Доктор Коул

Музыка вселила в нее смелость, потому, закончив играть, она успокоилась. На следующий день она поехала на работу и оставила машину на обычном месте. Она нормально общалась с пациентами. Каждое утро она находила время, чтобы прогуляться по лесной тропе, прежде чем отправиться в город. Вернувшись с работы, она обычно полола грядки, пересаживала кустовую фасоль и рукколу.

В среду ей позвонила Барбара Юстис и сказала, что договорилась с людьми, которые будут сопровождать ее до клиники.

— Нет. Не надо.

— Почему?

— Я чувствую, что все будет в порядке. Кроме того, это не спасло доктора во Флориде.

— Хорошо. Но поезжай тогда прямо на стоянку. За ней кто-нибудь будет присматривать. И тут больше полицейских машин, чем мы когда-либо видели, потому мы в безопасности.

— Хорошо, — согласилась Р. Дж.

В четверг паника вернулась.

Она была благодарна, когда в Спрингфилде на почтительном расстоянии за ней пристроилась полицейская машина и сопровождала до самой клиники.

Демонстрантов не было. Один из секретарей клиники присматривал за стоянкой, как и говорила Барбара.

День минул без особых происшествий. Когда Р. Дж. приняла последнюю пациентку, даже Барбара заметно расслабилась. После работы полицейские сопровождали ее до самой черты города, и внезапно она снова осталась одна на шоссе, ведущем к северу.

Вернувшись домой, Р. Дж. была рада увидеть на крыльце мешочек, в котором обнаружился молодой картофель размером с мяч для гольфа и записка от Джорджа Палмера, который советовал сварить его и съесть с маслом и свежим укропом. Картофель так и просился на гарнир к форели, потому Р. Дж. выкопала несколько червяков и достала удочку.

Стояла характерная для этой поры теплая погода. Войдя в лес, Р. Дж. ощутила благословенную прохладу. Солнечные лучи рисовали замысловатые узоры на земле, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев.

Когда из глубокой тени на тропу выступил какой-то мужчина, Р. Дж. показалось, что это медведь. Она успела заметить, что он был большой, бородатый, с длинными волосами, словно Христос. Р. Дж. подняла удочку и ударила его наотмашь по плечу, потом снова и снова. Удочка сломалась, но она продолжала хлестать его, потому что неожиданно поняла, кто перед ней.

Сильные руки обняли ее. Его подбородок больно прижался к голове Р. Дж.

— Осторожно, если крючок отцепится, то поцарапает.

Он пробубнил:

— Ты закончила тропу.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СЕЛЬСКИЙ ВРАЧ

45

История, рассказанная за завтраком

Спустя несколько минут после того, как Дэвид напугал Р. Дж. на лесной тропе, они сидели в кухне в доме Р. Дж. и смотрели друг на друга с определенной долей опаски. Им было очень сложно начать разговор. Когда они виделись в последний раз, перед ними лежал труп его ребенка.

Они оба изменились. Р. Дж. казалось, что Дэвид маскируется, убрав хвост и отрастив бороду.

— Хочешь поговорить о Саре?

— Нет, — быстро ответил он. — То есть не сейчас. Я хочу поговорить о нас.

Р. Дж. крепко сжала ладони на коленях, пытаясь сдержать дрожь, разрываясь между надеждой и отчаянием, обуреваемая странной гаммой чувств — радостью, легкой эйфорией, огромным облегчением. Также в груди угольком горел разрушительный гнев.

— Почему ты решил вернуться?

— Я не мог перестать думать о тебе.

Он выглядел таким здоровым, таким нормальным, будто бы ничего не произошло. Он вел себя слишком спокойно, слишком деловито. Она хотела шептать ему нежные слова, но вместо этого сказала совсем другое:

— Я рада. Вот так вот. Целый год ни слова, а потом — здравствуйте, я вернулся. Откуда мне знать, что ты после первой же размолвки не сядешь в машину и не укатишь куда-нибудь? На пять лет, на восемь?

— Потому что я обещаю. Подумай об этом.

— О, я подумаю, — услышала она свой голос, исполненный такой едкости, что Дэвид отпрянул от неожиданности.

— Я могу сегодня переночевать у тебя?

Она хотела было отказать ему, но поняла, что не может.

— Почему нет? — ответила Р. Дж. и рассмеялась.

— Подкинешь меня до машины? Я оставил ее на проселочной дороге и прошел пешком через землю Крантца к лесной тропе.

— Ну, с таким же успехом ты можешь пройтись и назад, пока я буду готовить ужин, — горько ответила она. Дэвид кивнул и вышел.

Когда он вернулся, Р. Дж. уже успела взять себя в руки. Она сказала, чтобы он оставил чемодан в комнате для гостей. Она разговаривала с ним вежливо, как с гостем, чтобы он не заметил, как она рада. Она накормила его отличным ужином — телячьей отбивной с вареным картофелем, яблочным пюре.

Они сели за стол. Но прежде, чем приступить к еде, Р. Дж. быстро пошла к себе в комнату, притворив за собой дверь. Дэвид услышал, как она включила телевизор, по которому показывали повтор популярного сериала «Сейнфелд».

И Р. Дж. он тоже услышал. Каким-то образом он понял, что она плачет не из-за него. Он подошел к двери и осторожно постучал.

Она лежала на кровати. Дэвид опустился на колени возле нее.

— Я тоже ее любила, — прошептала она.

— Я знаю.

Они плакали вместе, как им и следовало поступить годом ранее. Р. Дж. подвинулась, позволив ему лечь рядом. Первые поцелуи были мягкими и смешанными со слезами.

— Я постоянно думал о тебе. Каждый день, каждую секунду.

— Мне не нравится эта борода, — сказала она.

Утром Р. Дж. не покидало странное ощущение, что она провела ночь с посторонним человеком. Дело было даже не в бороде и недостающем хвосте.

К тому времени как она приготовила тосты и поджарила яичницу, к ней присоединился Дэвид.

— Вкусно. Что это?

— Я смешала апельсиновый и клюквенный сок.

— Ты никогда так раньше не делала.

— Ну, теперь делаю. Все изменилось, Дэвид. Тебе не приходило в голову, что я могла встретить другого мужчину?