Долгая тропа войны

– Как ты думаешь, все, чем грозился Гийфа, - правда?
– спросил Бенони Жема, когда они наконец покинули барак.

– Надеюсь, что мы никогда не узнаем этого, - ответил Жем.
– Но ты же понимаешь, что власть и сила всегда в руках того, кто держит хлыст. И десятью ударами Гийфа вполне может снять каждый дюйм кожи с твоего тела.

Бенони достал из кармана полученное жалованье. Двадцать новеньких шестиугольных стальных монет с изображением орлиного профиля пфеза Кайво на одной стороне и двуглавого волка и лучистого глаза бога Кайво, Первейшего, на другой.

– На эти деньги особо не разгуляешься, - сказал Бенони.

– Когда мы сбежим из легиона, то всегда сможем поживиться за счет какого-нибудь пьянчужки, - сказал Жем.

– Так просто поймать забулдыгу на темной аллее.

– Но это же воровство!
– возмутился Бенони.

– Ты же ведь не имеешь ничего против того, чтобы обчистить врага, правда?

– Но ведь мы - гости Кайво, каковы бы ни были цели нашего пребывания здесь, - возразил Бенони.
– А гости не обкрадывают хозяев.

– Нет, мы - пленники, - заспорил Жем.
– Хотя и по своей воле, но ведь по-другому невозможно попасть в Кайво. Если бы мы сказали пограничникам, что хотим просто посмотреть город, нас бы арестовали. Теперь мы должны служить на благо этой страны, хотя Кайво - враг моего и твоего народа. Не забывай об этом. Когда Кайво завоюет Скего, то начнет посматривать на юг, в поисках новых территорий. А когда и юг будет покорен, Кайво направится на завоевание твоей пустынной страны, если посчитает это нужным.

– Все, что ты говоришь, - правда. Но раз я получил в Кайво жалованье, буду служить этой стране, - сказал Бенони.
– А потому я не стану воровать.

– Странные идеи у тебя, Железные ноги, - пожал плечами Жем.
– Но ты мой старший кровный брат. Если ты говоришь, что грабителями мы не станем так тому и быть. Но это также означает, что мы не сможем повеселиться всласть.

– А как ты хотел веселиться?

– В моей стране изготавливают неплохое пиво, - сказал Жем.
– Но, насколько я слышал, пиво в Кайво еще лучше. И у них есть какой-то напиток под названием вей, который делают из винограда, - сладкий и вызывающий головокружение. Также я слышал о гораздо более крепком напитке, называемом вхийси. Человек, выпивший полбутылки этого вхийси, чувствует себя всемогущим богом.

– Я никогда не пробовал ничего подобного, - сказал Бенони.
– В нашей стране пьют кийлах, называемый на языке мек такил. Есть у нас и пак, но эти напитки употребляют только мужчины и только во время религиозных церемоний. А мне вообще запрещено даже пробовать что-то подобное, до тех пор пока я не вернусь в Финикс и не принесу скальп, снятый с врага.

– Но ты как-то рассказывал о пиве.

– Пиво привозят нам на Ярмарки Перемирия люди из Мек, - ответил Бенони.
– Но я заметил, что люди, пьющие пиво, страдают одышкой и у них отрастает толстый живот. Это не для меня.

– Гехсак!
– Жем всплеснул руками и закатил глаза.
– Тогда для тебя остаются только женщины. Это, конечно, не плохо, но денег у тебя хватит только на одну женщину и на один час - если захочешь!

– Во время церемонии конфирмации я дал Иегове клятву воздержания, покраснев, сказал Бенони.
– Я не собираюсь обманывать своего бога.

– Но, но... твой бог очень далеко, - Жем посмотрел на Бенони как на какого-то идиота.

– Мой бог видит все, - ответил тот.
– А даже если и нет, я же дал клятву.

Жем разразился громким смехом и долго хохотал, притопывая и хватаясь за живот.

– Так, значит, все юноши в вашей стране остаются до СвaДЬбы девственниками? Так?
– спросил он, когда наконец пришел в себя.

– Некоторые нарушают свою клятву с рабынями, - пробурчал Бенони, вспоминая истории, которые рассказывали о Джоеле и некоторых других парнях.

– Но если это откроется, порка неминуема. И тогда клятвопреступникам придется жениться на вольноотпущенных, рабынях, потому что ни один благочестивый отец не позволит дочери выйти замуж за такого человека. И...

– Хватит, не рассказывай мне больше ничего, брат, - сказал Жем.
– Ты пугаешь меня. Твои люди, наверное, бесчеловечны, если заставляют молодых, пылающих от страсти юношей игнорировать зов природы.

– Об этом нас просит наш бог, - подавленно ответил Бенони.

– Ваши души, наверное, затвердели так же, как подошвы ваших ног, сказал Жем и снова засмеялся.
– Ладно, не обращай внимания, пошли в Фунах. Только не проси, чтобы я подчинялся странным законам твоего странного бога. Или, - с тревогой продолжил он, - не опозорю ли я своего брата, если последую традициям моего народа?

– Когда ты смешал свою кровь с моей, то поклялся только сражаться за меня, как и я - за тебя, - сказал Бенони.
– Так что делай что хочешь. В конце концов, не стану же я просить тебя не есть, например, мясо, если это запрещено делать мне.

Какое-то время братья шли молча, внимательно разглядывая здания и людей на улицах. К полудню они пришли в район Фунах. Одежда и речь прохожих здесь были еще более экзотичны, чем в районе, населенном гражданами города. Пройдя всего лишь квартал, Бенони и Жем услышали обрывки фраз на трех языках, не поняв из них ни слова, увидели человека в огромном тюрбане, маски на лицах и длинные бороды, женщин с кольцами в носу; некоторые люди носили шлемы с рогами быка и шкуры животных, лица же других покрывали белые, зеленые и красные татуировки.

– Кайво расположен в месте слияния двух великих рек, - сказал Жем. Отец всех Вод, несущий свои воды с севера на юг и разделяющий мир на две половины. И Хайо, протекающая с востока на запад, делящая мир пополам до слияния с Мсиби. Далеко на востоке живут два могущественных народа: ийква и джинья. Но они живут слишком далеко, чтобы воевать с Кайво. То есть пока что это далеко. Но ийква и джинья присылают в Кайво по реке Хайо свои товары. И даже скего, воюющие с кайво, используют для торговли Мсиби и реку Люван. Народ скего властвует в море Мийс, а в других Северных морях правит народ сканава. А вот и сканавец, - Жем указал на высокого широкоплечего мужчину с длинной красной бородой и в шлеме с бычьими рогами.
– Говорят, двести лет назад эти люди перешли Великую Реку далеко на востоке и опустошили страну Канук на севере. Они говорят на языке, который ты еще не слышал. Утверждают, что река, через которую переправились сканавцы, еще шире, чем Мсиби, но я этому не верю. Все знают, что Мсиби - Отец Вод, а остальные реки - его дети.

Неподалеку от набережной братья увидели здание с вывеской на дверях. На доске красовалась грубо нарисованная картинка, изображающая странное создание - наполовину петуха, наполовину быка.

– Если видишь на вывеске пибух, - сказал Жем, - значит, перед тобой двери таверны. Пошли.

Чувствуя себя очень неуверенным и немного виноватым, Бенони пошел вслед за Жемом в таверну. Они спустились по шести ступеням вниз и оказались в комнате шириной пятьдесят на семьдесят футов, с низким деревянным потолком. Оказавшись после солнечной улицы в полумраке, братья сначала с трудом различали обстановку. Солнечные лучи попадали в комнату только через два небольших окошка, и, хотя на столе в центре комнаты и горели несколько ламп, свет еле пробивался через густые клубы табачного дыма.