Доказывание истины в уголовном процессе: Монография
Шрифт:
Дэвид Скум вывел важное различие между установленным фактом того, что обстоятельство, имеющее доказательственное значение для того, чтобы Н случилось (Е), и предложением доказательства того, что данное обстоятельство случилось (Е*). Он утверждал, что показание свидетеля W о том, что обстоятельство Е случилось, не является на самом деле доказательством того, что Е случилось, но является доказательством того, что свидетель W верит в то, что Е случилось. На этой основе вывод о том, может или нет Е* быть взято как Е, может быть разложен на серию предварительных выводов, которые должны быть исследованы при оценивании Е*. Например, объективная вероятность веры W и доверие к нему [410] .
410
Cм.: Schum D.A. The Evidential Foundations of Probalistic Reasoning. — P. 39.
Взятый в свое логическом заключении анализ Скума отрицает традиционное юридическое различие между прямыми и косвенными доказательствами, потому что даже показание, в котором W прямо утверждается, что
Итак, в своем простейшем смысле доказательство должно быть определено как любой (относимый) факт, который определенным образом помогает в выведении заключений, как благоприятных, так и неблагоприятных по отношению к некоторым гипотезам, чье доказывание или опровержение проводится [411] .
Мы полагаем, что в использовании доказательств многое построено на фактических презумпциях (прежде всего, речь идет о свидетельских показаниях). Любой человек связывает со словом «доказательство» прежде всего нечто такое, что позволяет ему рассуждать рационально, основательно и надеяться на получение верного, полезного знания. Мы говорим, что в уголовном процессе существует презумпция, что и доказательства обвинения, и доказательства защиты, тем более если они имеют законную форму, — факты. Но это опровержимая презумпция. Чтобы унять преждевременную веру в надежность средства познания истины, мы как бы условливаемся до вынесения решения по делу говорить о доказательствах в их внешнем проявлении — это показания свидетеля, вещественное доказательство, документ, то есть еще не факт-3, а «любой факт» (факт-2).
411
Дальнейшие рассуждения о структуре доказательства, рассматриваемого уже как аргумент, находятся в следующем параграфе.
Доказательственное право является отличным от логических процессов рассуждения; но оно основано на них и исходит из существования этих процессов. Голд пишет, что из этого бывает три последствия.
Во-первых, правила закона о доказательствах часто принимают отрицательную форму исключений к этим принятым процессам рассуждения и выводят, что тот или иной факт, у которого на общих принципах рассуждения есть очевидная ценность, не должен быть допустим в суде.
Во-вторых, большое количество дел улаживаются посредством этих принципов рассуждения без потребности в определенных правовых нормах. Так, с самого раннего периода суд констатировал наличие определенных очевидных фактов и действовал на основании того, что является очевидным для разума. Только когда закон о доказательстве начинает разрабатываться, потребность в различении случаев, в которых он может таким образом действовать, и случаев, в которых он это не может, возникает; и впоследствии свод правил относительно того, какие факты суд может в судебном порядке удостоверить и какие не может, появляется. Точно так же с самого раннего периода было очевидно, что существование определенных фактов создает презумпцию (предположение) относительно существования других фактов. Но это опять же является вопросом, который зависит от принципов рассуждения, а не от определенных правил о доказательстве. Только на более поздней стадии развития закона функция предположений относительно бремени доказывания была проанализирована и сведена к регулированию.
В-третьих эти презумпции дали начало большому своду правил, которые из-за формы, в которой они выражены, как предполагалось, были частью закона о доказательствах. Это должно быть частично обусловлено естественным разнобоем между принципами рассуждения и правилами доказательства, а частично тем фактом, что эти презумпции часто выражаются в форме prima facie [412] правила (презумпции права) — «эта доказательственная форма утверждения часто приводит к мнению, что существо суждения доказательственно; и затем к дальнейшему понятию, что поскольку оно доказательственно (очевидно), то оно принадлежит закону о доказательстве» [413] . Факт — то, что многие из этих презумпций — часть материального права [414] . Но здесь, как и в других случаях, материальное право было развито через процессуальное право; и в этих случаях через часть процессуального права, которое, будучи заинтересованным в манере доказательства, естественно соединяется само с доказательственным правом.
412
Переводится как «прежде всего, с первого взгляда, первоначально, судя по имеющимся данным; в прядке опровержимой презумпции; поскольку не будет опровергнуто надлежащими доказательствами, при отсутствии доказательств в пользу противного».
413
Thayer J.В. A Preliminary Treatise on Evidence at the Common Law. — P. 315.
414
См. об этом в параграфе «Доказывание».
Мы должны констатировать то, что при анализе понятия неизбежно имеет место умножение смысловых вариантов термина «доказательство». Если раскладывать по вертикали, то мы выявляем следующие модификации «доказательства»:
1) информация, эмпирические данные; след;
2) факт-2;
3) факт-3.
Можно в других терминах: досудебные доказательства, то есть любые фактические данные, полученные сторонами до представления их суду и судебному исследованию (включая данные адвокатского расследования и данные, полученные в результате оперативно-разыскной
деятельности), и судебные доказательства, то есть доказательства, которые используются в суде для установления фактов по делу. Если раскладывать понятие «доказательство» по горизонтали, то мы можем выявить в нем «факты» (которыми доказывают доказываемые факты) и «источники сведений, информации».И последнее, на наш взгляд, в законодательном определении такого глобального понятия, как «доказательства», необходимы широта формулировок, конструктивная двусмысленность, минимализм юридической техники, которые дают возможность вознаграждающей интерпретации гибко приспосабливать закон к контексту.
§ 3. Доводы
Под сюжетом я разумею тему, в которой снуются разные положения-мотивы.
Настоящий параграф будет посвящен своего рода «terra incognita» для современной уголовно-процессуальной науки — понятию «довод» или «аргумент». Вполне разделяем вывод В.А. Новицкого о том, что значение понятия «довод» юридической наукой недооценено. Не определено место доводов в современном доказательственном праве России. Между тем четкое определение процессуального статуса довода (аргумента) могло бы ощутимо повлиять на упорядочение всего доказательственного права России. Не содержит точного ответа на вопрос о том, что такое довод, и теория доказывания. Понимание доводов субъектов доказывания в юридических науках как бы подразумевается, что приводит к существенным упущениям в понимании «юридического доказывания» в целом. Прения сторон не признаются доказательствами как таковыми российским законодателем. Их доказательственное значение вообще не определено [415] .
415
См.: Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. — С. 185–186, 227–228.
Непримиримой к понятию «факты-аргументы» можно квалифицировать позицию представителей следственно-информационной трактовки доказательств. Так, В.С. Балакшин пишет, что «аргументы — это не доказательства в уголовно-процессуальном смысле, а логические приемы, логические способы выведения знаний из других знаний, без которых невозможен процесс доказывания. Однако в основу знаний об обстоятельствах общественно опасного деяния в любом случае должны быть положены фактические данные, полученные в установленном законом порядке и закрепленные с помощью языковых знаков-символов и других средств фиксации в соответствующих источниках» [416] .
416
Балакшин В. С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете УПК Российской Федерации). — С. 32–33.
Вот и практика суда с участием присяжных заседателей показывает, что председательствующий в напутственном слове предостерегает присяжных от того, чтобы принимать решение на основании аргументов сторон, а основываться исключительно на исследованных в судебном заседании доказательствах. По поводу разъяснения понятия «довод» присяжным заседателям интересные данные отмечает С.П. Гришин. В частности, он приводит следующее выражение: «Но не все, что вы здесь увидели и услышали, является доказательствами. Не являются доказательствами аргументы и заявления сторон. Речи сторон в прениях позволяют систематизировать доказательства, но сами по себе не являются доказательствами» [417] . Комментируя это положение, С.П. Гришин подчеркивает, что в УПК под доказательствами надо понимать факты, неискусственные доказательства, а под аргументами, иначе доводами, понимаются технические доводы, то есть соображения юристов, которые выводятся из своей речи, интерпретации ими фактов, но не логические умозаключения из фактических данных, представленных и нашедших подтверждение в суде [418] .
417
Гришин С.П. Напутственное слово председательствующего к присяжным заседателям — новый источник права // Уголовное право. — 2005. — № 4. — С. 65–67.
418
См.: Гришин С.П. Напутственное слово председательствующего к присяжным заседателям — новый источник права. — С. 66; Он же. Судебное следствие в смешанном уголовном процессе (гносеологический, процессуальный и тактикокриминалистический аспекты). — М„2008. — С. 112–117.
В наставлениях присяжным, которые даются в американских судах, разъясняется: «Как я говорил Вам ранее, Ваша обязанность состоит в том, чтобы устанавливать факты. Делая это, Вы должны рассматривать только доказательства, представленные в ходе судебного разбирательства, в том числе данные под присягой показания свидетелей и предметы, которые Вам предъявлялись. Помните, что любые утверждения, возражения или аргументы, сделанные юристами, — не доказательства. Функция юристов состоит в том, чтобы отметить те вещи, которые наиболее значимы или наиболее полезны для их стороны в деле, и они так делают, чтобы привлекать Ваше внимание к определенным фактам или логическим выводам, это может увлечь Вас. При окончательном анализе, тем не менее, Вы должны полагаться только на собственное воспоминание и интерпретацию доказательств, которые проверялись в данном деле. То, что юристы говорят, не обязательное для Вас» [419] .
419
«Court's instructions to the jury at the conclusion of trial» // www.usdoj.gov/-atr/cases/f0300/0365.htm