Доктор 5

— И что в итоге?

— Первая неделя — затишье, — с явным удовольствием сообщает Котлинский, откидываясь в кресле назад и снова укладывая ногу на стол. — Вторая неделя — пошли вопросы на ресепшне, но без энтузиазма.

— А вы?

— А мы предложили на обсуждение свой стандарт: рассматривать только две основные сферы в работе пластических хирургов. Это безопасность и качество, техническое и профессиональное, операции.

— С безопасностью понятно, вы только что описали, что должно быть в клинике…

— Это ещё не по максимуму! — Эмоционально перебивает меня Котлинский.

— А что значит качество?

— Ты серьёзно? — он удивлённо поднимает вверх брови. — Ну поставили имплант, а грудь не красивая! Или сделали веки, ну, блефаропластику, — а разрез глаз «режется» на лице и эстетически огрубляет лицо!

— А-а-а, вы о красоте, — морщусь от собственной недогадливости.

— О ней. — Осторожно говорит Котлинский. — А что не так, или что не ясно?

— Да это не измеряемый критерий, я им не оперирую… Продолжайте, пожалуйста. Красота же вещь неизмеряемая…

— Для сравнения, разместили и альтернативу: второй вариант, когда цена ощутимо ниже, но это будут отдельные пластические хирурги. Которые, наработав какой-никакой опыт, арендуют операционные или переделывают квартиры под операционные же. А их жёны-мужья выступают в качестве менеджеров… и пошёл семейный бизнес..

— И как итоги?

— Надо профессионально отмониторить содержание соцсетей, — чуть жмурится от какого-то внутреннего удовлетворения Котлинский. — Но сама связка оказалась удачной: молодые мамаши с детьми у тебя на приёме с одной стороны…

— И круги по воде, от вашей коммуникации, по «привитию культуры потребления», с другой? — догадываюсь.

— Ага. Саня, теперь то, к чему я это всё затеял объяснять. Лично я, с высоты опыта, вижу огромную зависимость, особенно в десяти-пятнадцатилетней перспективе: чем больше твоих грудничков, пусть и бесплатно, у меня в КЛИНИКЕ сейчас — тем больше у меня безальтернативных лояльных клиентов, то есть клиенток, — поправляется Котлинский, — в перспективе десяти или даже восьми лет. Не буду лезть в детали, но я себе всё окуплю однозначно. Не сейчас, так через десять лет. Если откровенно, я уже сейчас вижу, что то, что мне раньше казалось недостижимым, на практике — всего лишь не тот подход. Ранее.

— Вы о «воспитании» будущих пациенток в духе правильных критериев косметологии, на детских приёмах?

— Ага, — снова кивает Котлинский. — Ну и тут срабатывает правило: тот, кто говорит от имени отрасли, автоматически позиционируется, как лидер этой самой отрасли.

— А принимая во внимание нашу страну… — продолжаю за него.

— А принимая во внимание нашу страну, лично у меня вообще практически нет равноценных конкурентов. В долгосрочной перспективе, — Котлинский весело потирает руки. — Знаешь, я редко вслух делаю прогнозы, чтоб не спугнуть удачу. Но тут скажу: у нас либо косметология вымрет. Либо я, уже даже через семь — десять лет, так обгоню всех конкурентов, что именно у нас буду безоговорочным лидером. С долей под три четверти рынка. В этой связи, потеря твоих трёх бесплатных дней грудничков, мне вообще не проблема: это не расход. Это инвестиция. Причём, напрямую лично в меня. И вот теперь, вопрос тебе задаю я: ты понимаешь, что этими своими бесплатными грудничками ты сеешь морковку на моём огороде? С которого лично ты, возможно, никогда ни кустика не съешь?

— Я бы формулировал ситуацию иначе — задумываюсь на секунду. — Знаете, у меня тоже есть задачи с горизонтом не одного десятка лет. — Например, расшифровка гена старения. И поиски, как его редактировать. — В данный момент времени, дети к таким задачам не относятся: как говорится, осилили осенний сезонный всплеск, победить бы теперь зимний. А потом весенний. Если мы хоть кому-то сделаем легче…

— Да я понимаю, что в твоём возрасте на деньги обычно машешь рукой, — подхватывает Котлинский. — Ну, либо, скажем, каждый склонен к экспериментам: а что будет, если эту часть дохода потратить так-то и так-то. Ты сейчас, например, планируешь эксперимент по инвестиции в грудничков. Время-то равно деньги.

— Я бы не сводил всё к денежному эквиваленту, — морщусь с досадой.

— Вот и не своди, — степенно кивает Котлинский. — Но с моей стороны, будет непорядочно не сказать тебе: твои мега-усилия ведут к росту моего благосостояния, пусть и через несколько лет. И лично тебе, в плане материального, ничего может не достаться.

— Получается, именно сейчас вы не против? — уточняю, чтоб не тратить напрасно лишнего времени.

— А мне с чего быть против? — удивляется Котлинский. — Твои решения, твои последствия. Места на этаже мне не жалко.

— Ну, у клиники же есть сопутствующие расходы, — проговариваю на всякий случай все детали. — Тот же ресепшн, кабинетный ресурс и так далее.

— Саня, ты явно не перестроился после общения с кем-то другим на разговор со мной, — Котлинский легкомысленно машет в воздухе рукой и отталкивается ногой от стола. Отъезжая в кресле к окну. — Я ж за копейки не вешаюсь. Если в формате этой твоей маркетинговой акции — то без вопросов. Лишь бы не ввод постоянной рисковой процедуры, которая потом может отмениться.

— Если вы о рисках, что я брошу приём, то…

— С А Н Я! — Котлинский чуть повышает голос. — ЕСЛИ В ФОРМАТЕ АКЦИИ — БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ! Хоть по пятьдесят две недели в году её продляй! М-м-м, я подумаю, как это тебе можно скомпенсировать. Например, на уровне ставки… Но сходу не готов импровизировать.

— Спасибо. Если честно, лично я не исключаю и личного интереса, вот в каком плане…

Глава 28

Кеша видел, что работающий с ним на ХОРГОСЕ коллега с утра нервничает. Но сам тип был из «молодых десантников» (попал в службу по знакомству; реального опыта за спиной не имел; из себя ничего не представлял, если не считать огромных и необоснованных амбиций).

Потому его регулярные психи Кеша всерьёз не принимал: тут, есть вариант, до пенсии — всего-ничего. А у «десантников» всегда есть своя крыша. Да и быть человеком по щучьему велению не научишь: надо всё-таки кое-что пройти лично. Чтоб «выйти на другой уровень восприятия», как говорит Гао.

Ещё скользким моментом было то, что «коллега» (что бы ни думали окружающие) был не просто из другого сектора, а вообще — из другого департамента. Из другого Главного Департамента. Впрочем, для Гао, кажется, это не было секретом…

А этот «другой департамент», работая десятилетиями исключительно внутри страны и в безопасности, имел абсолютно иные приоритеты. С которыми лично Кеша был не согласен: одно дело, из оперативных расходов купить пузырь вискаря Полкану. За дело (тем более, Полкан благородно отдарился тем же самым).

Совсем другое дело — отстраивать рабочие процессы так, чтоб в приоритете стояли шкурные интересы отдельных личностей (пусть даже и ключевых): иногда, это ведёт к игнору интересов Службы и Державы.