Доктор Данилов в МЧС

Нет показателей, которые нельзя было бы доработать в своих интересах. Иначе говоря, приукрасить для собственной пользы. Некоторые (а может, и не некоторые) деятели умеют доводить до ума такие, казалось бы, недорабатываемые показатели, как, например, летальность в стационаре.

Казалось бы, что тут можно доработать, если летальность или в просторечии смертность исчисляется крайне просто? Берется число умерших и делится на общее число больных и выражается в процентах (умножается на сто). Что тут можно изменить? Ничего. Но это только на первый взгляд так кажется. Тот, кому надо, знает, что и как. Ну, а кому не надо, тому и знать незачем. Недаром же великий сыщик Шерлок Холмс старался не забивать голову заведомо ненужными сведениями, чтобы хватало места для необходимых. А другой британец, Джордж Каннинг, политический деятель первой половины девятнадцатого века, говорил, что ненадежнее фактов могут быть только цифры. Так-то вот.

– …Особо хочу остановиться на одном из вылетов. Шестого июня оперативная группа МЧС, в составе которой было двадцать четыре специалиста нашего отряда, вылетела к месту авиакатастрофы российского самолета «Тополь-Супердарт-300», разбившегося приблизительно в ста километрах от столицы индийского штата Гуджарат Гандинагара. Старшим группы был Николай Остапович…

Начальник поисково-спасательной службы Кондратюк кивнул: да, руководил.

– Группа выполнила поставленную задачу, поисковые работы были проведены в полном объеме, общая площадь проведенных работ составила тысячу восемьсот шестьдесят квадратных метров. Но один из сотрудников, спасатель Бородулин, заразился там гепатитом «А».

– И это несмотря на прививки! – сказали из зала.

– Прививки, к сожалению, стопроцентной гарантии не дают, – согласился начальник отряда, – это и медицина подтверждает. – Ласуков покосился на начальника медицинской службы Набокова, сидевшего слева от него. – Но это не значит, что их делать не надо! Надо еще и вести себя правильно, быть предусмотрительным, тщательно соблюдать санитарные нормы и правила…

Некоторые из сидящих в зале заулыбались.

– Разумеется, специфика наша такова, что иной раз кроме работы ни на что внимания не обращаешь, но… Выводы сделайте сами. Это еще хорошо, что гепатит А, который, как сказал мне Михаил Сергеевич, – начальник отряда снова покосился на Набокова, – не самый опасный. Могло бы быть и хуже. Поэтому будьте, как говорится, бдительны.

– Будьте, – саркастически передразнил Волков. – Задним умом мы все крепки. Это сейчас про правила вспоминаем, а на выезде не до правил. Там только и слышишь: «Давай-давай»… Можно подумать, что Бородулин фрукты немытые ел, воду пил из арыка или канавы…

– А как же тогда он заразился? – спросил Данилов. – Вирусный гепатит А, он же болезнь Боткина, передается алиментарным путем (возбудитель заболевания попадает в организм человека через рот с пищей или с водой).

– Я точно не знаю, – ушел от ответа Волков. – Разные бывают ситуации. Помню, как в Афганистане мы почти двое суток без воды сидели, такая вот накладочка вышла, так приходилось выходить из положения.

– Как?

– Брали в колодце, кипятили, пили, – лаконично ответил Волков и добавил: – Рисковали.

– Да, рисковали, – согласился Данилов.

– Мне вот никто не вякнет: «Давай-давай», – не без гордости произнес Волков. – Знают, что я отвечу: «Давай-давай уехал в Китай», или еще что похуже.

– Это как?

– Матерно, – не вдаваясь в дальнейшие подробности, ответил Волков.

Ласуков говорил недолго, не более пятнадцати минут. Едва он замолчал, как встал Сошников. Можно было бы и не подниматься, раз уж начальник отряда выступал сидя. Но с другой стороны, никто ведь не запрещает выступать стоя.

– Я хочу добавить пару слов к сказанному Андреем Максимовичем, – бодро начал Сошников. – Некоторые из сидящих сейчас здесь кривятся при слове «прививки». Кое-кто уклоняется от медосмотров, а некоторые пытаются их саботировать, правда, у них это не получается. Пока ты здоров, можно позволить себе относиться к медицине как к чему-то второстепенному…

Смысл длинной усыпляющей речи можно было выразить одной фразой: «Берегите здоровье, пока оно у вас есть». Слушали Сошникова не так внимательно, как начальника отряда. Его, судя по выражению лица, невнимание аудитории не радовало.

– Все наши спасатели – специалисты широкого профиля, могут и по горам лазить, и под водой работать, и в пещеры спускаться… – сказал Волков.

– Ты это к чему? – не понял Данилов.

– К тому, что о здоровье ребята думают в первую очередь, – пояснил Волков. – Без него у нас делать нечего. Только непонятно, какая связь между здоровьем и медосмотрами? Что я, медосмотров этих не видел? Все чисто для галочки. «Здрасьте… Все нормально?.. Жалоб нет?.. До свиданья…»

Данилов улыбнулся, вспомнив, как проходил медкомиссию перед устройством на работу в отряд.

– Ты как доктор должен понимать, что от таких медосмотров никакой пользы нет и быть не может.

– Это точно.

– Нет, если на что-то пожаловаться, то начнут разбираться, не отфутболят никуда, но если есть на что жаловаться, то я и без медосмотра к врачу обращусь. Так ведь?

– Да.

– Вот и я о том же. А с психами нашими не приходилось еще общаться?

– Пока нет, – ответил Данилов, догадавшись, что собеседник имеет в виду ведомственных психотерапевтов.

– А вообще случалось? По жизни?

– Да.

Уточнять, насколько тесно приходилось сталкиваться с «эскулапами человеческих душ», Данилов не стал. (О том, как доктор Данилов находился на лечении в психоневрологической клинике, рассказывается в книге «Доктор Данилов в дурдоме».) Однако в душе колыхнулось так сильно, что сразу же заломило в висках.

– Погоди. Все удовольствие у тебя еще впереди, – обнадежил Волков. – Наши психи – найкращие (самый лучший – укр.), как сказала бы моя теща. Они спрашивают и не слушают, что им отвечают… Сами придумывают.

Сошников сделал паузу, аудитория немного оживилась, подумав, что он закончил, но оратор всего лишь перевел дух. И заодно сменил тему:

– В заключение, – ах, как обнадеживающе прозвучали эти слова! – я бы хотел сказать несколько слов вот о чем. Дымокамера, если кто не знает, служит для тренировки сотрудников, отработки навыков спасения людей на пожарах, а совсем не для подпольных сабантуев! Некоторые сотрудники, я не стану говорить, кто именно, но могу показать пальцем, в последнее время повадились отмечать знаменательные даты в дымокамере. Убедительно прошу прекратить такую порочную практику!

– Почему мне никто не докладывал? – встрепенулся начальник отряда.

– Для докладной нужно взять виноватых с поличным, – развел руками Сошников. – Иначе поклеп получится. Но как только – так сразу.

– Надо же – в дымокамере! – хмыкнул начальник отряда и покачал головой.

– У меня все.

Сошников сел.

– Дима мужик неплохой, только правильный очень. Все делает как положено, даже техосмотр на своей «Тойоте» проходит в три приема, но зато без магарыча. Все у него по закону и по инструкции! А жизнь ведь не всегда в рамки инструкций и законов укладывается… К нему просто с пониманием относиться надо, так проще. Некоторые, правда, с ним так и не смогли сработаться – уходили по собственному желанию. Формально причина была одна: работа оказалась тяжелее, чем думали, но на самом деле Сошников их достал. Он это умеет – опустить человека ниже плинтуса. Мне кажется, что причиной тому – семейные нелады.