Долгая дорога к логу

Криворот замолчал, скривившись от боли, и пощупал левую руку, которая висела плетью и вся была в кровавых повязках.

– Болит рука-то,- посетовал он.- Все болит и болит... Даже пальцы не шевелятся, вот ведь напасть. Вот ты мне скажи, Умник,- обратился он вдруг к Кандиду.- Скажи, почему так случилось? Я вот никак понять не могу, и Сухой тоже не может понять... И безлицые не предупредили про двурогов... Что такое, Умник? Как думаешь? Может, видел ты чего с горы... Откуда эти чудовища на нашу голову свалились, кто их послал? Только я про подруг не верю, Умник, что бы там Косой ни болтал. Этот Косой всегда болтает всякую ерунду, навыдумывает и болтает потом.

– Ничего особенного я не видел,- сказал Кандид.- Вышли эти твари из леса и погнали всех к Трещине. Кого гнали, кого на ходу... А что Косой-то говорит?

– спросил он.

– Про подруг все говорит,- проворчал Криворот.- Засело у него в башке про этих подруг - топором не вышибешь! Только уж сомнительно это, ясно дело, что сомнительно. He-похоже это на подруг. Да и потом, какие еще, к чертям, подруги! Сколько времени-то прошло, нет никаких подруг уже давным-давно, это всякий скажет. Откуда это они теперь возьмутся?

– Ходили же в свое время слухи,- сказал Сухой,- будто остатки подруг далеко на Востоке спрятались. Будто отсиживаются они там, ждут чего-то... Была такая... гипотеза...
– Произнеся это, он как-то странно покосился на Кандида.

– Нет, не может такого быть,- замотал головой Криворот.Давным-давно всех подруг перебили и забыли уже, как они выглядели-то. А кого не перебили, те сами передохли. И откуда они на Востоке возьмутся, сплетни только распускают... Правда ведь, Умник? Сочиняют, ясно дело, всякую ерунду!

– Это не подруги,- задумчиво сказал Кандид.- Вы озеро-то видали? Пустое совсем озеро... И пахло оно не так.

– И я то же говорю!
– воскликнул Криворот.- Мертвяков нет, тумана этого их лилового нет!.. И вообще... Вы что, забыли уже, какая была война?! Сколько мы этих баб сварили в озерах, сколько в болотах перетопили?! А Подругин обрыв помнишь, Умник? Помнишь, как подружек-то целыми кучами с него сбрасывали?.. Откуда же они сейчас возьмутся? Да еще так, чтобы безлицые о них не узнали! Разве безлицых можно обмануть? Ясно дело, что нельзя. Безлицые бы сразу сказали... Это Косому почудилось со страху! Да еще из-за бабы этой странной... Она и на подругу-то и не похожа вовсе, это ж сразу видно, только Косого все равно не убедишь. Если уж в башку что втемяшил, то хоть камнем по башке тресни!..

– Какую еще бабу?
– не понял Кандид.

– Косой девчонку какую-то поймал,- ответил Криворот, снова поморщившись.- Косого и еще нескольких человек Рябой к озеру послал. А потом, когда Трещина их от стоянки-то отрезала, они вдель озера побежали в сторону болот... Там возле болот и поймал ее. В кустах, говорит, сидела, от страха тряслась.

– Очень интересно,- проговорил медленно Кандид.

– Что там, спрашивается, интересного?
– хмыкнул Криворот.- Сразу понятно, что она чужая. Подруги сроду такими не были, это и рукоеду ясно! Одежда непонятная, разговаривает непонятно. .. Сухой вон говорит, она, может, вообще не из леса... Бывает же, попадают в лес иногда странные люди. Зачем она Косому сдалась, я не пойму никак. Отпустил бы ее, так нет - потащил с собой. Что он теперь с ней делать будет? Она и слов-то наших не понимает.

Кандид почувствовал, как что-то слабо шевельнулось внутри. Легкое беспокойство волной прокатилось в груди.

– Мне только вот что непонятно,- сказал Сухой, пожав плечами.- Кто же тогда на нас двурогов послал? Может, они сами на нас напали? Так опять же непохоже на то....

– Где она?
– спросил Кандид, немного волнуясь.- Где эта девчонка?

– В детской хижине,- ответил Криворот.- Косой ее туда запихал. Пусть, что хочет, то с ней и делает. Я его уговаривать не буду, Косого этого. Его, чтоб уговорить... А тебе-то что, Умник? Собираться надо, вещи собирать пора, пищу готовить... До Чертовых скал не меньше двух дней пути, никак не меньше будет.

– Я все-таки пойду на нее гляну,- сказал Кандид. Он оставил их и направился к детской хижине, одной из немногих, которая еще оставалась неразобранной.

Девчонка оказалась вполне взрослой девушкой, просто невысокого роста, очень напуганной и зареванной. Она сидела в полумраке, вжавшись в угол опустевшей хижины, смотрела на Кандида большими круглыми глазами и часто шмыгала носом. Запястья и лодыжки девушки были связаны, а лицо было перемазано засохшей болотной грязью. Кандид какое-то время стоял, не двигаясь, и молча смотрел на ее лицо, непривычно короткие светлые волосы, одеяние, состоящее из джинсов, ветровки и кроссовок, а внутри медленно нарастал комок уже знакомых ему чувств. Память быстро заполнялась чужими, но очень знакомыми понятиями и словами. Джинсы, кроссовки... Странно, но он не пытался вспомнить обозначения этих предметов - слова возникали в голове сами собой. Девушка неотрывно смотрела на Кандида, даже перестала шмыгать,- видимо, ее насторожило то, что он замер перед ней, словно истукан.

Кандид, наконец, шевельнулся и потянулся рукой к поясу. Вытащив нож, он сделал шаг в ее сторону. Девушка пронзительно взвизгнула и отпрянула назад, отчего стены хижины закачались.

– Мама!!!
– вскрикнула она.- Не надо!!! Не подходи!

Кандид застыл на месте. Он понял этот чужой язык, и он даже не был уверен, что этот язык ему чужой. Он никогда не говорил на этом языке, даже с отцом, и, тем не менее, это сейчас не явилось препятствием для понимания, и это было удивительно. Да, все те слова, что иногда вырывались у него наружу на протяжении всей жизни, безусловно, принадлежали этому языку. Но он никогда не пытался говорить на нем, хотя, наверняка, смог бы. Теперь он знал, что смог бы.

– Не... бойся...
– произнес он на ее языке, словно пробуя слова на вкус.- Надо разрезать... веревки...

Это произвело эффект не меньший, чем появление в его руках ножа.

– Ты кто?!
– в ужасе выпалила она.

– Не надо бояться,- сказал Кандид успокоительным тоном.Тебе не будет... плохо.

Он присел перед ней на корточки и осторожно взял ее за руку, ощущая, как сильно она дрожит всем телом.

– Кто ты такой?
– повторила она с замиранием.

– Меня зовут...
– Он чуть запнулся, потом сказал: - Кандид. Меня зовут Кандид,- повторил он уверенно.- А тебя?

– Лена...
– тихо произнесла она, несколько успокаиваясь.

– Лена,- проговорил Кандид.- Лена. Все будет хорошо, Лена. Поверь мне... и все будет хорошо.

Он поднял ее связанные руки и перерезал веревки. Она молчала и не сопротивлялась. Затем он освободил ее ноги и убрал нож. Лена тут же стала растирать запястья и лодыжки.

– Это твой вездеход был там... у озера, возле дороги? спросил он.

– М-мой...
– быстро закивала Лена.- А ты... кто?.. Ты из... Управления?

– Я потом тебе объясню, потом... Ты есть хочешь?

– Нет... Я обратно хочу... Не хочу здесь... Мне страшно...

– Никто тебя не тронет,- сказал Кандид, заглядывая ей в глаза.- Слышишь? Я тебе обещаю. Поняла меня?

Лена мелко закивала и схватила его за руку.

– Я не хочу здесь оставаться!.. Я боюсь!..- сбивчиво заговорила она.- Помоги мне... Мне надо обратно! Помоги мне, пожалуйста!.. Не оставляй меня одну...

– Все будет хорошо,- снова сказал Кандид.- Ты подожди меня тут. Я скоро вернусь. И ничего не бойся, ладно?