Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

— Мое собственное! — Альбина Борисовна гордо вскинула голову. — Разве я не должна быть заземлена во время электрических процедур? У меня близкую подругу вот так чуть не убило током.

— Во время электрофореза?! — Данилов удивился еще больше.

— Нет, но тоже во время контакта с электрическим прибором. Дома. Причем, как утверждалось, прибор был совершенно безопасный. А потом с ожогами в пятую больницу на Соколиной Горе увезли.

Пятая больница на Соколиной Горе была гинекологической, так что про то, о каком приборе идет речь, Данилов уточнять не стал.

— …а если бы она подумала бы о заземлении, то ничего бы не случилось! Ток просто бы ушел в землю вместо того, чтобы блуждать в ее теле!

— Вообще-то электрики носят резиновые сапоги как раз для того, чтобы помешать току уходить в землю через их тело…

— Да какое мне дело до ваших электриков! Не морочьте мне голову, пожалуйста! Я веду речь о себе! Сегодня я хотела заземлить себя своими средствами, раз уж у вас ничего нет, и принесла проволоку…

Альбина Борисовна достала из сумки моток толстой медной проволоки, голой, без изоляции, и положила его на стол перед Даниловым.

— Медная, не алюминиевая, — подчеркнула она. — Я попросила сестру прикрутить один конец проволоки к трубе отопления, а другой собиралась держать в руке. Так что же вы думаете? Она отказалась это сделать, как будто я просила о чем-то невыполнимом. Да еще и улыбалась при этом ехидно-ехидно. Вот какое она имеет право не давать мне заземлиться?

— Медсестра не стала выполнять вашу просьбу, потому что в ней не было никакого смысла, — ответил Данилов. — Больше я вам ничего сказать не могу.

— И вы не примете никаких мер?! — настала очередь удивляться Альбине Борисовне. — Не заставите медсестру провести процедуру безопасно?

— Она и так проводится безопасно. Если мой ответ вас не устроил — обратитесь к заведующей. Она, кстати, сейчас принимает.

— Я стучалась к ней! Кабинет закрыт!

— Ну, может, вышла куда-то. Вы можете обратиться к главному врачу или его заместителям — все скажут вам то же самое. Пациенты при проведении процедур никогда не заземляются, заземляются только аппараты, и то не все, а те, какие положено заземлять. Всего доброго, и не забудьте, пожалуйста, вашу проволоку.

— Вы не врачи, вы — убийцы! — выкрикнула женщина и ушла, забрав свою проволоку.

Данилов облегченно вздохнул, но радость его оказалась преждевременной. Через несколько секунд дверь распахнулась и на пороге вновь появилась Альбина Борисовна.

— Вы готовы отнести в скупку цветных металлов все, что только можно, но это не дает вам права сжигать людей живьем! — Дальше порога она проходить не стала и на том спасибо. — Я выведу вас на чистую воду! Вы еще меня не знаете, но вы меня узнаете!

«Кажется это было в „Швейке“, — устало подумал Данилов. — Подпоручик с говорящей фамилией Дуб и вот это его любимое выражение…»

— Сегодня же весь Интернет будет знать о ваших фокусах!

Дверь захлопнулась. Данилов подождал немного — не будет ли третьей серии, но на этот раз шебутная Альбина Борисовна ушла насовсем.

Вечером Данилов поразвлекся в Интернете, последовательно задавая поиск на темы «убийцы в КВД № 11», «сожжение людей живьем в КВД № 11», «заземление в КВД № 11» и даже «я принесла свою проволоку, медную, КВД № 11», но так ничего и не нашел. То ли Альбина Борисовна передумала, то ли ей было не до Интернета. А может, у нее и компьютера не было. Зачем иметь дома еще один потенциально опасный электрический агрегат?

Собрание началось как обычно — с выступления главного врача. О занятии-тренинге не было сказано ни слова, и Данилов решил, что его отложили.

— Жалоб сегодня всего две, и это не может не радовать, — бодро начала Марианна Филипповна. — Первую, если вдуматься, и жалобой считать нельзя, так — письмо недоумения. Огорчает только одно, что обе эти жалобы касаются одного и того же сотрудника. Как по-вашему, кого именно?

— Меня, наверное, Марианна Филипповна? — обреченно спросил с места Игорь Венедиктович.

— Вы угадали! — усмехнулась главный врач.

— Это нетрудно, — буркнул себе под нос несчастный доктор и встал, готовясь оправдываться.

— Сидите пока, — разрешила главный врач, — тем более что первая жалоба необоснованна, но один важный вывод из нее все равно сделать можно и нужно, поэтому я и решила вас с ней ознакомить. Слушайте: «У меня был обнаружен сифилис „четыре креста“. Я прошел месячный курс лечения у доктора Языкова, после чего ради интереса сдал анализы и был очень удивлен, когда они показали два креста. Теперь долечиваюсь в частной клинике…», ну, всякую лирику можно не зачитывать. Игорь Венедиктович, почему вы не информируете пациентов о том, что реакции на сифилис становятся отрицательными не сразу после лечения, а трепонемные так вообще могут оставаться положительными пожизненно? Или вам жалобы доставляют удовольствие?

— Я говорю, Марианна Филипповна, всем говорю. Но они забывают!

— Доктора! Помните, что вы должны давать пациентам всю необходимую информацию об их заболевании, а не отделываться назначением лечения и контрольных анализов! — призвала главный врач, не обратив внимания на оправдания Игоря Венедиктовича. — И покорректнее общайтесь с родственниками ваших пациентов! Это уже в тему следующей жалобы, которую я спускать на тормозах не собираюсь. Суть ее такова — некий гражданин, фамилию я называть не стану, молодой мужчина, отец семейства, сдавал кровь для оформления медицинской книжки, и у него выявили сифилис. Пригласили на обследование жену и детей, у жены тоже нашли сифилис, дети оказались здоровыми. Оба супруга стояли на том, что никогда и ни с кем не изменяли друг другу. Сошлись на том, что, скорее всего, виноват маникюр, который жена делала в салоне красоты. Салон, кстати говоря, к тому времени уже закрылся. Такая, в общем, картина бытового сифилиса у женщины с последующим заражением мужа половым путем… Не надо, пожалуйста, вот этих двусмысленных улыбочек. Нам по большому счету важно вылечить пациента, а не разбивать семьи. Но Игорь Венедиктович почему-то решил углубиться в обсуждение темы бытового сифилиса с пациентом и сообщить ему, что во время маникюра заразиться сифилисом невозможно. В результате мы имеем жалобу на доктора Языкова от жены его пациента, которая сама лечится у Изабеллы Львовны. Повод — после разговора по душам с нашим Игорем Венедиктовичем мужчина устраивает дома скандалы, обзывает жену проституткой и собирается подавать на развод. Вот ответьте, пожалуйста, на два вопроса, Игорь Венедиктович, — кто тянул вас за язык и зачем вам надо было сообщать пациенту заведомо неверные сведения. Ведь если не простерилизовать инструмент после клиентки, болеющей сифилисом, то спокойно можно заразить следующую клиентку. Ну, что вы мне на это скажете?

— Тут не говорить, а плакать впору! — вскочил Игорь Венедиктович. — Этому Напаркину сначала надо было у психиатра пролечиться, а потом ко мне приходить! Ревностью он жену изводит — ха-ха-ха! Он на каждом приеме плакался мне, какой он бабник и как сейчас жалеет о своей опрометчивости. То он начальнице своей куннилингус делал, то с бывшей одноклассницей переспал в честь былой дружбы, то соседку чпокнул, когда ей стиральную машину подключал… Казанова какой-то. Только как имена и фамилии контактных просишь назвать — сразу в кусты! «Ой, я все перепутал, это давно было…» Надоел он мне своим нытьем и я, чтобы от него отвязаться, сказал, что не надо так убиваться. Может, это действительно жена его заразила. На это он мне заявил, что в возможность бытового заражения сифилисом не верит. Я ответил, цитирую дословно: «Очень редко, но бывает», и на этом наш разговор закончился. А теперь, значит, жалоба? Изабелла Львовна, — Игорь Венедиктович обернулся к сидевшей в зале Шаргиной, — я вас очень прошу передать Напаркиной, что я хочу ее видеть…

— Никому ничего передавать не надо! — рявкнула главный врач. — Вы что, Игорь Венедиктович, хотите добиться того, чтобы она жалобу в департамент написала?! Вы ей там наговорите, я же вас знаю!

— Я ее просто спрошу — не замечала ли она у мужа язвочек на губе или на головке члена…

— Игорь Венедиктович, вы о чем? — спросила Шаргина. — Эта Напаркина сыпи у себя на теле не замечала, какие там язвочки? Они же типичные алкаши-деграданты, несмотря на свою молодость. Он продавцом работает, она ходит по офисам убираться… Кстати, если уж зашел разговор на эту тему, то мне она призналась, что полгода назад, возвращаясь на поезде из Волгограда, где живут ее родители, имела оральногенитальный контакт с двумя военными, имен и адресов которых назвать не смогла…