Долг

— Ты нервничала, думая о том, что тебе придется встретиться с моей мамой? — спрашиваю ее.

— Нервничала? Нет. — Но она смотрит на дождь, стекающий по большим окнам.

— Ты же знаешь, я не очень близок с ней, — говорю ей, — но нет причин, по которым мы не можем заехать. Значит, нам придется продлить путешествие на один день и, может быть, сократить время, которое собирались провести в Гленко, но...

— Все в порядке, — защищаясь, возражает она. — Забудь, что я сказала. Это был просто вопрос, вот и все.

Делаю глубокий вдох, кладя руки поверх ее.

— Если тебе интересно, в тех ли мы отношениях, где познакомили бы друг друга с нашими семьями, тогда да, я думаю, мы сейчас именно там. Слишком быстро? Может быть. Кто знает. Честно говоря, я особо не думал об этом. Возможно потому, что редко вижу маму, может, потому, что я уже знаком с твоей сестрой. Когда дело касается нас, я не сижу, проверяя факты, надеясь, что каждый шаг приблизит нас к цели.

Она поворачивает голову в мою сторону и изучает меня.

— Какой цели?

Я вздыхаю.

— Нет никакой цели. Многие люди рассматривают отношения, как несколько этапов. Цель состоит в том, чтобы ты чувствовала себя безопасно в своих обязательствах. Для некоторых это заканчивается семьей, детьми, браком. Для других просто означает, что они знают, к кому приходят домой каждую ночь. Но я не думаю о целях. Может быть, я делал так однажды, но не теперь. Не с тобой. Целью было просто быть с тобой, а это у меня уже есть. И не имеет значения, что произойдет дальше, пока ты рядом со мной.

Эта ложь одна из самых больших за всю мою жизнь.

Потому что у меня есть цель. Большая. Она не имеет никакого отношения к тому, чтобы получить одобрение от семьи или даже услышать слова «я люблю тебя». Это возможность сказать ей правду и заставить ее понять эту правду. Быть честным о каждой части меня, перестать недоговаривать и показать, какой я на самом деле, и по-прежнему сохранить ее рядом в конце дня, вот как сейчас. Вот моя цель. Такова была моя цель с тех пор, как я впервые увидел ее в пабе, когда узнал, кто она на самом деле: не только жертва, которую показывают по телевизору.

Дело больше не в долге перед ней. Смысл в том, чтобы очиститься и быть с ней.

Мысль поражает меня, словно молния.

Ты должен сказать ей сейчас.

Обязан сказать правду о том, кто ты.

Мне кажется, меня бросает в холодный пот. Я знаю, что должен это сделать.

— Ты действительно милый, знаешь об этом? — говорит она, пробуя напиток в другом стакане.

Поднимаю бровь.

— Ты говоришь мне, что я, черт побери, милый?

Она ухмыляется мне.

— Ага. А что, у тебя с этим проблемы?

— Допивай, Рыжик, — говорю ей, хватая один из бокалов, к которому мы не притронулись. — Ты говоришь мне, что я милый, тогда я покажу тебе животное.

Мы сидим там и пьём виски. В конце концов, дождь заканчивается. Мы навеселе, выходим на улицу и отправляемся к воде.

И все это время я слышу голоса:

Расскажи ей, расскажи ей.

Мы останавливаемся на краю гавани, где стальная серая вода омывает траву, папоротник и остатки старой каменной стены. Вдали виднеются холмы небольших островов и заливов, лабиринт, который в конечном итоге где-то приводит к открытому морю.

Мой мозг затуманен из-за выпивки, сердце болит. Потому что я могу видеть слова, исходящие из моих уст, услышать, как они будут звучать для нее.

Джессика, я должен тебе кое-что рассказать.

Присядь, нелегко будет услышать такое.

Ты не поверишь в мои слова.

Я должен кое в чем признаться, и тебе это не понравится.

Я виноват в том, что тебя ранили.

Мужчина, который подстрелил тебя, был моим другом и подчиненным.

Я был младшим капралом в Британской армии. Этим я занимался последние восемь лет.

Когда я сказал, что бродил по свету, на самом деле я сражался в Афганистане.

Нас отправили назад. Я потерял людей. Моя вина в том, что Льюис Смит сошёл с ума.

Он говорил мне, что собирается причинить боль людям. Я должен был сделать больше, чтобы освободить его.

Должен был попытаться.

Я живу во лжи.

Я лжец.

Единственно, что я знаю точно правда - мои чувства к тебе.

Я влюбляюсь в тебя.

Я влюблён в тебя.

Пожалуйста, прости меня.

Внезапно она тянется и берет меня за руку, вырывая меня из моих мыслей, слова еще не вышли.

Я облизываю губы, чтобы что-то сказать, что угодно. Мое сердце начинает ударяться о грудную клетку, холодок пробегает по коже, пока я готовлюсь.

— Я должна рассказать тебе кое-что такое, что никому раньше не рассказывала, — внезапно говорит она, ее тон серьезен.

Несколько раз моргаю, глядя на неё, не ожидая такого.

Она громко вздыхает, прежде чем кисло улыбается мне.

— Я просто... мы говорили о шагах в отношениях, и я честно не знаю, как бы даже назвала все происходящее. Отношения, я думаю... мы не определили, кто мы друг для друга, и думаю, это меня немного беспокоило. Незнание, что произойдет с нами, когда мы вернемся в Эдинбург. Была ли эта поездка просто разовой акцией, и мы расстанемся.

— Нет, — заверяю ее. — Определенно, все не так. Абсолютно по-другому.

— Я этого и хочу, — говорит она. Я выдыхаю с облегчением. — Но... я была в отношениях, когда говорилось одно, а делалось другое. Может, лишь в самом начале все было как надо. Я не была самой собой, и все закончилось некрасиво. Я должна была понять, что с тобой все будет иначе, думаю, мне необходимо было осознать это. Когда ты сказал, что мы не собираемся поехать к твоей маме, я почувствовала себя идиоткой из-за того, что подумала о таком. Что мы были на том этапе. Я на самом деле именно это и имела в виду раньше.