Доктор и Апокалипсис: Бугай

— Хорошо, переоденусь только, — кивнул Зеро.

Бугай вышел на улицу, открыл кабину, завёл двигатель, вытащил щетку и счистил снег с дворников и бампера. Когда он закончил очистку и разогрев двигателя, вышел Зеро.

— Сопротивление ожидается? — поинтересовался он, поправляя АС «Вал» на плече.

— Скорее всего, никто не рискнёт связываться с нами, — ответил на это Бугай. — Конкуренты уж точно. Крупные давно ушли на окраины и в леса, а мелочь не представляет серьёзной угрозы. Справимся, если возникнут проблемы.

КамАЗ тронулся и поехал по улице Цементников в сторону города. В эту сторону никто ехать не пытался, в основном стихийная эвакуация стремилась на север, но оно и понятно: на восток, вдоль реки, есть длинная цепочка производств завода «Большевик», частные дома, а через ГЭС вообще находится немаленький посёлок Салаково. Ехать на восток равносильно броску в пасть голодного льва. Это было логично, что туда никто не поехал.

«Тем лучше для нас», — подумал Бугай, объезжая машину с пробитым кем-то крупным окровавленным лобовым стеклом. — «Не приходится перебираться через завалы».

— Слушай, Бугай, — заговорил Зеро, вынув из ушей наушники-вкладыши. — Ты сам чем вообще занимался до всего этого?

— Так, крутился, — без особой охоты ответил Бугай. — Немного здесь — немного там.

— Не хочешь говорить — не говори, я в душу лезть не собираюсь, — пожал плечами Зеро.

— Организованный криминал, — внезапно признался Бугай.

— Рэкет, что ли? — недоверчиво усмехнулся Зеро.

— Рэкет — это для неудачников, — покачал головой Бугай. — В девяностые могло сработать, но со временем это стало исключительной монополией государства. У меня же дела были несколько иного уровня, пусть и не такого, как у некоторых, но, как я уже говорил, на жизнь хватало и жаловаться причин не было.

— И в чём же заключалась твоя работёнка? — поинтересовался Зеро.

— Сначала «убирал» ненужных людей, — начал Бугай, решив, что сейчас это всё не имеет никакого значения. — Потом, как женился, стал «убирать» уже «убранных» людей. Это безопаснее, чем убивать кого-то, пусть и не так прибыльно.

— То есть избавлялся от трупов? — Зеро заулыбался. — Чистильщик? Как в кино?

— Чистильщиком меня никто не называл, но да, избавлялся от трупов, с гарантией, — Бугай обогнул стоящую посреди дороги телегу. — У меня были хорошие связи со строителями, поэтому эти трупы никто не найдёт. Никогда.

— Это как? — с любопытством спросил Зеро.

— Фундаменты, как правило, никто не разбирает, — Бугай всё думал об этой тележке, которую явно кто-то тащил самостоятельно. — У меня было надёжное место для хранения трупов, большое морозильное помещение. Когда набиралась достаточная численностью жмуриков, мы с подельником распиливали замороженные тела, паковали в цементные мешки, а затем доставляли на какую-нибудь действующую стройку, где скидывали в указанное место. Потом специально обученные люди заливали бетон и всё.

— И какие объёмы были? И сколько платили за труп? — задал серию вопросов Зеро.

— В год около ста или ста пятидесяти трупов со всей Боратовской области, — ответил Бугай, примерно прикинув масштабы их деятельности. — За труп триста тысяч рублями, доставка за наш счёт.

— Эх, не ту я профессию выбрал, ой не ту… — вздохнул Зеро. — А чего так дорого-то?

— Эти тела вообще не должны были всплыть, — объяснил Бугай. — Говорю же, с гарантией «убирали». Это Сёма придумал, мой лучший друг. Он тогда строительством увлекался, очень прибыльно увлекался, а я в те времена только-только начал «убирать» людей. Получилось однажды очень неудачно, что пришлось привезти в багажнике тело одного московского предпринимателя, которого заказал старый мэр города. Это я только потом узнал, что его заказал мэр и то, узнал чисто случайно, но тогда это было моё третье в жизни дело, ещё и москвича начали всерьёз искать, от трупа надо было избавляться, а ты бы только знал, как тяжело избавиться от тела, которое все ищут…

— Представляю все трудности, — кивнул Зеро.

— Вот Сёма и подсказал мне решение, — усмехнулся Бугай, поворачивая на улице Октябрьской. — Строил он тогда коттедж в Шиханах, это к северу от города, вот туда-то мы и завезли московского жмурика. Скинули как есть, залили бетоном и всё, успокоились. Покуролесили на пять тысяч долларов дай-то бог… И в один момент, в самый разгар пьянки, мне в голову пришла идея. И вылилась она в серьёзный нелегальный бизнес по избавлению от тел. Сводки же встречал о пропавших без вести? По Боратовской области минимум половина — моя работа.

— А вторая половина? — заинтересованно поинтересовался Зеро.

— Что, люди сами не пропадают? — усмехнулся Бугай. — Не-е-т, люди могут иногда и сами пропадать, поэтому мой бизнес и имел право на своё существование из-за этого самого «могут». Ну и маньяки разные есть, но они вообще от тел избавляться не умеют, поэтому попадаются.

— И что, ни разу сбоев не было? — задал ещё один вопрос Зеро.

— С фундаментами — ни разу, — уверенно ответил Бугай. — Мы эти останки известью негашёной обсыпали перед заливанием бетона, поэтому там даже ДНК-тесты не сильно помогут, если кому-то придёт в голову сносить здание и раскапывать фундамент. Была ещё идея с городским крематорием, там нас чуть не накрыла милиция.

— А чего там? — Зеро достал из пачки сигарету и закурил.

— Крематории под плотным колпаком милиции, — ответил Бугай. — Мы аккуратно прощупали почву, закинули удочку, фигурально выражаясь, а потом на меня опер вышел и пригрозил пальчиком. Как я понял, местечко уже было занято, потому со своими трупами туда было нельзя. А ещё мы экспериментировали. Кислоту пробовали применять, самая хорошая — плавиковая. Самая плохая — серная. И то, как выяснили мы опытным путём, этого, кстати, не пишут в учебниках по химии, нужен набор различных кислот, чтобы полностью избавиться от тела. Серная кислота вообще плохой вариант, так как кости остаются в целостности, а плавиковая кислота работает не слишком быстро и тоже оставляет органические следы. Полностью от тела избавиться можно только в крематории, но даже там остаются относительно целые органические следы, которых иногда бывает достаточно для идентификации человека через ДНК-анализ. Конечно, в наших краях так заморачиваться никто не будет, но тела иной раз и из Московской области приезжали… И вообще, рентабельность уничтожения тела кислотой весьма сомнительна. Мы на одного жирного наркобарыгу весь запасённый литраж кислот угробили. Выгоднее всего оказалась затея со стройками и бетоном. Никому не придёт в голову морочить себе голову со вскрытием случайных фундаментов, поэтому бизнес работал надёжно, а спустя годы от этих тел не остаётся практически ничего, кроме хрупких костей, которые разрушаются под давлением оседающего бетона. Идеальное преступление.

— Да уж… — протянул Зеро. — Серьёзный бизнес. Ты, наверное, неплохо жил за счёт этого?

— Говорю же, жаловаться было не о чем, — вздохнул Бугай. — Сейчас гораздо больше проблем. Кстати, а почему «Зеро»?

— Да это ещё с учебки закрепилось, — начал свою историю Зеро. — Не успевал я по нормативам, меня прапорщик Светенко называл не иначе как Нулёвым. Прилипло, но время шло, я начал показывать отличные результаты, а в СпН, куда меня по моему согласию завербовали после срочки, уже как-то не комильфо зваться Нулёвым, поэтому ребята переиначили на Зеро, с тех пор и повелось. Настолько привыкли все, что даже командир части обращался по прозвищу. Больше объяснений этому нет.

— Мы приехали, — сообщил Бугай, паркуя грузовик у здания детской больницы. — Выходим.

Но стоило ему только выйти из машины, как он попал под обстрел. С крыши больницы кто-то начал палить по нему из двух АК, несколько пуль попало в грудь и он умышленно упал навзничь, будто сражён наповал.

Под КамАЗом он увидел удаляющиеся ноги Зеро, помчавшегося как нормальный герой — в обход.

— Снёс! Но опыта не дали, значит — живой! — донеслось с крыши. — Вниз!

— Э, там второй в грузовике был! — раздался второй голос. — Я не вижу второго, ёптыть! Ты чего второго не положил, долбоёб?!