Долгий путь домой - 3

Интересно, кто это был?

Мне на колени опять забралась девочка. Я вспомнил, как её звали: Люська. С трудом задавил неместную усмешку: Люси! Как собачку… Она и ластилась ко мне, как потерявшийся щенок.

Машинально прижав её к себе, чтобы не сваливалась с колен, сказал, что думал:

– Ребята, я же не добрый волшебник. Даже не злой. Я такой же, как все. Да, дед нашёл меня, но нам некуда идти, у нас нет выхода. Чтобы меня найти, ему пришлось пойти в охотники, ловить нас. Я сам видел, как моих друзей паковали в мешки, и куда-то отправляли… Простите меня, но я не знаю, что делать.

– Не притворяйся, и не раскисай! – тихо прикрикнул на меня Ярик. Подумай ещё. Посоветуйся с дедом. Мы хотим жить! – внезапно закончил он.

– Наверно, ты прав, - согласился я, - если уходить, надо было уходить сразу.

Ребята смотрели на меня с пониманием и надеждой.

– Яська, пойдём со мной к деду.

– Я не смогу ещё бегать.

– Я и говорю: пойдём.

Ярик с трудом встал с кровати, неуверенно прошёлся вдоль коек и сказал, что можно попробовать, а то совсем разленится здесь.

Когда мы надели куртки и собрались уходить, появился Стас.

– Куда собрались?

– К деду обещал сходить, да и Ярика надо прогулять, засиделся он.

– Идите, - хмуро разрешил он, видимо, надеясь, что видит меня в последний раз.

Ярик, и правда, бежать ещё не смог, поэтому мы довольно долго добирались до хижины деда Артёма.

Войдя туда, я заметил некоторые изменения: безрукий сидел на табуретке в углу, баюкая свои переломы, а на кровати развалился Вадька. Я остолбенел:

– Ты чего здесь валяешься?! – громко спросил я, не обращая внимания на Марийку.

– Он ранен! – бросилась на защиту Вадьки Марийка.

– Куда он ранен? В задницу? – почему-то разозлился я.

– На него напал Дикий и порезал бок! – заявила Марийка, оттесняя меня от кровати.

Вадька с насмешкой смотрел за нашей перебранкой:

– Уже ревнуешь? Успокойся, она не твоя, да и никогда твоей не станет!

Я разозлился не на шутку:

Какую х… ты городишь, какая ревность?! Ты больного согнал с кровати! Вставай, или лежачего буду п…

– Закрой свой поганый рот! – сердито сказал Вадька, - смотри! – он расстегнул рубашку, и показал окровавленные бинты с левой стороны живота. Видишь? Еле ушёл!

– На меня тоже сегодня Дикий нападал, - согласился я, - Он схватил Олега, связал его, и ждал в засаде.

– Меня он пырнул из-за угла.

– А ты?

– Я сразу прыгнул в сторону, зажал бок и побежал сюда.

– Мне не нравится, что ты лежишь здесь с наглой рожей, а пацан с поломанными руками на табуретке, да ещё и кривится от боли. Ты его?..

– Да кто ты такой?! – взвился Вадька, - этот раздолбай сам виноват, что попался! Ему вообще не место среди крысят! Как и тебе! – злобно закончил он.

– Ну и дурачок. – протянул я, - вас обманывают, а вы, как бараны… - не закончил, и повернулся, чтобы идти, но наткнулся на Марийку.

Марийка на меня смотрела так, что мне стало стыдно за все сказанные нехорошие слова.

– Прости, Марийка, - прошептал я, взяв её руки в свои.

– Не надо ругаться, мальчики, - попросила она, - мы же договаривались, что будем всегда добры друг к другу. Нас есть, кому обижать, если ещё и мы перегрызёмся…

– Марийка, прости, - ещё раз попросил я, - я разозлился, потому что нельзя больного сгонять с кровати. Смотри, он еле сидит, - Серёжка, вспомнил я, как его зовут, был бледен, сидел, стиснув зубы.

– Вадик тоже ранен!

– Давай его перевяжем, посмотрю его рану. Я в своё время немало перевязал пацанов.

– Не надо, я только что наложила ему повязку.

Я оглянулся на Ярика, до этого безучастно слушавшего нашу ругань, и сказал:

– Что-то неладно в Датском королевстве.

Откуда я взял эту фразу? наверно, из школьной программы, нас заставляли читать по литературе.

– Чево? – спросил Ярик.

– Ники всё испортил, - объяснил Вадька, - до него было всё ладно.

До выхода мы с Яриком добрались быстро. Настроение моё совсем испортилось.

За дверью шумела метель, сквозь неё ярко блестела переливающаяся всеми цветами радуги реклама, светили окна многочисленных небоскрёбов, сплошным потоком двигались автомобили. Здесь жизнь била ключом. Никому не было дела до нас, которые жили наподобие крыс. Может, не знали, может, не хотели знать.

Я с содроганием вспомнил свой первый день здесь: как я ничего не понимал и не помнил. Холод, только холод, проникающий везде, негде согреться, отовсюду гонят.

Проклятый город! Я его ненавижу! Может, есть возможность вернуться в свой жаркий летний Владивосток?

Стало темно, и я увидел, что зашёл дед.

Выбравшись из укрытия, я шагнул ему навстречу.

– Никита. Внучек…

– Дед…

– Переодевайся, пойдём домой.

– Если бы домой, голым побежал бы по морозу!

– Где мы, там и наш дом.

– Дед, познакомься, это Ярик. Мой друг.

Дед посмотрел на смущённого Ярика и спросил: - И много у тебя друзей?

– Человек двадцать, может, меньше. Дед, они надеются на меня.

Дед оторопело посмотрел на меня: - Что ты им обещал?

Я пожал плечами: - Что я мог обещать? Когда был без памяти, рассказывал им сказки, как я думал. Они поверили мне, теперь я не могу их бросить. Или вместе выжить, или вместе погибнуть.

Дед был лишь на голову выше меня. Он присел на какой-то ящик и посмотрел мне в глаза: - Ты слишком добрым стал, внук. Или всегда был таким?

– Я?! Я тебя всегда обманывал, дед. Мама правду говорила: я чудовище. Всегда думал только о себе. К вам в семью пробрался обманом, потому что хотел пожить, как люди.

– Я не заметил в тебе чудовища.

– Дед… Я убийца.

– Не наговаривай на себя! – строго сказал мне дед.

– Чтобы выжить, нам приходилось делать многие вещи. То, что тебе кажется страшным, нам было забавным. Может, те трое и выжили, я не знаю, но я хотел их убить. Четвёртого я не достал. Я ни капельки не жалею об этом. Теперь решай, нужен ли тебе такой внук.