Доктор Web для молодого вампира

Динь-динь-дон…

Я распахнула тяжелую бронированную дверь и увидела нашего охранника, Андрея.

— Магдалина Константиновна, проблемы, — лаконично сообщил он.

— что-то с Настенькой? — мрачно спросила я.

Он кивнул.

— Рассказывайте, — безнадежно вздохнула я. — Ограбление? Мошенничество?

— Все вместе, — флегматично ответил он. — Ваша Настя у местных ребятишек все деньги выманила. Я решил, что лучше вам сразу узнать, пока до родителей не дошло.

— Чего??? — в совершенном изумлении переспросила я.

— Мое дело доложить, — хмуро глянул Андрей из-под форменной кепки.

«Беда Одна не ходит», — горестно напомнил внутренний голос.

— Заткнись! — рявкнула я ему и повернулась к Андрею, оторопело смотрящего на меня: — Поподробнее можно?

Оказывается, он по моей просьбе принялся за беседкой все же наблюдать. Недалеко была установлена видеокамера, и охранник все отлично видел в монитор.

Дети развлекались с новой Настиной копилочкой. Они наперебой опускали в печную трубу монетки и с восторгом наблюдали, как котенок выбегает из домика и танцует для них. Потом монетки кончились, и детишки захотели получить обратно деньги, чтобы продолжить веселье. На что Настя невозмутимо ответила, что в копилку можно только положить, а чтобы достать, ее придется разбить. За разбитую копилку мерзкая я (я!!! ) ее отлуплю, так что сие для Насти нежелательно. Разочарованные детишки потянулись домой, по дороге рассуждая о случившемся. Андрей, послушав о чем идет разговор у лифта, схватился за голову, позвал малышей и потребовал все ему в подробностях рассказать, что они и сделали.

— Так что теперь дети в холле сидят, а я вот к вам, доложить, — закончил он. — Кабы они родителям не рассказали, еще придут к вам с разборками.

Я схватилась за голову и зарычала:

— Где эта мерзавка???

— В беседке была, — невозмутимо ответил Андрей.

Я стрелой понеслась вниз по лестнице, презрев лифт — его надо было ждать, а я торопилась! Значит, не открывается копилка??? Значит, я ее отлуплю??? А в машине, когда она Катьке копилку показывала — она быстро нашла кнопочку, нажав на которую, монетка выскакивала сама!

В беседку я влетела, словно фурия, разъяренная до предела.

Мерзавка в одиночестве сидела на лавочке и усердно раскладывала мелочь столбиком, сосредоточенно хмуря лобик и шевеля губками. Выручку видать подсчитывала.

Я с размаху схватила копилку и треснула ее об угол — только осколки полетели!

— Не открывается копилка, значит??? — рявкнула я.

Настя молчала, затравленно глядя на меня.

— Ну, чего молчим??? — снова рявкнула я.

Ребенок отвернулся и горько зарыдал.

— Пореви, пореви, — дрожащим от злости голосом сказала я. — Коммерсантка, блин!

Потом я сгребла в два кармана всю мелочь, а было ее, надо сказать, прилично, схватила рыдающего ребенка за руку и повела ее в подъезд.

— Сейчас деньги отдавать деткам будешь! — мстительно сказала я. — И публично извиняться перед ограбленными детками, ясно?

Настя уперлась сапожками в землю и зарыдала пуще прежнего :

— Не пойду! Что они обо мне подумают!

— Бааатюшки! — удивилась я. — Тебя это только сейчас заинтересовало?

— Тетя Машечка, — рыдала она. — Пол подмету дома, посуду вымою! Я ж не знала, что это плохо!

«У ребенка мать в тюрьме», — жалостливо сказал внутренний голос.

— Ладно, — смягчилась я. — Перестань реветь. Сама отдам.

— Я пока тут постою, ладно? — подняла она ко мне светящееся надеждой зареванное личико.

— Ладно, — тяжко вздохнула я.

Вернувшись в подъезд, я выгребла из карманов мелочь и радостно сказала деткам:

— Ну что, копилку я разбила, денежки ваши вот они! Разбирайте!

Детки степенно и без суеты забрали свои финансы и разошлись по квартирам. Нет, что ни говори, а мы в наше время такими не были. Нынешние дети рождаются уже взрослыми. Покачав головой им вслед, я снова вышла из подъезда и позвала маленькую мерзавку. На улице уже сгустились сумерки, зажглись фонари, и Настя в их ярком свете была совсем маленькой и несчастной, у меня аж сердце сжалось.

— Они ушли? — хмуро спросила она.

— Ушли, — тяжко вздохнула я. — Еще раз так сделаешь — выпорю.

Она шмыгнула носом и не глядя на меня спросила:

— Тётя Маш, а мама где?

— В Караганде, — ласково ответила я, взяла ее за руку и повела домой.

Около лифта Настя дернула меня за рукав и спросила:

— А что мама там делает?

— Где? — очнулась я от мыслей.

— Ну, в Караганде, — бесхитростно спросил ребенок.

— Хм… В командировке, — ляпнула я.

Настя лишь вздохнула, глядя на меня взрослыми глазами.

«Врешь ты все», — читалось в них.

Ребенка дома я раздела, выкупала и попыталась отправить спать.

— Не хочу! — твердо ответила Настенька.

— Не волнует — одиннадцать вечера, все детишки давно в кроватках! — флегматично ответила я.

Она посоображала немного и с укором сказала:

— А кормить меня?

«Господи!», — простонала я про себя… Ну почему же я вечно забываю что детей надо кормить?

— Конечно — конечно! — тут же засуетилась я. — Чего хочешь?

— Да пельменей, чего уж там, — вздохнуло неприхотливое дитя, потом с сомнением взглянуло на меня и уточнило: — Мне десять штук!

— Вот давно бы так! — обрадовалась я. А то — парочку!

Мы пошли в кухню, я накормила Настю, тем временем перенесла спящего Катенка в одну из гостевых комнат на втором этаже, запирающиеся на ключ изнутри. Я решила что так будет лучше — пусть запрутся на ночь и не пускают меня ни под каким видом.

«Твой вампиризм реагирует только на близость мужского тела, не заметила?» — горько усмехнулся внутренний голос.

«А еще маскируется под сексуальный интерес», — в тон поддакнула я.

В свете этого я очень сомневалась что меня потянет на девчонок, однако святую истину — «лучше перебдеть» — никто еще не отменял.

Я спустилась на кухню и некоторое время наблюдала, как Настя лениво гоняет по тарелке последний пельмень.

— Не надоело? — наконец спросила я.

— Не-а, — лениво ответила она.

— Пошли-ка спать, — решительно сказала я.

Та открыла рот, я прямо по глазам видела, как она хотела возразить, однако ей прежде хватило ума посмотреть на меня. Подумав, она все же медленно встала из-за стола.