Доктор Самты Клаус

1. Кики, то есть мисс Авас. (Куда ж без нее? Кто понесет железную суковатую палку, утрет командиру слезу, и вообще будет петь дифирамбы на каждом шагу? К тому же Кики единственная, кто может в походе испечь на скорую руку блинчики с патокой).

2. Пита с дредами. (Которого можно послать куда угодно и подбить на любую гнилушку, главное — вовремя накормить теми же блинчиками).

3. Чака с пейсами. (Исключительно из человеколюбия. Надо же ему отдохнуть от Клары Захаровны! И вообще, он поет хорошо — в дороге, хоть какое развлечение).

4. Сэнда Муда и гарпун. (Потому что Сэнд знает, куда идти кратчайшим путем. И еще потому, что канистра с банановым самогоном не прошла мимо зоркого ока Самты).

5. Радиста Встаньку Жукова. (Ну, его надо взять по необходимости. Хотя и не самая приятная компания, зато только он понимает, чего и как включать на этой подводной станции).

— Что же, требования разумные, — согласился ПД. Но тут кое-что вспомнил, и добавил: — Еще возьмете с собой мою доченьку Дулечку. Отведете по пути на пляж, чтобы ребенок учился по обмену жизненному опыту. А ты, Пфуй, отправляйся обратно на «Знойную пургу» и смотри у меня! Чтоб никаких азартных игр в Чапаева, безобразий с сеялками, жатками и прочим хозяйственным инвентарем, и главное, конфискуй от греха весь керосин! А Фломастеру передай, чем без толку изводить олифу, пусть лучше нарисует на коровах порядковые номера!

Потом ПД встал в позу вождя мирового пролетариата (догадайтесь с трех раз, какого именно!) вытянул вперед правую руку и произнес короткую речь на сорок пять минут. Всю эту пропагандистскую галиматью, разумеется, приводить здесь нет необходимости. Автор изложит лишь ее конец. А в конце сорокапятиминутной речи ПД сказал:

— Верной дорогой идете, дорогие товарищи!

После чего дорогие товарищи разошлись кто куда. Мясник Пфуй отправился обратно на «Знойную пругу», тяжко вздыхая о Мудыче и утраченном самогоне. Доктор Бряк и Джин Икарус Блок направились прямо, любезничать в полуразрушенный коровник (читай, сверхсовременную лабораторию). Вонючка, получив аванс и клятвенные обещания, упорхнул в сторону восточного мыса самого южного берега. Ворчливая Клара Захаровна с орущим младенцем пошла следом за ПД, донимать его требованиями «приличных» жизненных условий для матери и ребенка. Рядом семенили Нестареющий Дик и Невменяемый Том, которые только-только обернулись назад с кувалдой от кузнеца Вакулы Дормидонтовича. Доктор Клаус со своей командой кинулись собираться в путь-дорогу, то есть по направлению к поселковому складу.

На крылечке сиротливо остался один крысиный помет.

О доблестном походе Самты и его команды, и о том, что было дальше на подступах к подводной станции «Вылупленные зенки».

На четвертый день последние пятьсот метров до самого южного берега, наконец, были пройдены. Не сказать, чтоб дорога далась добровольцам легко. Передвигались в основном короткими переходами и длинными перебежками. Потому что, Пит с дредами все время хотел есть. Доктор Клаус и бывший смотритель Муд все время хотели пить. Чак с пейсами все время хотел петь. Дочечка Дулечка все время хотела писать. Поэтому мисс Авас приходилось то и дело разводить походный примус и заводиться на нем с блинчиками. А радисту Жукову — читать мораль о вреде неумеренного самогонопотребления, что для человека с русскими именем и фамилией было весьма удивительно. Потом, естественным образом, всем без исключения, хотелось спать.

Когда, на четвертые сутки, вдали показались бирюзовые волны прилива и грязные доски наскоро сколоченного причала, мисс Авас в восторге закричала:

— Смотрите, белая субмарина! — и указала пальчиком, вымазанным в патоке, на что-то неказистое с трубой, выкрашенное кое-как свинцовыми белилами.

— И вовсе никакая не субмарина! Это личная диктаторская надводная лодка-малютка «Серенький козлик», — разъяснил ей и всем остальным Сэнд Муд, и нервно затеребил гарпун. — На ней ПД прикармливает Федьку и Марфу, наших белых акул, чтоб подружиться.

— А зачем ему с ними дружиться? — удивилась Кики и опустила пальчик.

— Затем, чтобы не кидались на его надувной двуспальный матрас из Диснейленда, когда ПД принимает морские ванны. Понятно? — переспросил Сэнд Муд и опять нервно затеребил гарпун.

Самты нахмурился с подозрением и тоже спросил:

— А с чего это ты, друг мой ирландский, так сильно нервничаешь?

— С того. Что знаю я вас, охламонов! Сейчас полезете из праздного любопытства на этого «серого козла», посмотреть, что там такое и чего можно без спроса спереть! — огрызнулся бывший смотритель четвертого энергоблока. — Только не советую!

— Почему это, не советуешь? — Самты несколько двусмысленно принялся рассматривать свою железную суковатую палку, на которой нежной рукой Кики были теперь узоры писаны.

— Потому что, лодка стоит не сама по себе. Диктаторского «Серенького козлика» сторожит изнутри диктаторский же доберман-пинчер, непривязанный и неделю как некормленый. Кличка ему Яичница, догадайтесь почему, — хихикнул Сэнд Муд и перестал нервно теребить гарпун.

Все бы, конечно, обошлось, если бы некстати не вмешался диктаторский ребенок. Дулечка, которая это все время пыталась сообразить, о чем идет речь, наконец, уловила в словах какой-то смысл и произнесла визгливым, воркующим голоском:

— Ой, а там у папы остался ящик гаванских сигар, он его позабыл в прошлый раз! Мы будем хорошие и умные, если заберем и принесем назад. Папа нас похвалит, — и Дулечка довольно заулыбалась. — А добермана Яшку бояться не надо, он меня знает и всегда приветливо машет хвостом.

— Деточка, а кроме ящика гаванских сигар на лодке есть еще что-нибудь, что случайно забыл твой папа? — на всякий случай ласково улыбнувшись, спросил Самты.

— Вообще-то нет. Папа редко что забывает. Поэтому еще там только вещи, которые обычно сторожит Яшка, — гордо ответила ему Дулечка.

— И какие же это вещи? Я, деточка, спрашиваю исключительно из спортивного интереса, — намного более сладко и вкрадчиво произнес Самты, пытаясь выудить у доверчивого ребенка нужную ему информацию.

— Есть походный холодильник с черной рыбьей икрой. Тьфу, гадость! Когда я была маленькая, совсем-совсем, папа все время меня заставлял ее кушать большой столовой ложкой. А еще есть походный погреб с вкусной кока-колой и вовсе невкусным коньяком «Луи — с каким-то номером». Вкусной кока-колы там мало, а невкусного коньяка много, целая бочка, — с сожалением сказала дочечка Дулечка.

Самты, Пит, Чак и Сэнд быстро переглянулись. Переглянулся и радист Жуков, но из-за косоглазия это было не слишком понятно для окружающих. В головах бравых мужчин-диверсантов появилась одна и та же мысль.

— А это точно, что Яшка, в смысле доберман Яичница, тебя знает и машет хвостом? — осторожно спросил у Дулечки бывший смотритель Муд.

— Конечно, точно, — без тени сомнения ответила Дулечка, которой понравилось быть в центре внимания. — Если только папа не завел какого другого голодного пса.

— Это вряд ли, узнаю знакомый вой, — Сэнд Муд многозначительно поднял вверх свой гарпун.

Со стороны надводной лодки-малютки и впрямь доносились непотребные и жуткие звуки, отдаленно напоминающие рев портовой сирены. Бравые мужчины переглянулись еще разок.

— Надо рискнуть, — одновременно сказали все пятеро. И покосились на «Серого козлика», за исключением радиста Жукова, который покосился неизвестно на что.

И бравые мужчины-диверсанты храбро двинулись на лодку-малютку. Предварительно пропустив вперед Дулечку. Но все дело было как раз в том, что диктаторский ребенок им ничуть не солгал, а просто бравые мужчины его неправильно поняли, или невнимательно выслушали. Доберман Яшка ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо знал дочечку Дулечку и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО приветливо махал ей хвостом. НО! Только ей одной! На всех остальных незнакомых визитеров «Серенького козлика» эта поблажка не распространялась.