Доктор и стрелок

Холидей не сдержал ухмылки.

– Давайте я просто скажу, что виски у вас дьявольски хорош, и попрошу налить еще.

– Это пожалуйста, за счет заведения, – сказал смотритель и заново наполнил стакан.

– Очень щедро с вашей стороны, – заметил Холидей. – Обязательно укажу вас в своем завещании.

– Гм, поговаривают, что вы бессмертный.

«Будь это правда, я бы посмеялся – особенно сейчас, когда в кармане хоть шаром покати», – подумал Холидей, однако вслух произнес:

– О, все люди смертны.

Станционный смотритель уперся руками в стойку и подался вперед.

– Скольких вы убили, Док?

– Одного или двух, – ответил Холидей.

– А говорят, что двадцать пять.

– Должно быть, один из этих проклятых братьев Маклори ожил, – насмешливо произнес Холидей. – Последний раз я слышал, что мой счет – двадцать шесть.

– Так вы убили двадцать шесть человек?

Холидей покачал головой.

– Не верьте всему, что слышите.

– Хорошо-хорошо, – опасливо ответил смотритель. Понял, что позволяет себе лишнего. – Пусть это будет ваш секрет.

– Мой и кучки писак, которые даже считать не умеют, – согласился дантист и вышел из бара.

Он поправил шляпу, чтобы палящее солнце не слепило глаз, и расстегнул пиджак. Жара стояла невыносимая даже для Нью-Мексико. Прямо как в Аризоне. Горячий ветер гнал по плоской земле песок и полынь. В тени под дилижансом устроилась змея и, видно, даже не думала оттуда выползать. Утолившие жажду кони истекали по2том.

– Добро пожаловать в Нью-Мексико, – сказал возница, заметив кислую мину на лице Холидея. – Жарковато, поди?

Холидей вдохнул полной грудью.

– Зато воздух плотней, чем в Лидвилле.

– Ничего, тем, кого вы убили, сейчас жарче.

– Только первым четырем из пяти тысяч, – вымученно улыбнулся Холидей и подумал: «Дожили, в глазах людей я кровожадный безумец!»

– Знаете, у нас тут хватает тех, по ком пуля плачет, – заметил возница. – Одного точно надо бы порешить.

– Серьезно? – стараясь не выдать любопытства, спросил Холидей.

– Я так думаю, – слегка неуверенно добавил возница. – Ходит слух, будто этот тип убил человек двадцать, если не тридцать. Еще говорят, что он паренек милый, вежливый и даже не глупый.

– Это вы о ком?

– О Билли Бонни. Всего пару месяцев назад он бежал из тюрьмы, застрелил при этом не то восемь, не то девять помощников шерифа. А то и двенадцать.

– Не припомню слухов о головорезе по фамилии Бонни, – признался Холидей в надежде, что возница раскроет детали.

– Тогда, может, слышали о малыше Билли Киде?

– Только о нем повсюду и слышу.

– Ума не приложу, как он позволяет звать себя малышом? – вслух подумал возница.

– Как по мне, он выбрал такую профессию, что состариться не успеет, – сказал Холидей. – Можете еще что-нибудь рассказать о малыше Киде?

– Говорят, у него подружка мексиканка, – ответил возница, – и он левша. Последнее, правда, не проверишь – те, кто видит Кида в действии, долго не живут.

– Логично.

На станцию тем временем въехала телега, с которой слезла женщина лет за пятьдесят. Она заплатила извозчику, подошла к дилижансу и, показав билет, забралась в салон.

– Ну, думаю, пора трогать, – сказал возница. – Ее-то мы и ждали. Прошу на борт, Док.

Холидей забрался в салон и сел напротив дамы.

– Меня зовут Шарлотта Брэнсон, – представилась она, протягивая руку в перчатке.

– Джон Холидей, к вашим услугам, мэм.

– Я слышала, – нахмурившись, сказала дама, – как возница обратился к вам «Док».

– Так и есть, мэм, я дантист.

– Вы Док Холидей, верно?

– Да, так меня называют, мэм, – ответил Холидей, касаясь полей шляпы.

– Хочу сразу вас уведомить: я вас ни капельки не боюсь, – заявила Шарлотта Брэнсон.

– Вы меня пугаете, мэм.

Дама хихикнула.

– Я просто уверена, что мы с вами замечательно поладим, Док… можно, я вас буду так называть?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Холидей.

– Ну, как мы скоротаем время, Док? – продолжила Шарлотта Брэнсон. – У вас при себе имеется колода карт или вы станете потчевать меня байками о перестрелке в корале «О-Кей»?

– Как насчет канасты, мисс Брэнсон? – предложил Холидей.

– Я миссис Брэнсон, но вы зовите меня Шарлотта.

– Быть посему, Шарлотта. Так как насчет легкой партии в канасту?

– А как насчет сыграть в блэкджек, по доллару за кон? – перебила его предложение Шарлотта.

Холидей не сдержал улыбки.

– Вы правы, Шарлотта, мы с вами замечательно поладим, – помолчав, он решил добавить: – Да, и когда в следующий раз услышите байки о перестрелке, скажите сплетнику, что она состоялась не в корале, а в переулке близ него. Если спросят, кто вам это сказал, прямо отвечайте: Док Холидей.

– Всенепременно, – пообещала Шарлотта. – Кстати, Айк Клэнтон и правда был такой урод, каким его расписывают?

– О, Айк был куда страшнее, – ответил Холидей и, положив себе на колени чемодан, начал сдавать карты.

Они играли и рассказывали друг другу истории, пока часа через три дилижанс не въехал на очередную станцию. К тому времени Холидей разбогател на семь долларов.

– Ну что ж, по-моему, я держалась не так уж и плохо, – подвела итог Шарлотта.

– В Тумстоуне, да и не только, поговаривают, будто бандит по имени Джонни С Одной Двойкой – лучший картежник на всем Западе, – Холидей улыбнулся. – Однако даже с ним приходилось не так туго.

– Я польщена, – просияла Шарлотта. – Обеднела на семь долларов, но польщена.

– Позвольте потратить часть выигрыша на то, чтобы угостить вас выпивкой, – предложил Холидей.

– Бокальчик, не больше, – ответила Шарлотта, когда Холидей выбрался из салона и подал ей руку. – Все никак не привыкну к этому… как вы его зовете?.. к пойлу?

– Лично для меня виски – напиток, – ответил Холидей, подставляя даме локоть.

– Добро пожаловать, – приветствовал их станционный смотритель. – Чем могу помочь вам и вашей миссус?

– Эта миссус – из Штатов, – сказал Холидей. – Есть у вас что-нибудь с восточного берега Миссисипи?