Доктора Звягина вызывали? Том 2

— Совин Антон Эдуардович, — растерянно пролепетала она. — Но таких приступов у него никогда не бывало.

Я быстро принялся осматривать пациента. Надо понять причину, из-за которой изо рта пошла пена. Так, кожа лица бледная, зрачки сужены, мышцы шеи напряжены. Плюс неврологические симптомы, которые напоминают болезнь Паркинсона.

Резко я понял, что это. Совин ошибся с диагнозом, у пациента хорея Гентингтона. И прямо сейчас наблюдается одно из осложнений — ларингоспазм.

— Нашатырный спирт и ватку, быстро, — скомандовал я.

Медсестра приемного отделения тут же подала мне необходимое. Я быстро привел пациента в чувства.

— Так, теперь антиконвульсант, — распорядился я. — Давайте ампулу Конвулекса.

Мне подали нужный препарат, и я быстро сделал внутривенную инъекцию. Отлично, опасность миновала.

Дедушка Даши постепенно приходил в себя, но оставался в лежачем положении. Так и надо, ему необходимо немного прийти в себя.

— Михаил Алексеевич, что с ним? Что вы ему ввели? Что это было? — очнулась Даша, подбегая к своему дедушке.

— Даша, спокойно, всё уже позади, — спокойно ответил я. — У него был ларингоспазм. Самопроизвольное сокращение мышц гортани, которое было вызвано его основным заболеванием. Из-за этого пошла пена изо рта и он стал задыхаться. Я ввел ему антиконвульсант, который расслабил мышцы. Сейчас ему легче, но надо ещё немного отдохнуть.

— Основным заболеванием? — переспросила Даша. — Это не болезнь Паркинсона.

— Подозреваю, что нет, — ответил я. Затем обратился к мужчине, — сможете ответить на некоторые вопросы?

— Да, смогу, — кивнул тот. — Спасибо, что спасли мне жизнь.

— Это моя работа, — пожал я плечами. — Итак, как у вас начиналось заболевание? Какие симптомы были, и когда это началось?

— Сейчас вспомню, памяти мне побольше бы, — вздохнул пациент. — Так, ну лет пять назад, может и раньше. Руки начали дрожать, сначала немного, потом все сильнее. Тяжело стало в одной позе сидеть, всего передергивало. Иногда рука или нога вообще сама двигаться начинала, приходилось поддерживать. С памятью очень плохо стало, начал всё забывать. Спать плохо стал.

— И когда вы обратились ко врачу? — уточнил я.

— Да недавно совсем, несколько месяцев назад, — ответил тот. — Внучка вот заставила. Сказала иди мол дед, лечись. А то прадедом не станешь.

— Дед, ну зачем ты, — возмутилась резко покрасневшая Даша.

— Ну так и было же, — улыбнулся тот. — Сходил я к вашему невропатологу. Он сказал, Паркинсон у меня. Назначил таблетки, начал пить.

— А про эти ваши самопроизвольные движения рукой или ногой можно поподробнее? — уточнил я, игнорируя перепалку между семьей.

— Ну что подробнее. Вот сижу, а рука раз, и дёргается, как живая, — пояснил пациент.

Это был один из ключевых моментов. Так называемый баллизм — вид гиперкенетических нарушений.

— Мне всё понятно, — кивнул я. — Вам изначально выставили не совсем корректный диагноз. У вас хорея Гентингтона.

— Это ещё что за зверь? — удивился пациент.

— Это хроническое заболевание нервной системы, проявляющееся нарушением памяти и присутствием навязчивых неконтролируемых движений, — ответил я. — Поэтому и называется хорея, от греческого слова, обозначающего танец. Это генетическое заболевание, передается по наследству. Так что, скорее всего, кто-то в вашем роду уже страдал этой патологией.

— Да может и страдал, кто их теперь знает, — вздохнул пациент. — А как невролог перепутать мог?

— Одним из появляющихся симптомов является Паркинсонизм, — объяснил я. — Это состояние сильного мышечного тонуса, проявляется скованностью движения и тремором конечностей. Но это не то же самое, что болезнь Паркинсона, хотя паркинсонизм чаще всего является ее симптомом. Поэтому неудивительно, что Антон Эдуардович перепутал эти патологии.

— Михаил Алексеевич, но ведь хорея Гентингтона тоже не лечится, — тихо сказала Даша, молча стоявшая рядом с дедушкой.

— Нет, но хорошо сдерживается, если правильно подобрать препараты, — ответил я. — Некоторые сейчас назначу лично. А другие назначит областной невролог, к которому я напишу направление.

— Спасибо, доктор, — кивнул пациент. — Поеду куда скажешь.

Я отошел, чтобы расписать некоторые препараты, включая постоянные антиконвульсанты и легкие успокоительные.

— Внучка, а ты все говорила, что мало здесь ухажеров. Посмотри, какой молодой человек симпатичный, приглядись, — услышал я шепот за своей спиной.

— Деда, перестань, — шикнула в ответ Даша.

Я усмехнулся и продолжил писать. После назначения препаратов я достал телефон, чтобы связаться с Прониным-старшим.

— Добрый день, — проговорил я в трубку. — Это Михаил Алексеевич, я с вами как-то на днях созванивался. Извините, что отвлекаю в выходной день. Хотел проконсультироваться по поводу ещё одного пациента.

— Добрый день, — откликнулся Пронин-старший. — Да не отвлекаете, я с самого утра уже от сына про вас слушаю. Ну вы даете, Михаил Алексеевич.

— В смысле? — уточнил я.

— Да сын мне все уши прожужжал, что только он с вами познакомился, а вас уже и главным врачом сделали, — усмехнулся Иван Анатольевич. — Всё утро рассказывал про ваш корпоратив в ресторане. А вам, я смотрю, всё равно толком не отдыхается.

— Работать кому-то тоже надо, — усмехнулся я в ответ. — А так да, сын все правильно рассказал.

— Тогда поздравляю, искренне поздравляю, — проговорил Пронин. — Ну, что у вас там за пациент?

— Мужчина с хореей Гентингтона, — ответил я. — Часть препаратов я ему уже назначил, но хочу, чтобы его хороший специалист посмотрел.

— А как же ваш Совин, — поинтересовался Пронин-старший.

— Совин уже смотрел, — ответил я. — Хочу, чтобы ещё один специалист посмотрел.

— Понял, даже не продолжайте, — беззлобно усмехнулся невролог. — Присылайте ко мне, лично ознакомлюсь и дам все рекомендации.

— Спасибо большое, — поблагодарил я. закончив разговор.

Быстро заполнил направление и вручил Даше и дедушке.

— Ну всё, выберете день и езжайте в областной центр, — проговорил я им. — Там вас проконсультирует очень хороший невролог.