Долг и страсть

Саид оторопел. Она действительно порой позволяет себе небывалую дерзость! Не будь она так невероятно красива, он вряд ли стерпел бы подобное неуважение.

— В Эль-Джаре есть прекрасные отели, — ровным голосом проговорил он. — Но как моя гостья вы конечно же остановитесь в отцовском…

Мей подняла голову, уловив его мгновенное колебание. Никогда бы она не подумала, что Саид будет испытывать трудности с подбором слов.

— Да?

— В отцовском дворце, — неохотно закончил он.

Мей широко распахнула глаза. Во дворце его отца — не где-нибудь! Конечно, он живет во дворце. Не может же семья эмира ютиться в шатре! Она с интересом посмотрела на Саида, и ее негодование иссякло в тот же момент.

Может быть, его нежелание произнести это слово объясняется тем, что дворцы — это нечто реально обозначающее границу между ними? Подчеркивающее непреодолимые различия между Саидом и обычными людьми вроде нее? А если гак, не означает ли это, что он о чем-то задумался? Несмотря на свои сомнения, Мей улыбнулась.

— А это красивый дворец? — мягко спросила она.

Жесткие губы Саида изогнулись в ответной улыбке. Большинство людей заинтересовалось бы другим, рассматривая дворец лишь как символ власти и могущества и забывая о том, что он проектировался по законам красоты. Но у Мей, как он подозревал, было чутье на прекрасное.

— Очень. — Его ответ прозвучал столь же мягко. — Вы хотите, чтобы я описал его вам, или подождете, пока увидите сами?

Мей с трудом справилась с искушением. Меньше всего сейчас ей было нужно, чтобы этот глубокий, чувственный голос рисовал перед ней лирические картины. Голос, который способен околдовать ее, унести в волшебные дали, заставить мечтать о невозможном. А Мей как никогда необходимо было чувствовать твердую землю под ногами.

— Нет, думаю, я потерплю и увижу все своими глазами, спасибо, — чопорно ответила она, укладывая нетронутые бумаги обратно в портфель.

Саид обещал посвятить ее в тонкости сталелитейного дела в самолете, и она с радостью согласилась. По крайней мере, тогда она сможет занять свою голову чем-нибудь более подходящим, нежели вопросы, ни на минуту не дающие ей покоя. Например: «Саид, почему у вас такие красивые губы?» Или: «Саид, вам никто не говорил, что ради такого тела, как у вас, можно умереть?» Или…

— Мей!

Голос Моны заставил ее заморгать и вернуться к действительности. Соседка смотрела на нее как на пришельца, только что вышедшего из летающей тарелки.

— Ч-что? — запинаясь откликнулась Мей.

— Такое впечатление, будто ты за тысячу миль отсюда!

— Да. — В Эль-Джаре, вернее, опять в объятиях Саида. И гадаю, соответствует ли настоящий Эль-Джар его вдохновенным описаниям. Надеюсь, что нет, подумала Мей. Искренне надеюсь.

— Когда ты уезжаешь? — спросила Мона.

— Послезавтра.

Саид хотел вылететь завтра же утром, но Мей решительно воспротивилась. Пусть ее гардероб и рассчитан на все случаи жизни, но предстоящая поездка явно требовала тщательного прочесывания крупнейших универмагов. И разве можно было лишить себя удовольствия увидеть лицо Саида, вытянувшееся в ответ на ее возражение?

Он привык всегда все делать по-своему. И кто знает? — может быть, то, что время от времени кто-то будет противиться его желаниям, пойдет ему на пользу. Возможно, когда-нибудь Саид даже поблагодарит ее за это!

— Хорошо, — холодно согласился он. — Послезавтра.

Весь следующий день Мей провела, бегая по магазинам, и закончила его тем, что купила вечернее платье, гораздо более роскошное, чем когда-либо позволяла себе. Но, упаковав вещи, она начала буквально сходить с ума от волнения и решила, что нужно поскорее забыться сном. Однако всю ночь проворочалась в постели.

На следующее утро, открыв дверь, Мей была изумлена, обнаружив за ней Саида собственной персоной.

Он смотрел на ее розовые пухлые губы и улыбался хищной улыбкой.

— Удивлены? — спросил он. — Вы ожидали увидеть Клайва?

Да, она была удивлена, но не тем, что Саид не прислал за ней секретаря, а в основном тем, что он опять сменил роль. Куда-то исчез бизнесмен с экзотическим лицом в прекрасно сшитом костюме. Саид был одет в разновидность наряда, который был на нем на свадьбе, — развевающийся шелковый верх и свободные брюки из того же материала под ним. Но сегодняшние одежды были скорее серебристыми, чем золотистыми. Более холодный цвет служил потрясающим фоном для смуглого гордого лица. О, Саид был неотразим!

— В-вы изменились, — только и смогла выдавить Мей.

— Ну конечно, ведь я возвращаюсь домой, — просто сказал он. — Вы готовы?

Все ее вещи поместились в чемодан и сумку, которые наготове стояли в холле. Мей указала на чемодан рукой и была поражена, когда Саид его поднял.

Он верно истолковал ее взгляд.

— Вы полагали, я пришлю кого-нибудь, чтобы забрать его? Что я никогда не носил тяжестей?

— Видимо, да.

К собственному удивлению, Саид почувствовал, что ему хочется рассеять это заблуждение, доказать, что он не тот человек, за которого с рождения все делают слуги.

— В Уэст-Пойнте меня учили быть не только воином и джентльменом, — мягко сказал он. — Но и стоять на собственных ногах, а также, например, принимать холодный душ и заниматься жесткими видами спорта.

Его глаза мрачно блеснули.

— Это было трудно? — спросила Мей. — Привыкать к новой культуре и всему, что из этого следует?

Ее прямой вопрос попал в точку; невозможно было пропустить его мимо ушей или отмахнуться от него. Саид пожал плечами.

— Юнцы порой бывают жестокими.

— Да, знаю. — Мей спрашивала себя, осознает ли он, что та давняя боль отражается в его взгляде. — И как вы с этим справлялись?

Он открыл дверь и пропустил ее вперед.

— Нельзя показывать, что тебя это задевает. Только в этом случае уменьшается риск стать постоянной мишенью для насмешек.

Она представила себе красивого юношу, с волосами такими же черными, как и глаза. Выделяющегося далеко не только внешним видом и являющегося легкой добычей для тех, кого судьба одарила не столь щедро.