Долгая прогулка

Я действительно не мог предложить ничего другого.

Через несколько минут, погрузив робота обратно в машину, покидав в багажник взрывчатку и заняв свои места в вездеходе, мы ехали по мосту. Ребята из «Кугуар-13» уже ждали нас на той стороне: прошел час с того момента, как они перекрыли встречное движение, заблокировав въезд на мост. Полковник, все это время просидевший в вездеходе с Менгерсхаузеном, недоуменно посмотрел на меня, как бы вопрошая: «Мы что, правда поедем через мост?». Я кивнул. И быстро погасив свет фар, мы нырнули в пучину сюрреализма.

Мы медленно ехали по мосту. Перед нами простиралось серое дорожное покрытие, едва различимое в непроглядной тьме. Стрельба на противоположном берегу не смолкала, но, пока мы ехали в одиночестве с выключенными фарами, по нам больше никто не стрелял — разве что изредка шальные пули со звоном отскакивали от бронированного кузова, напоминая назойливых насекомых, которые жужжат где-то рядом и до которых нельзя добраться. Сидевший за рулем Кинер смотрел вперед. Кастельман с Менгерсхаузеном высматривали на дороге и по бокам от нее подозрительную кучу мусора, перемешанного с землей. Я не отрывался от монитора глушилки.

Существует три типа СВУ: устройства, приводимые в действие жертвой, бомбы с часовым механизмом и устройства, срабатывающие по сигналу извне. Устройство, которое мы разыскивали, едва ли представляло собой противопехотную мину или бомбу, которая взрывается, когда рядом проезжает транспортное средство, — иначе бы оно взорвалось, как только его обнаружила группа «Кугуар-13». Срабатывание устройства в заранее установленное время тоже было маловероятно — такая тактика обычно используется для подрыва крупных объектов. Если террористы намеревались взорвать мост, они вряд ли выбрали бы устройство настолько компактное, что его можно спрятать в придорожной кучке мусора, да и откуда им было знать, когда именно мы поедем по мосту? Оставался лишь один вариант: взрывное устройство, которое срабатывает по специальному сигналу. Таким сигналом может быть снятие напряжения в длинном медном проводе, через который осуществляется электропитание. Или это может быть сигнал вызова, поступивший с мобильного телефона. Или код, переданный с портативной рации. Поскольку даже иракская служба безопасности сразу заметила бы любого, кто попытался бы протянуть восемьсот метров провода вдоль перил моста, вариант с проводом электропитания исключался. Оставалась возможность взрыва по радиосигналу. Предотвратить такой взрыв можно было только с помощью генератора радиопомех, оснащенного монитором, с которого я теперь не сводил глаз.

Зеленый светодиодный указатель непрерывно мигал, пока мы с черепашьей скоростью двигались по мосту. Генератор сканировал частоты и по несколько тысяч раз в секунду передавал в эфир подавляющие сигналы. На крохотном, сконструированном как бы шутки ради цифровом индикаторе отображалась кое-какая ценная информация. Это была простая цепочка чисел, которую надо было препарировать и над которой приходилось попотеть.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

12 13 14 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 2 12 13 14 1 2 3 4 5 6

Каждое число соответствовало определенному частотному каналу. Генератор помех настраивался по очереди на все частоты и глушил все передаваемые на этих частотах сигналы. Цифры мелькали так быстро, что я едва успевал их различать.

7 8 9 10 2 11 12 13 14 1 2 3 4 5 6 2 7 8 9 10 2 11 12 13

2 14 1 2 3 4 5 2 6 7 8 2 9 10 11 2 12 13 2 14 1 2 3 4 5 2

— По-моему, оно уже где-то рядом, — крикнул я Кастельману.

6 7 8 9 2 10 11 2 12 13 2 14 1 2 3 4 2 5 6 2 7 8 2 9 2 10

2 11 2 12 2 13 2 14 2 1 2 3 2 4 2 5 2 6 2 7 2 8 2 9 2 10 2

— Мы почти наехали на него.

Две металлические коробочки в нашем вездеходе и две безобидные антенны, торчащие снаружи из его закаленной брони, состязаются в смекалке с врагом, который где-то прячется, пытаясь нас убить, пока мы едем по мосту. Слышит ли он шум вездехода? Видит ли нас? Не заметил ли предательских отблесков света на стеклах фар?

Вскоре мы наткнулись на брошенные посреди дороги машины — чуть не врезались в них. Когда «Кугуар-13» эвакуировал людей с моста, не все водители забрали свои старые разбитые «воксхоллы». Протискиваясь, как нитка сквозь игольное ушко, в проходы между этими легковушками и кучами мусора, под каждой из которых могла быть спрятана бомба, мы медленно доехали почти до середины пролета, выискивая бомбу, находившуюся где-то совсем рядом. Вдруг наш водитель резко затормозил.

— Почему мы остановились? — крикнул я Кинеру.

— Там кто-то наставил на меня автомат!

— Что?!

Мы с Кастельманом выскочили из машины. На мосту толпились иракские полицейские, рядом с которыми не было ни одного американца. На полицейских были голубые форменные рубашки, не заправленные в брюки; беспомощно щелкая затворами грязных автоматов Калашникова, иракцы выглядели растерянными. Я не говорю по-арабски, а наш переводчик остался у въезда на мост под защитой отряда «Байонет-23». Кастельман просунул свою светловолосую голову в вездеход, схватил рацию и стал кричать в нее, требуя объяснить, каким образом полицейские оказались на мосту одни в якобы наглухо закрытой зоне оцепления вблизи неразорвавшейся бомбы. По-видимому, самостоятельно обнаружив взрывное устройство, они охраняли его, дожидаясь нашего приезда. А теперь оказались в зоне обстрела без радиосвязи, между двумя американскими группами боевого охранения, к которым боялись приблизиться, чтобы ненароком не нарваться на выстрел. Я бы посмеялся над этой нелепостью, если бы сам не застрял на мосту вместе с иракцами.

Знаком пригласив полицейских следовать за мной, я укрылся за брошенной легковушкой типа седан — так, чтобы ее видавший виды кузов заслонил меня от взрыва находящегося прямо передо мной СВУ и от случайной пули (стреляли вдалеке справа). Несколько полицейских нерешительно подошли, больше опасаясь меня, чем пули. Инш’алла [18] .

— Вам надо уйти с моста! — крикнул я, стараясь перекрыть голосом шум дизеля вездехода.

Мне ответили молчанием и пустыми взглядами. Я попытался повторить то же самое на языке жестов, помогая себе самыми простыми английскими словами.

18

Здесь: «Упаси аллах!» (арабск.).

— Сейчас там будет ба-бах! — сказал я и показал пальцем. Без толку. Иракцы о чем-то заспорили: судя по жестам, они никак не могли определиться, куда им идти.

Тут я заметил одного полицейского, который был поспокойнее остальных. Он стоял в сторонке и, похоже, не хотел вмешиваться. Подозрительно чисто выбрит, голова повязана платком, а темно-синяя рубашка — намного темнее, чем форменные рубашки. Усов нет, и лицо бледнее, чем у товарищей. Явно не араб и не курд. Турок? Призрак американца?

Я доверился интуиции.

— Слушай, как тебя там. Ты должен увести этих ребят с моста прямо сейчас. Вон туда, — я махнул в направлении, откуда мы приехали.

— Миста, миста! — заорал он в ответ, мотая головой и показывая руками, что не понимает. Но его «миста» мне не понравились. Я посмотрел на него, он — на меня. Через мгновение он уже бежал по мосту в ту сторону, куда я ему указал, крича полицейским, чтобы следовали за ним. Призрак исчез.

— Что, черт побери, это было? — спросил Кинер.

— Они не знают, что делать, — ответил я. Мы тоже не очень-то знали, что делать. — Поехали.

Мы снова заняли свои места в вездеходе и медленно-медленно поехали дальше, вглядываясь в смутные серо-черные очертания дороги. Кабину тускло освещал мерцающий зеленый свет монитора. Кастельман говорил по рации с командиром ожидавшей нас в конце моста группы «Кугуар-13», подготавливая ее к нашему прибытию. И тут Кинер внезапно взял вправо, съехал с центральной разделительной полосы, по которой мы все время двигались, дал полный газ и рванул прямиком на становящийся все ярче свет налобных фонарей солдат из группы боевого охранения. Я понял: мы нашли то, что искали.