Долгая ночь

– О, Нильс!

Мои плечи так сотрясались от рыданий, что он бросил книги и обнял меня. Сумбурно, всхлипывая, я рассказала ему о случившемся, что меня избил папа, что мама становится все более странной.

– Ну, ну, – сказал он, нежно покрывая поцелуями мои лоб и щеки. – Мне жаль, что так получилось. Если бы я был старше, я бы пришел и устроил ему за это, – объявил он. – Уж точно.

Он так уверенно это произнес, что я перестала плакать и подняла голову. Вытирая слезы, я заглянула ему в глаза и увидела в них такой гнев, и поняла, как сильно Нильс любит меня.

– Я с радостью пережила бы эту боль, которую причинил мне папа, если бы хоть что-нибудь было бы сделано для моей бедной мамы, – сказала я.

– Может, мне сказать своей маме, чтобы она навестила твою и посмотрела, что с ней случилось. А потом она попросит твоего папу сделать что-нибудь.

– Правда, Нильс? Это может помочь? Да, может. Никто не навещает больше маму, и поэтому никто не знает, как ей плохо.

– Я скажу об этом сегодня за обедом, пообещал он. Нильс вытер мои слезы тыльной стороной ладони. – Нам стоит поторопиться, – сказал он, – пока Эмили не нашла в нашем отсутствии чего-нибудь греховного.

Я кивнула. Конечно, Нильс был прав, поэтому мы поспешили, чтобы быть в школе вовремя.

Через несколько дней мать Нильса действительно навестила нас. К сожалению, мама спала, а папа был в отъезде по делам. Она сказала Лоуэле, что придет в другой раз, но когда я поинтересовалась об этом у Нильса, он сказал, что его отец запретил маме еще раз придти к нам.

– Мой папа сказал, что это не наше дело, и нам не стоит совать нос в дела вашей семьи. Думаю, – сказал Нильс, опустив голову от стыда, – что он просто боится твоего папы и его характера. Извини.

– Может, мне самой сходить за доктором Кори, – сказала я. Нильс кивнул, как-будто мы оба знали, что скорее всего этого не случится. То, что отец Нильса сказал о папе, было правдой. У него был вспыльчивый и злобный характер, и даже я боялась нарваться на его ярость. Он мог просто отговорить доктора от визита, а меня – избить.

– Может твоя мама сама со временем выздоровеет, – прошептал Нильс. – Моя мама говорит, что время постепенно исцелит ее раны, но потребуется очень много времени, но будем терпеливы.

– Возможно, – сказала я без особой надежды. – Единственно, кого еще это беспокоит – это Лоуэлу, но ты же знаешь, она скоро уезжает.

Оставшиеся дни, которые я могла провести с Лоуэлой, пролетели слишком быстро. И наступило утро ее отъезда. Когда я проснулась, то поняла, что мне не хочется вставать, но потом меня охватил ужас от того, что Лоуэла уедет, не попрощавшись со мной. Я быстро оделась и выбежала на улицу.

Генри согласился перевезти Лоуэлу и ее вещи на станцию Апленд, откуда она поедет с пересадками к своей сестре в Южную Каролину. Он ставил ее чемоданы в повозку, в то время как все рабочие и слуги собрались вокруг, чтобы попрощаться. Все очень любили Лоуэлу, и почти у всех на глазах были слезы, а некоторые горничные, особенно Тотти, плакали в открытую.

– Ну, счастливо оставаться, – объявила Лоуэла, поднимаясь на крыльцо и уперев руки в бока. На ней было ее воскресное платье, в котором она ходила в церковь. – Я же не собираюсь на кладбище. Я просто уезжаю, чтобы протянуть руку помощи своей старшей сестре, которая на пенсии, да и самой отдохнуть. А те, кто плачет, просто завидуют мне, – пошутила она, и этим всех рассмешила. Она сошла с крыльца, чтобы обнять и поцеловать всех пришедших ее проводить, а затем отослала их продолжать работу.

Папа попрощался с ней накануне вечером, когда вызвал ее к себе в кабинет, чтобы дать ей денег. Я стояла возле двери и слышала, как он просто поблагодарил Лоуэлу за то, что она была хорошей, верной и честной горничной. Голос его был холодным и официальным, несмотря на то, что она жила в Мидоуз так долго, что помнила папу маленьким мальчиком.

– Да, еще, – сказал он в конце, – я желаю тебе удачи, здоровья и долгой жизни.

– Спасибо, мистер Буф, – сказала Лоуэла. Затем после короткой паузы я услышала: – Можно мне сказать вам одну вещь на прощанье?

– Да?

– Я о миссис Буф, сэр. Мне кажется, что она выглядит не очень здоровой. Она так тоскует по своей умершей дочурке и…

– Я очень хорошо осведомлен о поведении миссис Буф, Лоуэла, спасибо. Она скоро поправится и будет жить как и раньше, выполняя обязанности матери наших остальных детей и жены, как ей и положено. Пусть это тебя не заботит.

– Да, сэр, – сказала Лоуэла, дрогнувшим от разочарования голосом.

– Ну, до свидания, – закончил папа.

Я поспешила прочь от двери, чтобы Лоуэла не узнала, что я подслушивала.

Когда я прощалась с ней, не смогла сдержать потока слез.

– Ну не расстраивай сейчас Лоуэлу. Мне предстоит долгая поездка, и новая трудная жизнь. Думаешь, легко двум пожилым женщинам жить вместе в крошечном доме? Я улыбнулась сквозь слезы.

– Я буду скучать по тебе, Лоуэла… очень!

– О, думаю, что я тоже буду скучать по вам, мисс Лилиан. – Она обернулась, взглянула на дом и вздохнула. – Думаю, я очень буду скучать и по Мидоуз, буду скучать по каждому уголку, и каждому шкафу. Много смеха и слез было слышно и было пролито в этих стенах. – Она снова повернулась ко мне. – Будь такой же милой с новой прислугой и как можно лучше заботься о своей маме, и не забывай о себе. Ты скоро станешь красивой молодой леди. Пройдет немного времени и какой-нибудь красивый джентльмен придет, чтобы увести тебя с собой, а когда это случится, вспомни о старой Лоуэле, слышишь? Пошли мне весточку. Обещаешь?

– Конечно, Лоуэла. Я буду тебе часто писать. Я так много тебе напишу, что ты даже устанешь от моих писем.

Она засмеялась, обняла, поцеловала меня, и снова взглянула на Мидоуз перед тем, как позволить Генри помочь ей сесть в экипаж. И только тогда я вдруг заметила, что Эмили даже не удосужилась спуститься и попрощаться с Лоуэлой, хотя она, как и я, знала Лоуэлу всю жизнь.

– Готова? – спросил ее Генри. Она кивнула, и Генри хлестнул лошадей. Коляска тронулась вперед по длинной кедровой аллее. Лоуэла оглянулась и помахала носовым платком. Я замахала ей в ответ, но в моем сердце была такая пустота, а ноги так онемели, что я боялась потерять сознание от горя.

Я так и стояла там, глядя вслед, пока повозка не скрылась из виду, затем я повернулась и медленно начала подниматься по ступенькам в дом, который стала еще более пустым и одиноким и еще менее казался домом.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 9 Спокойной ночи, милый принц

Чарлз Слоуп и его жена Вера, заменившая Лоуэлу, были довольно приятные люди, а их маленький сын был просто прелесть, но я все равно ощущала пустоту в сердце. Никто никогда не сможет заменить Лоуэлу. Вера была превосходная повариха, хотя она готовила по-другому, все блюда всегда были очень вкусными. Чарлз также был трудолюбивым рабочим, благодаря ему Генри теперь мог чаще отдыхать, что при его возрасте было очень кстати.

Вера была высокой женщиной, ей было далеко за двадцать. Она собирала свои темно-каштановые волосы в такой аккуратный пучек, что он казался нарисованным, и я никогда не видела, чтобы хоть волосок выбивался из ее прически. Глаза у нее были светлокарие, а кожа слегка темной. У нее была маленькая грудь, узкая талия, тонкие губы и длинные ноги. Ее походка и движения были грациозны. Я не видела, чтобы Вера сутулилась или неуклюже двигалась как Эмили или другие высокие девушки, которых я знала.