Доктор Сон
Шрифт:
В последнее время она практически всегда держала выключенным этот «глаз» в своем мозгу. Сначала это было сложно — все равно что кататься на скейте задом наперед или печатать левой рукой, — но она научилась. Не то чтобы все получалось идеально (пока, во всяком случае), но помогало — факт. Иногда она все же смотрела, но осторожно, готовая убраться восвояси при первых признаках чего-то странного или отвратительного. И никогда не пыталась залезть в голову родителям или Момо. Это было бы неправильно. Наверное, это неправильно и по отношению ко всем остальным, но ведь Момо сама сказала — людскую природу не изменишь. А разве есть что-то более свойственное
Иногда она могла заставить кого-нибудь сделать что-то определенное. Не каждого — даже не каждого второго, — но многие легко поддавались ее внушению (те же, наверное, кто верит, что снадобья из телерекламы разгладят их морщины и заставят волосы расти вновь). Абра знала, что этот талант можно тренировать, как мышцу — но не делала этого. Он ее пугал.
Были и другие штуки, многим из которых она не находила названия, но у той, о которой Абра думала сейчас, было имя. «Дальновидение». Как и многие другие способности, эта приходила и уходила, но если действительно захотеть — и если есть объект, на котором можно сконцентрироваться, — то обычно все получалось.
«Я могу сделать это прямо сейчас».
— Заткнись, Абба-Ду, — сказала она тихим, напряженным голосом. — Заткнись, Абба-Ду-Ду.
Абра открыла учебник по начальной алгебре на странице с домашней работой, заложенной листком, на котором она написала имена «Бойд», «Стив», «Кэм» и «Пит» не меньше двадцати раз каждое. Все вместе — «На районе», ее любимый бойз-бэнд. Такие клевые, особенно Кэм. Эмма Дин, лучшая подруга Абры, тоже так считала. Эти голубые глаза, эта своенравная белокурая прядь.
«Может, я смогу помочь. Его родители расстроятся, но, по крайней мере, они будут знать».
«Заткнись, Абба-Ду. Заткнись, Абба-Ду-Дура безмозглая».
Пять, помноженное на «икс», минус четыре равно двадцати шести. Чему равен «икс»?
— Шестьдесят зиллионов! — сказала она. — Какая разница?
Взгляд Абры упал на имена милых пареньков из «На районе», выведенные их с Эммой любимым старомодным шрифтом («Так романтичней», — заявила Эмма), и они вдруг показались ей такими глупыми и детскими… такими уродливыми. Те люди разрезали его на куски, слизали его кровь со своих ладоней и сделали с ним что-то еще — намного хуже. В мире, где такое возможно, страдать по мальчику из поп-группы по меньшей мере неправильно.
Абра захлопнула учебник, спустилась вниз по лестнице (из отцовского кабинета раздавалось неутихающее клацанье клавиш) и вышла в гараж. Она вытащила «Потребителя» из мусорной корзины, вернулась с газетой к себе в комнату и разгладила ее у себя на столе.
Столько лиц… но сейчас ее волновало только одно.
Сердце в груди колотилось: бух-бух-бух. Ей и прежде бывало страшно, когда она специально пыталась прибегнуть к дальновидению или чтению мыслей, но так как сейчас — никогда. Тот страх нынешнему и в подметки не годился.
«И что ты сделаешь, если узнаешь правду?»
Об этом она подумает потом, потому что вдруг ничего не получится. Робкая и трусоватая часть ее натуры на это надеялась.
Абра положила на фотографию Брэдли Тревора большой и указательный палец левой руки, потому что левой рукой видела лучше. Хотелось бы положить всю руку (работай Абра с предметом, она бы его взяла), но фото было совсем маленьким. Два пальца закрывали его полностью. Но Абра все равно видела. Видела превосходно.
Глаза — голубые, как у Кэма Ноулза из «На районе». На фото
этого не разобрать, но они были того же иссиня-голубого цвета. Она знала.«Правша, как я. Но и левша тоже — как я. Именно его левая рука знала, каким будет следующий бросок — резким или кручен…»
У Абры перехватило дыхание. Бейсбольный мальчик был далеко не прост.
В этом они с бейсбольным мальчиком действительно были похожи.
«Да, верно. Потому его и забрали».
Она закрыла глаза и увидела его лицо. Брэдли Тревор. Для друзей просто Брэд. Бейсбольный мальчик. Иногда он надевал кепку козырьком назад, потому что так делают все бейсболисты на удачу. Его отец был фермером. Мать пекла пироги и продавала в местном ресторанчике и в семейной лавке. Когда старший брат уехал в колледж, Брэд забрал себе все его диски «AC/DC». Им с лучшим другом Элом особенно нравилась песня «Большие яйца». Они сидели у Брэда на кровати, пели ее хором и смеялись до упаду.
«Он шел через кукурузное поле, а его поджидал мужчина. Брэд считал его симпатичным, считал его хорошим, потому что незнакомец…»
— Барри, — тихо прошептала Абра. Глазные яблоки у нее под веками быстро двигались туда-сюда, как у человека во власти яркого сна. — Его звали Барри Кит. Он обманул тебя, Брэд. Да?
Но не только Барри. Если бы тот действовал в одиночку, Брэд бы все понял. Люди с Фонариками объединили усилия, посылая одну и ту же мысль: ты можешь без опасений сесть в пикап или фургон или что там еще было у Барри Кита, потому что Барри хороший. Один из хороших парней. Друг.
И они забрали его…
Абра погружалась все глубже. Ей было неважно, что видел сам Брэд, потому что он как раз не видел ничего, кроме серого коврика. Его обмотали скотчем и уложили лицом вниз на пол машины, которую вел Барри Кит. Но хватило и этого. Теперь, когда Абра настроилась, ее поле зрения было куда больше, чем у Брэда. Она видела…
Его перчатку. Уилсоновскую бейсбольную перчатку. И Барри Кит…
Следующий кусок выпал. Может быть, он вернется, а может, и нет.
Была ночь. До Абры доносился запах навоза. Фабрика. Какая-то
(она заброшена)
фабрика. К ней двигалась целая кавалькада машин, маленьких, больших, была даже парочка огромных. Фары были погашены, чтобы не привлекать внимания посторонних, но в небе висела почти полная луна. Света хватало, чтобы разглядеть дорогу. Они ехали по ухабистой, изрытой выбоинами дороге, мимо водокачки, мимо сарая с провалившейся крышей, прямо в распахнутые ржавые ворота, мимо знака. Тот промелькнул так быстро, что Абра не смогла разобрать, что там написано. И вот фабрика. Разрушенная фабрика с покосившимися трубами и выбитыми окнами. Здесь был еще один знак, и его-то благодаря лунному свету Абра прочла: «По распоряжению Департамента шерифа округа Кантон посторонним вход воспрещен».
Они объезжают вокруг здания, а когда остановятся, начнут пытать бейсбольного мальчика Брэда и будут пытать до тех пор, пока он не умрет. Этого Абра видеть не хотела, поэтому отмотала видение назад. Было чуть-чуть тяжело, как будто открываешь туго завинченную банку, но у Абры получилось. Вернувшись туда, куда хотела, она снова запустила ход событий.
Барри Киту понравилась перчатка, потому что она напомнила ему о его собственном детстве. Вот почему он ее примерил. Примерил и понюхал масло, которым пользовался Брэд, чтобы сохранить мягкость кожи, и несколько раз просунул кулак в пер…