Лицо его застыло, не выражая ничего, но это было хуже всего. Я знал, что он все увидел. Брайан повернулся и посмотрел на меня каким-то странным нечитаемым взглядом. Мне показалось, что меня ударили в живот. В его взгляде не было ни злости, ни удивления, ни даже разочарования, а только усталость и обреченность, как будто он ожидал этого.

Он отвернулся и пошел дальше. Брайан долго стоял возле той картины, которую я написал сразу после его отъезда. «Две Вселенные» - так она называлась. Он больше не взглянул на меня ни разу, пока не дошел до конца.

Я был уверен, что мы, как всегда поедем после выставки ко мне, и я постараюсь все ему объяснить, а потом он будет трахать меня, жестко и сильно, как я люблю, переубеждая, заставляя почувствовать, что он со мной, что мы еще вместе и наши чувства с нами, но Брайан меня удивил.