Долгих лет царствования

Возможности отправиться в лабораторию у меня не было. Я вместо того декламировала отцу свою речь, пока не заучила её так, что, пожалуй, потом мой призрак будет блюждать по этим залам и читать вслух сию отвратительнейшую речь. Я отвечала на все вопросы Холта о столовых приорах и реверансах – а ещ всякий раз, когда мне удавалось улучить свободное мгновение, я писала на бумаге идеи для разговоров, а ещё фразы, что могли заставить меня чувствовать себя в своей тарелке – готовилась так усердно, как никогда прежде.

В тишине Наоми помогала мне одеться – так уложилаа волосы, что это походило на некую невероятную спираль, лепёшку, удивительно сбалансированную на моей голове. Это выглядело просто смешно, и мне казалось, что Наоми добавит ещё с десяток булавок, чтобы это всё осталось на месте – но она ничепго больше не делала. Она говорила, что они к такому привыкли – а мне нужно казаться для них чем-то знакомым. Наоми серебром повела над моими веками, помогла подтянуть огромную вторую юбку, что слоилась каскадами шелка, была усеяна драгоценными камнями. Она тяготила меня – лицо и руки казались бесчеловечно малыми, и я хмурилась своему отражению, пытаясь вернуть нормальные пропорции.

Когда ко мне пришёл отец – чтобы отвести туда, - он казался таким спокойным и уверенным, как и всегда при дворе – но всё равно волновался, дёргая то и дело свой рукав, а теперь ещё и удовлетворённо, одобрительно кивнул, кажется, будучи очень возбуждённым.

С Холтом мы встретились на подходе к тронному залу. Он окинул взглядом моё платье, волосы, драгоценности и нахмурился – но сейчас не посмел выступить против моего отца.

– Помните ли вы свою речь?

Я кивнула – мне было слишком страшно для того, чтобы хоть что-нибудь промолвить вслух.

– Сегодня забытые на Вашей стороне, - промолвил Холт. – И не только сегодня. Верьте во всё, что несли они в свою жизнь, и тогда они принесут вам удачу.

Это не казалось утешением, но я вновь кивнула, и Холт провёл меня к двери.

– Улыбнитесь, Ваше Величество, - промолвил он, - и всё будет хорошо.

Слуги открыли перед нами двойные двери, пропуская меня в тронный зал.

– Поклонитесь Её Величеству Королеве Фрее, правительнице Эприа! – закричал стражник.

Люди, казалось, и не спали вовсе, когда готовили эту комнату после моей коронации, этого поддельного празднества. Теперь тут были развешаны портреты короля Йоргена и всех его поддданных – и казалось, теперь зал стал куда меньше, чем прежде, даже теснее подземелья. И вопреки толпе, что находилась здесь, внутри было всё ещё комнаты.

Несколько людей были мне знакомы – тот же Фицрой, Торстэн Вольф, - но и незнакомцев оказалось слишком много. Сотня незнакомых лиц, сотня пар незнакомых глаз, что так выжидающе смотрели на меня.

Улыбка. Я должна просто улыбаться. Я могла ощутить, как напряглось моё лицо, как задрожали уголки губ вместе с щеками. Они все видели, как я несмела, как я дрожу – в моих глазах сейчас уж точно отражался страх.

Я медленно пересекла комнату, направляясь к своему трону. ХХотелось смотреть вперёд, делать вид, что я здесь совершенно одна, что всё вокруг – обыкновенная фантаззия, вот только я не имела на это права. Я заставила себя осмотреться, посмотреть вправо и влево и встретиться взглядом с народом. Улыбнуться каждому из них. Не позволить себе заметить какие-либо детали.

На этот раз я не упала. Слава Забытым, хоть это мне удалось.

Я остановилась перед троном, испытывая укол страха. Ведь это был трон короля, он был сотворён под его руководством и подходил для мужской одежды. А моя юбка – в два раза шире этого сидения, да и проклятый кринолин совершенно не собирался сгибаться. Я не помещусь. Я могла устроиться сверху, над этим троном, и мои ненавистные юбки со звоном скрыли бы его от человеческих глаз, вот только это совершенно не достойное решение.

Но всё прекрасно, просто прекрасно. Просто стоять – и всё будет в порядке.

Я попыталась повернуться к вельможам как можно грациознее, но юбка казалась слишком огромной, и я пошатнулась. Прикрываясь ладонью, засмеялись несколько человек в зале, и я почувствовала, как сильно краснеюю.

Я могу сделать это. Могу. Я просто произнесу собственную речь – и всё закончится.

Слова застряли в моём горле. Я знала их – помнила! – но они никак не хотели срываться с языка. Сотня человек смотрела на меня, ожидая, как я наконец-то проиграю, и чем бол- Добрый деньВсегда ли мой язык был столь огромен? Да и комната, кажется, раньше не кружилась так сильно…

Я могла сделать это. Могла. Просто следует заговорить – и всё закончится. Просто заговорить.

– Я рада приветствовать всех вас с прибытием в столицу – пусть меня и огорчает, что нас заставили встретиться столь трагические обстоятельства, - верно ли это7 Слова казались такими жестокими, такими неестественными, но я продолжала их произносить… Всё в порядке, я не ошиблась, нет…

– Мы все потеряли стольких друзей из-за случившегося – и сегодня особенно ярко ощущаем их отсутствие. Но я знаю, что мы будем сильны, сможем собраться вместе, и горе нас только сплотит. Это честь для нас – помнить о том, что они были с нами и беречь воспоминания о них. Но теперь мы должны вести Эприа вперёд – и сделаем это! – слова рвались с моих губ, то быстро, то медленно, и мой отец бурил меня взглядом, даже не порываясь отвернуться. Постепенно возвращался ритм, и я будто бы забыла, что именно говорила, где находилась… Я только произносила знакомые речи и позволяла словам срываться со своих губ.

И тогда дворяне зааплодировали, а я отшатнулась, вернулась в своё тело, чувствуя, как сильно дрожать ноги.

Я сделала это. Да, я закончила эту проклятую произошло, не знаю, что сказала, но ведь папа мне улыбался, и Холт шагнул вперёд… Да, я правда сделала это.

Я чувствовала гордость – за то, что это был мой успех, - но мне казалось, что прошло целых два часа энергии на речь, длившуюся от силы три минуты… И мне нужно было выремя – мне нужно было присесть и хоть немного успокоиться. Восстановить силы.

Но вед мы всё ещё не закончили. Сначала мне следует встретить каждого из гостей, пуститься в нескончаемый пляс поклонов и реверансов.

– Это сэр Леонард, Ваше Величество, и его жена Изабелла, 0 представил Холт первую пару. – Они прибыли в столицу из вересковых пустошей на востоке нашей страны.

– О, мы были так убиты горем, когда услышали о случившемся на празднестве! – опускаясь в реверансе, воскликнула леди Изабелла. – Столько хороших людей – пожалуй, это просто кошмарно, находиться здесь и вспоминать, каковы они были, когда мы больше никогда их не увидим… А уж как вам было страшно наблюдать за этим…

– Меня там не было, - промолвила я. – И я не видела ничего.

– О, благодарите Забытых за подобное милосердие, как и мы делаем!

– Я помню вашу мать, Ваше Величество! – промолвила леди Изабелла. – Она освещала своим внутренним солнцем каждую комнату, в которой только находилась, и я была так огорчена, когда узнала о том, что она умерла…

– Спасибо вам, - тихо промолвила я. – Это очень приятно с вашей стороны – помнить мою матушку.

– Ваше Величество, - промолвил сэр Леонард, - когда закончатся похороны, надеюсь, у нас будет время обсудить вопрос налогообложения болот. Там небогатые люди, и я уверен, что вы знаете, насколько тяжёлым и ненужным бременем для них являются высокие налоги короля Йоргена.