Доктор Sex

– Эм...
– поднимает озадаченно взгляд в потолок.
– Речь об оскорблении со стороны мужчины?

– Да.

– Насколько я помню... Это связано со степенью одобрения-осуждения девушки отцом в детстве. От каждого мужчины она принимает только ту меру психологического насилия, которую позволял ее отец себе по отношению к ней и матери. Как-то так.

Папа был скептик и критик. Часто ядовит… Но в целом, любил нас.

Вздыхаю.

– Если у вас будет дочь, вы ее всегда хвалите и одобряйте! Чтобы ее ничего не ранило, когда она вырастет.

– Давай и за это!
– он доливает мне.
– Чтобы у меня была дочь. Я бы очень хотел… - мечтательно смотрит в пространство.

У него такие глаза! Зачарованно смотрю в них. И, потом, смутившись, быстро перевожу взгляд на свой бокал.

– Я буду пьяная... Я столько никогда не пила.

– В моей компании это безопасно. Пей. Мне кажется, тебе надо.

Может быть... Ком внутри не отпускает.

– Вы обещаете?

– Слово даю.

Ладно, но это последний точно.

Поглядываю завистливо в сторону фондана Истомина. Свой я уже доела.

Он двигает его ко мне.

Ооо... Это так мило!

Топлю ложку в жидком шоколаде. Пьяненько облизываю губы.

– Эм... А если, например, взрослая девушка не хочет физических отношений, - аккуратно формулирую я.
– Совсем. Это патология?

– Это просто бездарная презентация!
– подмигивает мне.
– Которой девушка не впечатлилась. Нельзя хотеть непривлекательных вещей.

– Спасибо...
– немного отпускает меня.

Прикладываю ладони к полыхающим щекам.

Мы ещё про что-то разговариваем... Я болтаю, боже...

Балкон приоткрыт и ноги мёрзнут.

Стоя в проёме Истомин курит, выдыхая дым наружу и, с чуть заметной улыбкой, рассматривает меня.

– Ведьма... Кыс-кыс... Куда ты дела мои носки?..

Наклоняюсь, чтобы посмотреть под столом. Рука соскальзывает. Теряя равновесие, качаюсь на стуле.

– О-ой!
– в последний момент успеваю схватиться за скатерть. Она начинает ехать, увлекая за собой содержимое стола. За мгновение до звездеца меня ловит сзади подоспевший Истомин.

Смеётся мне в шею холодными губами. Я чувствую запах парфюма, табака… Тону в мурашках!

И он мне кажется таким взрослым... красивым и интересным мужчиной. А себя ощущаю девчонкой совсем... Нелепой. И чего он со мной нянчится?

– Да ты в дрова, детка.

– А я... говорила!
– держусь за его предплечья, обнимающие меня под грудью.

Усаживает меня ровно.

– Не страшно. Я ж разрешил. Так кто там тебя обидел, расскажешь?

– Не хочу...
– хмурясь, смотрю в окно.
– Много чести.

Поднимаюсь, кухня покачивается...

Ловлю ладонью стену.

– Пойдем, я уложу тебя спать.

Подхватывает за талию и ведёт.

Я не хочу спать. Моему телу горячо и его тянет, словно Ведьма вселилась в меня и тянется кошкой. И мне мурлыкается, да, от ощущения мужской ладони, сжимающей мою талию.

Он расстилает простыню на диване. Расправляет одеяло.

– Ну всё...
– тяжело сглатывает.
– Я пошел... Дальше сама справишься?

Неуверенно киваю.

– Вы такой хороший, - лепечу я пьяно.
– А можно я вас обниму?

– Ммм...
– глаза его теряют фокус на мгновение.

Бросаюсь к нему на шею с благодарностями. Чувствую, как он сжимает меня так, что перехватывает дыхание. И когда я подаюсь назад, отпуская его из объятий, не отпускает.

И мы смотрим друг другу в глаза. Пауза затягивается…

Мои колени подкашиваются от какой-то невыносимой истомы. Губы горят… И я, не контролируя себя, тянусь к нему, закрывая глаза.

Чувствую, как соскальзывают его губы по моим выше. И он прижимается ими к моей скуле. Не позволяя случиться поцелую.

– Спокойной ночи, детка, - шепчет он, скользя губами по моей коже.
– Сладких снов...

Глава 12. Любочке все можно

Купив внизу себе огромный стакан кофе, поднимаюсь наверх в отделение.

Не выспался опять. Чуть кровать во сне не трахнул! Няшечка, чтоб её, со своими поцелуями... Просто испытание какое-то.

Опаздываю на летучку. Но это я намеренно. Зубарева задолбала просто...

Переодеваюсь в ординаторской за ширмой в форму.

– Истомин!
– открывается дверь.

На ходу надевая верх, выхожу из-за ширмы.

– Утро доброе, Татьяна Борисовна.

– Ты опять опоздал!
– шлепком в грудь небрежно всовывает мне несколько папок.
– Твои новые...

Когда успели?! Выходные же были... С утра уже, что ли??

– Ещё одно опоздание и...
– с угрозой.

– Войдите в положение, у меня жена молодая, - глядя ей в глаза холодно улыбаюсь я, прижимая к груди расползающиеся папки.
– У нас медовый месяц. Может, в отпуск отпустите?

– Обойдешься, - шипит на меня тихо.
– Практикантов забери! Заходите, - открывает шире дверь.

Вваливается кучка студентов. Человек семь.

– Это что ещё за хтонь?
– поднимаю я бровь разглядывая разношерстную публику.

– Работайте.

– У меня обход!

Она выходит, хлопая дверью. Мы все дружно вздрагиваем.

– Так...
– обвожу их взглядом.
– А староста кто?

– А ее сегодня не будет, - отвечает какой-то тощий очкарик.
– Она плохо себя чувствует.

– Я за неё, - жуёт жвачку борзый мажорчик, нахально глядя мне в глаза.

– Имя.

– Игорь.

Ой, как бесят меня эти Гарики-Игоречки, просто пиздец...

– Уважаемые коллеги... Будущие, но все же... В больнице мы обращаемся друг к другу по имени отчеству. Особенно при пациентах. Это основы профессиональной этики. Меня зовут - Константин Захарович.

Киваю стимулирующе этому Игорю.

– А Вас?

– Игорь Анатольевич.

– Прекрасно, Игорь Анатольевич. У нас в отделении есть дресскод. Поинтересуйтесь у главной сестры и оповестите всю группу. Завтра спрошу за внешний вид группы с Вас лично.