Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Многие авторы классической эпохи развития науки трактовали доказательства как факты, а под последними понималось достоверное о реальных событиях, в противоположность знанию гипотетическому, недоказанному, необоснованному посредством обращения к явлениям действительности. Поэтому классическая наука всегда воспринимала факт как один из наиболее существенных элементов своей гносеологической структуры, как исходную единицу доказывания. Советский философ писал: «Факт — отражение явления, отдельного отношения… Факт есть знание о явлении. Это единица эмпирического знания» [30] . Собственно, цель доказывания в таком классическом понимании выступает как собирание фактов и их последующее обобщение с выведением основания для разрешения дела.

30

Вахтомин Н.К. Генезис научного знания. Факт, идея, теория. — М., 1973. — С. 188.

Мы видим, что при отождествлении факта со знанием под понятие «факт» подпадает весьма разнообразный круг феноменов, которые имеют лишь два общих признака: 1) «факт» означает некое единичное представление (скажем, пример) и 2) с представлением о факте всегда связана уверенность в действительном, реальном существовании содержания известного представления. Фактом признается то, что найдено нашими чувствами внутренними или внешними, а не выведено путем длинного ряда умозаключений. Но, и это важный сдвиг в понимании факта, он трактуется как элемент в структуре знания.

Итак, уже в рамках классического периода развития теории доказательств проявляется многозначность понятия «факт»; его определяют как «фрагмент реальности», «высказывание о фрагменте реальности» и даже «содержание высказывания» — когда говорят об «объективности», «упрямости» факта.

Если говорить о современном состоянии употребления термина «факт», то можно констатировать следующее. От первоначального утверждения о том, что факт — это доказательство, то есть сведение, данное, многие ученые перешли к мнению, что факт — это элемент объективной реальности. Исходная установка советских процессуалистов и тех, кто занимается проблемами познания в уголовном процессе в настоящее время, заключалась в обосновании материалистической точки зрения на факты как события, существующие независимо от нашего сознания, но фиксируемые в процессе наблюдения или эксперимента.

Обращает на себя внимание то, что факт как фундамент знания традиционно рассматривался как «ценностно-нейтральный» феномен. Для тех, кто говорит о познании, важно разделять представление об объективности фактов, если не как своего рода объективных реальностях, то прочных знаниях о таковой. Это подтверждается распространенностью выражения «объективные факты», а также укоренившейся практикой говорить о предмете, пределах доказывания как «фактах и обстоятельствах». Факт определяется как «абсолютно точное, однозначное, исчерпывающее наблюдение явлений природы» [31] .

31

Микешина Л.А. Детерминация естественнонаучного познания. — Л., 1977. — С. 95.

Система этих представлений сформировалась в классический период развития науки, когда просветители отстаивали самодостаточность науки по отношению к религии: бог может быть только предметом веры; сфера фактов принципиально отделена от сферы ценностей. Дихотомия факта и ценности присутствует в западной философской традиции со времен Ф. Бэкона, Д. Локка, Д. Юма и др. Отечественная гуманитарная наука в значительной мере продолжает сохранять эти представления. Доказательством чему служат следующие высказывания.

В логической системе все исходные доказательства (и личные, и вещественные) представлены единичными суждениями о фактах [32] . Следовательно, исходные доказательства со стороны их логической формы представляют собой суждения. В суждение входят два понятия: первое обозначает тот предмет, о котором идет речь; второе — то, что говорится об этом предмете (его свойство, признак, состояние). Первое называется субъектом суждения, второе — предикатом [33] .

32

См.: Эйсман А.А. Логика доказывания. — М., 1971. — С. 13, 14.

33

См. там же. — С. 17.

Факты как действительность, данная человеку, делятся на научные и ненаучные. Научным фактом стал называться такой, в истинности которого может убедиться любой член научного общества. В научные факты не попадают регулярно невоспроизводимые в определенном эксперименте или регулярно ненаблюдаемые в оговоренных условиях явления. Это значит, что из научных фактов выпадает большинство данных человеку явлений и остаются только те, которые, так сказать, наблюдаются регулярно в оговоренных условиях. Экспериментальные научные факты создаются искусственно [34] .

34

См.: Рождественский Ю.В. Теория риторики. — М., 1997. — С. 548.

По вопросу о природе факта как элемента объективной реальности, который познается в ходе доказывания, в современной теории права, похоже, сложился консенсус [35] . Так, например, говорится: «Суд устанавливает факты (обстоятельства дела) с помощью доказательств, на основании установленных фактов суд определяет права и обязанности» [36] . По мнению специалистов, факт обладает следующими гносеологическими свойствами: 1) единичность, то есть каждый факт неповторим, незаменим, уникален в своем роде, так как связан с конкретным местом и временем; 2) объективность, иначе говоря, возникновение и существование факта не зависит от познающего. Факт отделен от субъекта познания пространственно-временными рамками. Факт — событие прошлого либо настоящего, но происходящее вне субъекта познания; 3) природность. Факт — явление естественное, онтологическое, то есть рассматриваемое вне оценки его человеком (аксиологии); 4) опосредованность. В силу пространственно-временных границ факт не может восприниматься познающим непосредственно, лично, при помощи его органов чувств, а устанавливается через связующее звено — информацию; 5) значимость. Явление, событие становится фактом в том случае, если его познание необходимо, значимо для решения каких-либо практических задач субъекта [37] .

35

См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. — М., 2002. — С. 503–504; Общая теория права: Курс лекций / В.К. Бабаев и др. — Н. Новгород, 1993. — С. 362–364; Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. — С. 39–42.

36

Новицкий В.А. Теория российского процессуального доказывания и правоприменения. — С. 107.

37

См.: Корнев Г.П. Методологические проблемы уголовно-процессуального познания. — Н. Новгород, 1995. — С. 81; Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. — Свердловск, 1991. — С. 22–23.

Некоторые ученые уточняют, что в ретроспективном познании понятие факта нельзя целиком и полностью отождествлять с событием, поскольку факт — не просто событие, существующее вне субъекта, но такое событие, которое отражается или отражено в сознании субъекта и именно поэтому для него является фактом [38] . Это, конечно, весьма важное уточнение, поскольку здесь намечается отход от традиционной границы между объективным и субъективным в структуре факта.

В уголовно-процессуальной науке господствующим является мнение о тождестве фактов с реальными событиями, подлежащими доказыванию, так что доказательства — это сведения о фактах [39] . Как пишет В.И. Смыслов, «в уголовном деле факты сами должны быть доказаны, доказаны доказательствами, а не чем-либо иным. Факт — цель, но не средство доказывания… Факт представляет собой явление действительное, реальное, то, что существует, произошло, случилось на самом деле» [40] . Исходя из признаков, присущих познавательной деятельности, фактом является прошлое или настоящее событие, явление действительности, отграниченное от познающего субъекта пространственными или временными рамками и не доступное непосредственному восприятию [41] . Факт, в силу своей отдаленности от познающего субъекта во времени и пространстве, может устанавливаться лишь через промежуточное звено, то есть исследоваться опосредованно [42] .

38

См.: Иванов Г.М. Методологические проблемы исторического познания / Г.М. Иванов, А.М. Коршунов, Ю.В. Петров. — М., 1981. — С. 170.

39

См., например: Балакшин В.С. Доказательства в теории и практике уголовно-процессуального доказывания (важнейшие проблемы в свете УПК Российской Федерации): Автореф. дис… д-ра юрид. наук. — Екатеринбург, 2005. — С. 12–13, 35–37, 48; Барабаш А.С. Публичные начала российского уголовного процесса: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. — Красноярск, 2006. — С. 12–13, 32, 36–38.

40

Смыслов В.И. Свидетель в советском уголовном процессе. — М., 1973. — С. 9.

41

См.: Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. — Свердловск, 1991. — С. 22; Смородинова А. Соотношение доказательств и фактов в уголовном процессе / А. Смородинова, С. Зайцева, Н. Громов // Российская юстиция. — 1998. — № 11. — С. 25.

42

См.: Корнев Г.П. Методологические проблемы уголовно-процессуального познания. — С. 81; Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. — Свердловск, 1991. — С. 23.

Проявление такого подхода можно найти (при желании) в части 1 статьи 74 УПК РФ. Тоже самое мы видим в части 1 статьи 55 ГПК РФ: «Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела».

Однако при более внимательном анализе законодательства мы опять-таки сталкиваемся с феноменом двусмысленного использования термина «факт», столь характерного для нерефлексивного, обыденного словоупотребления. Анализируя использование терминов «факт» и «обстоятельство» в тексте УПК РФ, А.С. Александров достаточно обоснованно приходит к заключению, что факты воспринимаются, устанавливаются, доказываются. Факты это и то, чем доказывают, и то, что доказывается. Факты — это обстоятельства имевшего место в прошлом события, и факты — это сведения, которыми обмениваются в процессе доказывания участники уголовного судопроизводства. С одной стороны, употребление термина «обстоятельство» подразумевает элементы реальности, что составляет объект познания субъекта (ч. 4 ст. 29, п. 1 ч. 2 ст. 54, ч. 1 ст. 56, п. 3 ч. 3 ст. 56, ст. 61, ч. 2 ст. 69, п. 1 ч. 2 ст. 70, ст. 72, ч. 2 ст. 78, ч. 2 ст. 158, ч. 4 ст. 166, ч. 7, 13 ст. 182, ч. 2 ст. 192, ч. 2 ст. 194, п. 4 ст. 196, ч. 2 ст. 204, п. 3 ч. 2 ст. 213, ч. 8 ст. 234, п. 1 ст. 254, ч. 1 ст. 284, ч. 9 ст. 328, ч. 7 ст. 335, ч. 2 ст. 336, ч. 6 ст. 344, ч. 3 ст. 348, ч. 1 ст. 352, п. 2 ч. 2 ст. 388 и другие статьи УПК РФ). А с другой стороны, этот термин используется в том же значении, что и термины сведения, данные, доказательства, утверждение, как это имеет место в части 2 статьи 92, части 1 статьи 220, части 1 статьи 225, части 3 статьи 259, части 2 статьи 235, части 4 статьи 407 и других статьях УПК РФ. Получается, что «обстоятельства» препятствуют, служат основанием и поводом; они исследуются, доказываются, выявляются, устанавливаются; но они же и излагаются, содержатся в речи, тексте (протоколе, сообщении, запросе и т. п.); они «имеют значение», так же как и сведения. Значит, нет разницы между объективной реальностью и знаками ее, с которыми имеют дело участники уголовного судопроизводства. Иными словами, Кодекс допускает дуалистичность понятия факта. Законодатель не проводит четкого разграничения не только между информацией и носителем информации, но также и тем, о чем эта информация. Мысль, слово и объект мысли могут выступать в одинаковой мере реальностями в ходе судопроизводства для его участников — речедеятелей и субъектов познания / доказывания [43] .

43

См.: Александров А.С. О методологических следствиях, вызываемых терминологическими причинами (из опыта прочтения текста УПК РФ) // Правоведение. — 2005. — № 5. — С. 6–18.

Верховный Суд РФ оперирует таким понятием, как «факт», в значении доказательства («подтверждено конкретными фактами») [44] , но также и доказываемых обстоятельств [45] , действий в судебном разбирательстве [46] , средства опровержения довода [47] .

Противоречиво выглядит понимание фактов и в свете решений Конституционного Суда: факты понимаются им в качестве доказательств [48] ; процессуального действия [49] , доказываемого факта, отождествляемого с реальной действительностью [50] ; говорится о «фактах, содержащихся в заявлении» [51] .

44

См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 апреля 1992 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1993. — № 5.

45

«Исследовав данные доказательства, суд, ссылаясь на заключения судебно-медицинского эксперта, описывая обнаруженные у потерпевших повреждения, в приговоре лишь отразил факт наличия электрометок у потерпевших, но не дал никакой оценки этим обстоятельствам» // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 сентября 2008 года № 5-008-168 // Правовая система «Гарант».

«При таких обстоятельствах, учитывая установленный самим судом в приговоре факт реального перечисления денежных средств реально существующим организациям-агентам, следует признать, что отражение данного факта в бухгалтерских документах не искажало действительно имевшего место движения денежных средств и, соответственно, данных о доходах и расходах возглавляемого К. ЗАО «РусСДО», в связи с чем осуждение К. по статье 199 части 1 и части 2 пунктов «в», «г» УК РФ за уклонение от уплаты налогов с организации путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах не может быть признано законным и обоснованным // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 апреля 2006 года. Дело № 5-Д05-299 // Правовая система «Гарант».

«Эксперт не наделен правом сбора доказательств о фактах по уголовному делу» // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 февраля 2008 года. Дело № 72-о07-46СП // Правовая система «Гарант».

«…установил этот факт в судебном заседании, привел достаточно убедительные доказательства получения денежных средств преступным путем. Также суд установил факт преступного получения денежных средств Т., которые затем подверглись легализации с помощью Б. и З.» // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 июня 2006 года. Дело № 5-о06-23 // Правовая система «Гарант».

46

«Уголовно-процессуальный закон в отсутствие соответствующего ходатайства сторон не предусматривает обязанность суда всякий раз обсуждать со сторонами факт отсутствия в процессе второго государственного обвинителя» // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 октября 2008 года. Дело № 9-008-53 // Правовая система «Гарант».

47

«Указанные доводы опровергаются фактом того, что К. при происшедшем находился с расчехленным заряженным охотничьим карабином» // Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 ноября 2006 года. Дело № 67-о06-81 // Правовая система «Гарант».

48

«Бремя доказывания, то есть сбор уличающих фактов, их оценка, установление виновности и других признаков состава правонарушения, в административном законодательстве возложено на уполномоченные государственные органы и должностных лиц» // Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ А. Кононова. Постановление Конституционного Суда РФ от 27 апреля 2001 года № 7-П «По делу о проверке конституционности ряда положения Таможенного кодекса РФ в связи с запросом Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жалобами открытых акционерных обществ «АВТОВАЗ» И «КОМБИНАТ «СЕВЕРОНИКЕЛЬ», обществ с ограниченной ответственностью «Верность», «ВИТА-ПЛЮС» И «НЕВСКО-БАЛТИЙСКАЯ ТРАНСПОРТНАЯ КОМПАНИЯ», товарищества с ограниченной ответственностью «СОВМЕСТНОЕ РОССИЙСКО-ЮЖНОАФРИКАНСКОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ «ЭКОНТ» и гражданина А. Д. Чулкова» // Правовая система «Гарант».

«Презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, — пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме» // Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 года № 193-О-П по жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 УПК РФ // Правовая система «Гарант».

«Результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона, то есть так, как это предписывается статьями 49 (ч. 1) и 50 (ч. 2) Конституции РФ» // Определение Конституционного Суда РФ от 24 ноября 2005 года № 448-0 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Каланчева Вадима Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 8 и 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // Правовая система «Гарант».

49

«…допускаемая же оспариваемыми положениями возможность аннулирования лицензии в связи с одним лишь фактом предъявления лицу обвинения в совершении преступления несоразмерна целям, указанным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации» // Определение Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2003 года № 172-0 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Вепрева Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями частей второй и третьей статьи 10 Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» // Правовая система «Гарант».

50

Статья 90 УПК Российской Федерации указывает на преюдициальное значение лишь таких не вызывающих сомнения фактических обстоятельств, которые ранее были предметом доказывания по уголовному делу и подтверждены вступившим в законную силу приговором, в связи с чем они признаются установленными и ненуждающимися в дополнительной проверке, то есть данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта — приговора по уголовному делу и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства. Вместе с тем, не исключается дальнейшее совершенствование федеральным законодателем процессуального регулирования, направленного на преодоление коллизий, связанных с выводами о фактах, которые входят в предмет доказывания одновременно по уголовным и гражданским делам и устанавливаются соответственно судами общей юрисдикции и арбитражными судами // Определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2008 года № 193-О-П по жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 УПК РФ // Правовая система «Гарант».

51

См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 26 декабря 2005 года № 14-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 260 ГПК РФ в связи с жалобой гр. Е.Г. Одиянкова» // Правовая система «Гарант».