Док и его кот

Для начала решил немного разнообразить некую ограниченность сексуальных практик дам конца девятнадцатого века, но Муна решительно меня остановила.

— Отдавать тебе себя всю потом! — строго заметила девушка. — Потом, а сейчас только сосай…

Качнула пальцем предмет своего внимания, хихикнула и решительно приступила к делу.

Ну что могу сказать…

Бесспорно, в плане техники исполнения, Муна сильно проигрывала Бель. Скорее всего, девчонка совершала сей акт в первый раз, но пылкость и горячий энтузиазм с лихвой покрывали недостаток профессиональных навыков.

Я расслабился и полностью проникся моментом, лишь слегка регулируя процесс своей рукой на её голове.

И в тот самый момент, когда настойчивые и последовательные действия индейской девчонки привели к логическому завершению процесса, я вдруг…

Вдруг заметил в кустах…

— Ну нихрена себе… — ахнул и судорожно потянулся рукой к кобурам с револьверами, заметив в кустах здоровенную медвежью башку.

— Хорошо тебе? Эй, куда… — Муна сердито шлёпнула меня по плечу. — Почему на меня не смотреть?

К этому времени, косолапый глухо урча встал на задние лапы и превратился в мужика в медвежьей шкуре, накинутой поверх сплошь татуированного тощего тела. В левой руке он держал посох с черепом какой-то хищной зверюги на навершии, а в правой — что-то вроде плети из нескольких волчьих хвостов.

— Бля… — я, наконец, выдернул «Смит» из кобуры, но Муна положила свою руку на мою и предостерегающе воскликнула. — Нет, нельзя — это Миниканьевожупи — Сидящий у Воды! Он не делать тебе плохое!

— А чего он подсматривает? — пристыженно буркнул я и перевёл взгляд с медвежьего мужика на самых настоящих индейцев, бесшумно выходящих из кустов к нашему озерцу. — А эти зачем приперлись?

— Миниканьевожупи — хочет говорить с тобой. — Муна успокаивающе погладила меня по руке. — Как он сказать — так с тобой и будет дальше. Остальной — мой братья по племени, просто хотят видеть того, кто спасти меня и будут благодарить. Иди к ней и ничего не бояться, а я скоро прийти…

Муна выскользнула из озерца, подхватила свою одежду и мгновенно скрылась между деревьев.

— Куя-куя-куя… — повелительно пробормотал мужик в шкуре и поманил меня к себе.

— Сам ты, куя… — огрызнулся я, не особо пылая желанием вылезать из воды. Больше всего хотелось перестрелять к чёртовой матери индейцев, но при этом я прекрасно понимал, что в лучшем случае успею прихлопнуть только одного из них, а учитывая выдающеюся меткость Дока Вайта, скорее всего, вообще никого не успею.

— Куя хунка! — строго гаркнул шаман и даже притопнул ногой.

— Да и хер с тобой… — я, наконец, решился и вышел на полянку. — Что надо?

Сиу оживлённо загомонили, переглядываясь и показывая своими дубинками мне в пах, а шаман, приплясывая и что-то непонятно бормоча, начал обходить меня кругами.

«Что дальше? — уныло думал я. — В лучшем случае накачают какой-нибудь убойной дурью, а в худшем? Даже боюсь загадывать, с моим-то счастьем…»

Наконец, мужик закончил обход, удовлетворённо кивнул, несколько раз смазал меня по морде своими волчьими хвостами, набулькал какой-то едко пахнувшей гадости из маленькой бутылочки в берестяной ковшик и сунул его мне.

— Пиу-пиу!!! — и жестами приказал выпить.

— Чего? — я подозрительно понюхал красноватую жидкость, а потом, внезапно решившись, сделал маленький глоточек.

Варево напоминало вкусом солёный прокисший компот, поэтому я решил на этом и ограничиться, но чёртов шаман подскочил и чуть ли не насильно заставил выпить ковшик до дна.

— Что дальше, грёбаный ты пушер? [9] — я прислушался к себе и облегчённо вздохнул, не почувствовав никаких изменений в организме.

9

Пушер — сленговое, мелкий торговец наркотиками.

Шаман молчал, уставившись мне в глаза.

— Бум-м-мм… — неожиданно где-то рядом оглушительно грохнул колокол.

Я растерянно оглянулся и с ужасом увидел, что всё вокруг затянул густой туман.

— Поймаю красножопого пидараса — глаз на жопу натяну… — пообещал я, ещё раз оглянулся и побрёл куда глаза глядят.

При этом прекрасно понимал, что нахожусь в наркотическом дурмане, но от понимания легче не становилось.

— Да где же вы все?

Неожиданно рядом раздался пронзительный кошачий мяв.

— О! Мусичка… — обрадовался я и метнулся на звук.

Облака тумана вдруг расступились. Мусичка сидел на пенёчке и тщательно полировал себя яйца языком.

— Мусичка…

Котяра прекратил своё занятие, внимательно посмотрел на меня и вдруг, голосом кота Матроскина, на чистом русском языке, сурово буркнул:

— Будешь ещё в уши мне лазить, в сапоги нассу, понял, лишенец?

— Твою же мать!.. — от неожиданности я шарахнулся назад, снова потерялся в тумане и яростно заорал. — Хватит уже!!!

— Дойче зольдатен, унд официрен… — мимо чётким строевым шагом промаршировал тевтонский инженер с лопатой на плече, походя лихо отсалютовав мне. — Герр Вайт!!!

И тоже исчез в белесых клубах.

— Да что же это такое… — я в который раз оглянулся и обречённо поинтересовался у самого себя. — За что?

— Шла я вечером домой, и-их-их-их… — неподалеку громыхнула залихватская частушка.

— Что? Где? — я быстро сориентировался и побежал на пение.

— Шла я вечером домой, увязался чёрт за мной… — на небольшой сцене, в окружении родных берёзок, мисс Морган, мисс Меллори и мисс Эльза Йодль, в кокошниках и сарафанах, игриво повизгивая и высоко задирая подолы, плясали канкан.

Потомственный дворецкий в мохнатой папахе и малиновом фраке, аккомпанировал им на гармони, то и дело срываясь в гопак.

— Увязался чёрт за мной, плюнула на плешь ему и послала к лешему, и-их-их-их…

— Твою же мать… — я зажал уши руками и сел на землю.

Но теперь голос зазвучал прямо в голове. Говорил индейский шаман, на своем тарабарском языке, но я почему-то прекрасно понимал его.

— Теперь ты Иншала Канги — Одинокий Ворон… — заунывно бубнил старик. — Ворон, ворон, ворон… — голос отдался множественным эхом, — ты… ты… ты проживёшь долгую славную жизнь, жизнь, жизнь… тебя все будут любить и бояться, все будут хотеть быть рядом с тобой, с тобой, с тобой… но ты навсегда останешься один… один… один…

— Пошёл в жопу, старый мудак! — в сердцах гаркнул я.

— … но найдёшь своё счастье… — успел ляпнуть шаман и развоплотился.

А вместо него, вдруг появилась Муна.

Индианка, в высоком красивом головном уборе из белоснежных перьев подошла ко мне, положила руки на плечи и тихо сказала.

— Сейчас я уйду, но ты жди, и я приду…

А потом всё неожиданно исчезло, и я провалился в темноту.

Очнулся от того, что кто-то старательно облизывал мне щеку.

— Мусий? — я недовольно поморщился и машинально отмахнулся.