Долгий поцелуй на прощание

Послышался всплеск, и звонки прекратились. Через несколько секунд донесся голос Селины:

— Джайлс! Это с работы!

И дверь в ванную захлопнулась.

— Прости, я на минутку, — сказал Джайлс, скидывая одеяло и набрасывая халат.

Он повернулся и с восторгом посмотрел на обнаженную Кэт, растянувшуюся на постели.

— Правда, на минутку.

Вовсе это была не минутка. Скорее, пятнадцать минут. Джайлс вернулся с совершенно офисным выражением лица, вытирая мокрые волосы. Кэт была настроена лежать в мягкой кровати и любоваться тем, как он ходит по комнате, обернув вокруг бедер маленькое полотенце, и достает из комода чистую выглаженную одежду. Но он заявил, что набрал для нее ванну, и она поняла, что надо вставать.

После оживленного завтрака (кофе, круассаны, и ни малейших признаков свежевыбритой Селины) Джайлс и Кэт поехали на метро в Сити. У Кэт было чувство, словно она сбежала с уроков в школе. В вагоне кроме них сидели только две пожилые дамы и мужчина с плеером. Кто-то забыл на сиденье розовые страницы деловых новостей из «Стандард». Джайлс читал в них раздел о курсе акций.

Кэт с гордостью смотрела, как он пробегает взглядом колонки. Такие страницы она всю жизнь клала на дно ящиков для овощей. Ей никогда не приходило в голову прочесть их. Она часто с теплотой представляла себе Дайлса на работе: как он кричит в телефон, заключает сделки, как пристально смотрит на экран компьютера, как делает еще что-то. Об этом мире Кэт ничего не знала и не очень-то хотела сама быть его частью. Но она знала, что все в университете (кроме нее) хотели бы иметь такую работу, как у Джайлса. Она была притягательна и великолепна. В компании Джайлса с Лондоном можно мириться. Кэт затолкала «Эклипс», Элейн и Роуз Энн в дальние уголки сознания. Джайлс вернулся. Кэт, счастливая, рассматривала его отражение в окне вагона. Неужели эта женщина с самодовольным лицом, сидящая рядом с ним, — она?

Они вышли на станции «Монумент». Уже смеркалось. Кэт взглянула на часы. Двадцать минут третьего. Пивные заполнены одетыми в костюмы молодыми людьми, раскрасневшимися от холодного речного ветра и посиделок с коллегами.

— Отсюда мы можем дойти до офиса пешком, — объяснил Джайлс и взял ее за руку. — Ты, наверно, еще не была в Сити?

— Нет, не была. Поверишь ли, мой деловой костюм с августа лежит в химчистке.

Рука Джайлса была нежной и сильной. Кэт сжала ее с чувством собственницы. Низкое свинцовое небо повисло над зданиями. Солнечные лучи угасали, и рождественские украшения в окнах и витринах вспыхивали яркими огнями.

— Это час волшебного света, — сказала Кэт. — Невероятно, но весь фильм «Дни жатвы» [36] сняли за один час волшебного света в такой же зимний день. Они репетировали с утра, ждали, когда появится этот удивительный чистый свет, а потом снимали очень быстро, пока свет не погас.

Джайлс поцеловал ее в лоб.

— Ты расширяй мой кругозор в таких вещах, ладно?

— Вряд ли я смогу.

Толпы суетящихся людей вокруг, напомнили Кэт обо всем, чего она не знала в Лондоне: о карьерных возможностях, которые ее не интересовали, о языках, которыми она не владела, об одежде, которую она не могла носить. Жалость к самой себе заставила ее позабыть о былой решимости никогда не надевать серые деловые костюмы на работу. Внезапно в Кэт вскипело негодование: эти мужчины и женщины знают ту жизнь Джайлса, которую она никогда не увидит, — жизнь преуспевающего, во всем разбирающегося банкира.

36

Фильм американского режиссера Терренса Малика (1978)

Глупо и неразумно. Виновато махнув рукой, она прогнала эту мысль и сосредоточилась на зеркальных окнах офисных зданий. Меж двумя домами она разглядела вдали угрюмую серую Темзу, волнующуюся под порывами резкого ветра. По реке вверх и вниз сновали суденышки.

Никто не торопился обратно в офис за два дня до Рождества. Вышедшие на обед служащие, уже подвыпившие, высыпали на узкие улочки и рассасывались по темным переходам. Джайлс уверенно вел Кэт сквозь толпы, выбирая путь покороче. Наконец они очутились перед стеклянным фойе лондонского офиса его банка.

— Подожди здесь две секунды, мне нужно отнести бумаги, — сказал Джайлс, проверяя, все ли документы на месте в кожаной папке. — Я быстро.

Он наспех поцеловал Кэт и исчез за вращающимися дверями.

Кэт прислонилась к беломраморной стене банка и принялась глядеть по сторонам. Если бы Джайлс проходил курс обучения здесь, а не в Америке, что бы это изменило? Стала бы она частью этого суетливого Лондона из хрома и стекла? Или осталась бы в том более тусклом и менее строгом мире, в котором жила сейчас?

Подъехал курьер на мотоцикле. Радио его нестерпимо трещало. Он соскочил с сиденья и бросился внутрь здания. Две женщины, одетые в облегающие темно-синие костюмы, вошли во вращающиеся двери. Одна из них с любопытством взглянула на нее, не прерывая оживленного разговора. Кэт внезапно ясно осознала, что на ней линялые джинсы, и поспешно собрала волосы в хвост.

Служащие «Эклипс» надевали костюмы редко — только если наносил визит какой-нибудь писатель или они ехали на собеседование в другую компанию. Изабель надевала красный костюм с мини-юбкой раз в шесть недель, если не чаще, — просто чтобы Дженифер не расслаблялась. Время от времени, когда агент требовал за книгу неслыханных денег, в зале заседаний снимали на пленку выступление одного из редакторов, посвященное ужасному положению дел в издательском бизнесе. Изабель рассказывала, что однажды Дженифер пригласили поделиться своими соображениями по поводу последней сделки Роуз Энн Бартон. Дженифер настояла, чтобы сотрудники пришли в костюмах. Все закончилось головокружительным разнообразием широких отворотов и прямых плеч.

— Ну, вот и все, — произнес Джайлс прямо ей в ухо. Кэт подскочила. — Не пойти ли нам поесть? Я голоден как волк.

Он обнял ее за плечи, и они пошли прочь от офиса. Сумерки сгущались, и улицы пустели.

— Знаешь, чего бы мне на самом деле хотелось? — спросила Кэт.

— Не могу представить.

— Биг-мак.

— Ах, Кэт, нет! Я водил тебя в такие рестораны, неужели это не помогло? — Джайлс засмеялся и дернул ее за нос.

Кэт отстранилась с обиженным видом.

— Ты просто не понимаешь, каково это — вырасти в городе, где есть только забегаловка «Уимпи»! Ты не понимаешь, каким волнующим и городским кажется биг-мак тем, кто приучен есть гамбургеры ножом и вилкой. Пойдем туда, пожалуйста, пожалуйста, пойдем, пойдем! — Кэт показала на «Макдоналдс» на противоположной стороне улицы. — Смотри, у них есть «счастливые обеды»! Пожалуйстстожалуйста-пожалуйста!

Джайлс неохотно позволил затащить себя внутрь. Они встали в очередь за мужчинами в пиджаках «Хьюго Босс», которые старались запомнить, что просили купить дети, цепляющиеся за подолы этих самых пиджаков.

Кэт заказала большую рыбу с сыром и без огурцов («А то они будут готовить свежую порцию»). Джайлс взял рыбное филе («Потому что, по большому счету, какая разница, сколько оно простояло на прилавке»). На втором этаже было людно и шумно, внизу не оказалось подходящих мест, и Джайлс с Кэт устроились на пластиковых стульчиках в виде грибочков в семейном зале.

— Значит, в Чикаго обходятся теперь без тебя? — спросила Кэт, надкусывая чуть теплый гамбургер.

— Кое-как обходятся, — серьезно ответил Джайлс. Он отодвинул с филе гарнир и вытер пальцы о салфетку. — Мне нужно было отправить по факсу несколько бумаг, над которыми я работал до последней минуты перед отъездом. Я писал тебе в письме — прости, я посвятил этому так много места. Меня попросили помочь с одним исследовательским проектом, которым они уже давно занимаются. Можешь себе представить, какая с этим связана ответственность. Я обычно засиживался на работе до одиннадцати.

— Если ты извиняешься за срыв маленьких каникул за городом, то я тебе уже говорила — ты прощен.

«У Джайлса какая-то врожденная самоуверенность, — подумала Кэт. — Она совершенно исключает ложную скромность. Это очень по-американски, очень прямолинейно. И очень нервирует, скажем честно».

— Мне очень повезло, — серьезно продолжал он. — Подвернулось несколько шансов, и я ухватился за них.

Кэт промычала в ответ что-то неопределенное. Ей стало казаться, что это говорится неспроста. Неожиданно ее охватило странное предчувствие — как тогда, пять месяцев назад, в кафе на пятом этаже, в «Харви Николз».