Доктор 2

— И с ним теперь не понятно, что делать, — присоединяется директор.

— Жанка, вот не гневи бога! Скажи спасибо, что с Сериковым и компанией теперь решим! — неожиданно экспрессивно набрасывается на директора завуч по воспитательной работе.

— Это да. С этим трудно не согласиться, — не спорит директор. — Подтверждённого анализа на наркотики нам за глаза хватит, чтоб снять вопросы Собственника. По возврату этих денег, будь они неладны.

— А ты их на отчисление? — спрашивает завуч старших классов.

— Конечно, сколько можно терпеть, — устало отвечает директор. — Просто раньше не знала, как это сделать, чтоб ни с родителями этой компании не воевать, ни с Собственником за возврат денег. Да и наркотики… Знаешь, я никогда не могла подумать, что это может быть в моей школе. С моимиучениками.

— Жанка, животные они, а не ученики! — взвивается завуч по воспитательной работе. — Фифа, конечно, та ещё, но за помощь спасибо.

— Ты сейчас об этой опекунше? — директор кивает на дверь.

— Да.

— Так, не расходимся. Сейчас будет бухгалтер, будем думать, что делать со Стесевым. — директор встаёт. — Только перейдём в мой кабинет.

…

Кабинет директора. Присутствуют директор, два завуча и бухгалтер — сорокалетняя женщина в очках, явно старающаяся удержать в голове и не забыть какую-то информацию.

— Вопрос первый, — говорит директор, обращаясь к бухгалтеру. — Роза, мы можем вернуть деньги Стесеву? Он говорит, что внёс тридцать первого августа всю сумму.

— Жанна, ты так шутишь? — удивляется бухгалтер, зачем-то раскладывая на столе приходные ордера. — Касса в тот же день вся сдана в банк на счёт, со счёта всё в тот же день перечислено Собственнику! У него проси сама. И я даже перечислить не могу, у меня доверенность только на внесение денег на счёт. Со счёта он сам через банк-клиент переводит, из любой точки…

— Роза, я поняла, спасибо, — мягко обрывает бухгалтера директор. — А с прихода от других учеников? Допустим, внёс один ученик, а мы эти деньги из кассы отдадим Стесеву?

— Это не приходуя, что ли? — снова удивляется бухгалтер. — А что я вносителю дам, если его деньги приходовать не буду? Своё честное слово? Вместо чека и приходника?

— Да нет… так конечно не надо… А если принять от другого, оприходовать, а потом на расход поставить?

— Жанна, я категорически против, — бухгалтер отрывается от раскладывания бумажек на столе и широко открытыми глазами смотрит на директора. — У меня есть мои инструкции от собственника. Всё, что приходит в кассу, я автоматически в тот же день складываю на счёт. И потом только оттуда расходы. Либо, могу тебе в подотчёт выдавать суммы, не превышающие сто долларов в сутки. Либо — по сигналу Собственника — сколько он в сигнале укажет.

— То есть, незаметно вернуть деньги не получится? — с явным огорчением уточняет директор.

— Ну почему не получится, давай посмотрим, — бухгалтер открывает в смартфоне календарь и прикидывает на обратной стороне приходного ордера карандашом. — Смотри. У тебя лимит сто долларов в день, так?

— Да.

— Суббота и воскресенье не считаются, получается, двадцать два дня в этом месяце. Порядка пятидесяти долларов у тебя реальные неснижаемые среднесуточные расходы, без этого никак.

— Это на что так много? — удивляется директор, заглядывая бухгалтеру через плечо.

— Хозяйственные, на уборку, на канцелярию и подобное, — бормочет бухгалтер, указывая мизинцем на лежащий чуть в стороне лист с надписью «РАСХОДЫ ПЕРИОДА».

— И уменьшить никак? — с надеждой в голосе интересуется директор.

— За последние два года что-то не получалось, — бормочет бухгалтер. — Или вместо уборщиц сама будешь школу мыть…Итого… За этот месяц сможешь отдать, при экономии, Стесеву первую тысячу. И в начале ноября вторую. В октябре рабочих дней меньше, — снимая очки, объясняет бухгалтер, отрывая взгляд от калькулятора. — Ну, если что-то непредвиденное… К седьмому ноября точно рассчитаешься! Только документы мне какие-нибудь предоставь, на что тратила, — извиняющимся тоном просит бухгалтер под смех завучей.

— Спасибо, Роза, — сдержанно говорит директор после пятисекундной паузы, в течение которой она делает два глубоких вдоха и выдоха. — К тебе у меня вопросов больше нет, можешь идти.

Бухгалтер собирает со стола свои бумаги и выходит, бормоча себе под нос: «И чего было звать…»

— Жанна, мне кажется, тебе нужно самой разговаривать со Стесевым, — начинает завуч старших классов. — По успеваемости, у меня к нему никогда не было претензий. Он же вообще отличник. Ну, кроме гуманитарных, но это херня… ой, простите девочки!

Завуч старших классов ведёт математику, алгебру и геометрию вот уже двадцать пять лет. Директор — преподаватель языка и литературы, но последнее время, из-за административной нагрузки, ведёт занятия только в выпускной параллели. Завуч по воспитательной работе — историчка.

— Жан, если мы вернём деньги через банк, собственник сам будет разговаривать со Стесевым, — робко начинает завуч по воспитательной работе. — И будет у него спрашивать, почему тот ушёл. При этом, являясь отличником и спортсменом.

— Да ладно бы у него! — подключается уже успокоившаяся завуч старших классов. — Он же вначале опекунше этой позвонит! Потом та его на Стесева переадресует. Жан, ты сама с ним договаривайся? Это не наш уровень… Тем более, если он ещё и сам за себя платит, я не знаю, как с ним говорить… Я такие деньги, как они платят, за квартал не всегда зарабатываю…

— М-да… Ладно, свободны… — хлопает ладонью по столу директор, сбитая с какой-то мысли.

Глава 29

Мои спортивные вещи теперь будут всё время лежать у Лены в багажнике. Сейчас она везёт меня в бассейн, поскольку без неё я не успеваю.

Все мои сомнения относительно цейтнотов и нехватки времени развеял Вовик. Вчера, после тренировки, он как-то странно посмотрел не меня и сказал:

— Давай поболтаем. Что тебя гнетёт?

Я ему честно выложил про Серого, Белого и Сяву в школе, которым в ней просто не место. Про саму школу, ценность обучения в которой для меня — очень большой вопрос. И добавил свои сомнения насчёт плавания, на которое перестал успевать.