Доктор 2

— Ир, ну ты хоть газеты открывай. Какую должность «папа» занимает сейчас?

— Не знаю, работает, пишут, в Президентской Библиотеке.

— А должность за ним осталась ПредСовбеза. Ир, всё, иди. Посмотри на досуге изменения в Конституции за прошлый год. Где увидишь, что действующий ПредСовбеза может и Парламент распускать, и Президента увольнять… И отчитывается МВД теперь на СовБезе. Ты удовлетворена? Я тебя не сдал?

— Не сдал Бахтин, спасибо. — Ирина серьёзно смотрит на Бахтина и выходит из кабинета, тщательно и плотно прикрывая за собой двери.

…

Убедившись, что Лена успокоилась, я сбегаю на бокс. Где за пару часов, при помощи Сергеевича и «лап», снимаю физической нагрузкой все последствия стресса.

Вовика сегодня нет. Сергеевич говорит, будет позже. Видимо, Вовик ещё не оформил на своей работе посещение спорта по схеме, о которой говорил Роберт Сергеевич.

После тренировки, за шахматами, делюсь с Сергеевичем своими событиями сегодняшнего дня.

— А вот сейчас, после тренировки, чувствую себя, как огурец, — заканчиваю рассказ.

— Физическая нагрузка всегда восстанавливает ресурс психики, — кивает Сергеевич. — В жизни на будущее тоже можешь иметь ввиду. Мало ли, как оно придётся…

…

А вечером к нам без звонка приходит Бахтин. Он прямо в прихожей пытается отдать мне мои вещи, когда Лена затягивает его к нам на кухню:

— Олег Николаевич, дайте хоть ужином отблагодарю за Сашку. Кстати, у нас отличный суп и тефтели.

Бахтин в итоге соглашается, а я деликатно умалчиваю о том, что Лена его угощает тем, что приготовил я.

………

— Олег Николаевич, а вам не кажется, что у нас скорее монархия, чем республика? — задаю за совместным ужином давно интересующий меня вопрос, который мне задать просто некому.

Бахтин с Леной странно переглядываются, улыбаются и Лена говорит ему:

— Пытливый юношеский ум. Оторван от реальности. Извините… — потом поворачивается ко мне, — По всем правилам этикета, откровенные вопросы с политической окраской считаются нетактичными в адрес госслужащих такого ранга. Особенно силовых ведомств.

Ага, конечно… Но не буду же я ей объяснять, что именно с Бахтиным у нас вместе за плечами есть события, несоизмеримые по степени дискомфорта с любым, даже самым бестактным вопросом.

— Ну почему, отвечу, — Бахтин добавляет себе ещё тефтелей, и продолжает. — Самое смешное, вопрос как раз полностью корректен и в законодательном поле. Саня, ты на каком уроне представляешь себе нашу Конституцию, формирование парламента и правила выдвижения кандидатов в Президенты?

— В рамках школьной программы, точнее, в рамках предмета «Человек. Общество. Право».

— Этого хватит, — кивает Бахтин, продолжая жевать. — Я соглашусь, в рамках дружеской кухни, — Бахтин красноречиво обводит нас с Леной взглядом, — что монархичность имеет место быть. Но само по себе это недостатком не считаю. Пример: Объединённые Эмираты. Гораздо более жёсткая монархия, но разве это мешает населению жить хорошо?

— Да-а-а, Дубай — тема, — с грустью кивает Лена. — Нам бы так… Но Сашка там ещё не был.

— Значит, договариваемся, что сама по себе монархия, в отрыве от социального контекста страны, не является минусом?

— Договариваемся. — киваю ему и дальше очень внимательно слежу за ходом его объяснения. Да и в государственных раскладах, мне думается, Бахтин ориентируется получше, чем наш преподаватель в школе…

— Главный вопрос — а есть ли у населения страны возможность монархию на что-то поменять? — Бахтин снова обводит нас взглядом и продолжает. — Что нужно, чтоб выдвинуться в президенты именно у нас?

— Нужно, чтоб тебя выдвинула партия. Которая имеет определённую квоту в парламенте.

— Правильно. А ты много видел, чтоб у нас кто-то шёл образовывать серьёзные партии, действительно оппозиционные, и каторжно пахал при этом? Договоримся сразу: отобрать власть — задача не простая. А речь именно об этом. В нашей стране это можно сделать легитимно. Всего-то, организуй партию. Давайте честно, раз тут все свои. Сейчас любая партия, которая открыто продекларирует себя оппозицией правящей, выиграет и парламентские выборы, и президентские. Ну как у наших южных соседей, например! Есть примеры, когда легко побеждает любой политик, сколотивший реально оппозиционный блок. У нас бы тоже сработало. Но кто-то у нас пашет, чтоб создать такую партию?

— Ну, у меня есть точная информация, что на уровне государственных программ таких «лётчиков» обычно «сбивают на взлёте», — Лена поднимает брови и выразительно глядит на Бахтина. — И да, я о прошлой работе отца.

— Лен, я не спорю. Риск есть. Но как ты думаешь, если бы народ действительно был против и вышел на улицы, их бы стали стрелять или давить танками? Или всё-таки большинство продавило бы своё решение? Вот ещё один аргумент — Ерьмени. Там всё было гораздо жёстче, чем у нас. Но ведь справились! Просто не поленились выйти на улицы! Раз их действительно припекло. И поддержали всем миром того, кто не поленился системно подойти к вопросу смены режима, не устраивающего большинство.

— Согласна, — нахмурив брови, кивает Лена. — В Ерьмени мирная ротация в результате выборов была гораздо менее вероятна… Так вы думаете, вопрос в нашей лени?

— Не совсем. Есть разные градусы социальной и политической напряжённости, — улыбается Бахтин. — Когда оппозиция в Ерьмени призывала на баррикады, что сделало население? Вышло. А когда у нас зовут — что делает население?

— Лично я вижу только смех и юмор по фейсбуку, — пожимаю плечами. — И массу шуток, обыгрывающих тот или иной тезис.

— Да, мы просто острим в сети, — по-прежнему хмуря брови, кивает Лена.

— Ну а теперь вы мне скажите. Я не спец по Ерьмени, но по своим каналам знаю, что там был не менее автократичный режим, чем у нас. Они организовались, бросили клич и вышли на улицы. А мы — сидим и острим в фейсбуке. В той же ситуации. Какой вывод делаете вы?

— Нам не настолько актуальны изменения, чтоб выходит из зоны комфорта. Это — с моей детской позиции, — отвечаю Бахтину я.

— Согласна. Если пассионарность — отрицательная величина, значит, большинство населения не готово к изменениям. Или большинство всё устраивает.

Ну вот мы и пришли к тому, что лично я считаю причиной твоего вопроса, Саша, — Бахтин салютует нам чашкой с томатным соком. — Вопрос не в том, монархия или республика. Вопрос в том, что для смены монархии на республику всей нации нужно напрячься. А если этого не происходит, значит, всех всё устраивает. Мой аргумент: наши южные соседи. Или Ерьмени. Вот уж хорошие примеры, когда при гораздо более жёстких условиях, если народ не доволен властью, он её меняет. У нас, получается, не настолько мы нашей властью недовольны. Просто где-то сами себе в этом боимся признаться. Такой парадокс.