Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории
Шрифт:
А впереди было великое стояние на Угре. Доносились слухи, что хан Ахмат собирается со всей силой напасть на русских и уже не один год готовится.
Медленно двигалась Орда по дикому полю. Русские тоже готовились. 23 июня 1480 года зазвенели колокола – это означало, что во главе русских выступает сам князь Великий Иван Васильевич.
Не один месяц стояли русские возле Оки и притока ее – Угры. И наблюдали, как по противоположному берегу гарцевали на конях ордынцы, запугивая русских.
Великий князь до сентября оставался в Москве, нет-нет да беседуя с боярами. В церквях молились, просили князя «великим молением» возглавить
Близилась осень. Уже несколько месяцев продолжалось стояние на реке Угре. Но хан Ахмат не дождался помощи от литовского князя Казимира, не рискнул идти в «лобовое» столкновение.
А Иван Васильевич продолжал выжидать. За несколько осенних месяцев русские стали понимать тактику, сплотили ханское войско, то скользя бросались в наступление, то поворачивали коней назад… и ордынцы повернули коней.
Стояние на Угре стало не просто удачным маневром великого князя, но – не оно ли повлияло на все будущее русской военной тактики?
И не повлияло ли на формирование вообще русского характера? Не тогда ли укрепилось русское терпение, умение выжидать и тем временем готовиться к наступлению?..
Велика роль Ивана III в создании единого государства. В присоединенных городах и землях царь ставил своих людей, воевод и бояр, начальников. В числе таковых были и Шереметевы.
В конце жизни царь женился во второй раз, и женой его стала византийская принцесса София, теснее стало общение с христианским миром. София для этого много сделала: вызвала итальянских мастеров строить и украшать Кремль. В какой-то степени открылось окно в Европу. Однако нашлись ретрограды, противники, возненавидевшие новшества, пошли споры, раздоры и распри. Умирает уже взрослый сын Ивана III «Иван Молодой», и недругам царя вздумалось обвинить в его смерти Софию. Она к тому времени родила мальчика и якобы хотела, чтоб он стал единственным наследником. У слухов таких и сплетен нашлось образное определение – «злые ехи».
Все это не могло не повлиять на отношения супругов. Рассудительный, всегда поступавший честно Иван Васильевич впал в тоску-уныние…
А тем временем уже подрастал его внук, будущий Иван I V, который ничуть не похож на деда. Уж он-то отыграется на непослушных, уж он-то все сделает как надо!.. Распри, раздоры, «злые ехи» будут еще долго мешать русскому престолу.
Хоронили Ивана III с великим плачем…
Три брата Шеремета и Елена Прекрасная
Шестнадцатый век вошел в историю как век жестокий. В Европе разразилась война между католиками и гугенотами, и за одну «варфоломеевскую ночь», по примерным сведениям, было убито более 20 тысяч человек.
Давно ли, при Иване III бояре в думе спорили с царем, советовали, не соглашались? Но Грозный решил всех бояр превратить просто в подданных. Малейшее сопротивление вызывало у него озлобленность, и следовали новые, беспощадные указы.
В Думе было не один, а несколько бояр с фамилией Шереметев. Это опасно, решил подозрительный царь, не задумали бы они сместить властителя…
Иван Большой Шереметев служил воеводой в Муроме, был окольничим, принимал участие в походах на Казань, участвовал в Ливонской войне. В 30-е годы царь послал его с войском против «крымцев». Словом, Шереметев был верным помощником царю.
Брат Большого – по имени
Иван Васильевич Меньшой – был отчаянный вояка. Куда посылали – везде показывал себя храбрецом; причем не просто воевал, он, похоже, любил воинское дело. А может быть старался заслужить одобрение царя, так как его дочь Елена стала женой царского сына Ивана.Был еще один Шереметев в Думе – Никита, тоже в чем-то противился царю – и тот велел его задавить прямо на глазах у боярского собрания.
(Тут следует перекинуть мостик к XX веку. В 1994 г. вышла моя первая книга на эту тему, мы отослали несколько экземпляров потомку в Америку. Адресат ответил мне благодарственным письмом, даже сделал кое-какие пометки, уточнения в книге. Оказалось, что он – прямой потомок того самого Шереметева, Никиты.)
Но – вернемся к Елене Прекрасной. Явилась она на свет хорошенькой большеглазой девочкой, а к шестнадцати годам стала просто красавица, с робкой улыбкой на устах и с особенным, затуманенным взором. Как говорил мне тот же С. М. Голицын, Шереметевых отличали именно затуманенные глаза, а Голицыных – большой хрящеватый нос.
Сын грозного царя увидел Елену либо на службе в соборе, либо на площади в Кремле. Повела она своими синими очами, а молодой князь уже не спускал с нее глаз. Был он невесел, ибо похоронил свою первую жену, доведенную до смерти грозным отцом. А тут – словно облачко на него опустилось.
Венчание и свадьба состоялись зимой 1580 года. Народ, как всегда, ликовал, священники читали торжественные тексты. Родители поздравляли молодых.
Молодые поселились в кремлевских палатах.
А тем временем и отец, и дядя Елены яростно воевали, отстаивая границы русской земли.
Шереметев Большой, двигаясь к югу, получил известие, что хан Девлет-Гирей идет на Москву, через Тулу. У Шереметева было всего около девяти тысяч войско, а у противника в несколько раз больше. Однако Шереметеву (по-видимому, он был наделен дипломатическими способностями) удалось договориться и склонить многих на свою сторону и избежать таким образом пролития крови – как настоящий военачальник, он заботился о солдатах. И что же? Конечно, нашлись царские доносители, которые изобразили все так, чтобы разбудить гнев царя против Шереметева.
Царь не знал предела своей злобе, сдерживаться он не умел и не желал.
А еще у него была такая черта: ругмя ругать, оскорблять, а потом иной раз каяться. И с какой страстью, с каким слезливым раскаянием просил он прощения! Курбский откровенно писал царю: «Ты то чрезмерно уничижаешься, то выше всякой меры превозносишься».
Сегодня медики таким психическим срывам, особенностям ставят диагноз: циклотимик!
Перед Старшим Шереметевым царь не каялся и не просил прощения. Он засадил его в кремлевскую тюрьму и велел положить на его шею, плечи, грудь пуды железа.
Да, не было согласия у царя с боярами, мира не было. Царь сослал Шереметева на север, но писал ему грубые, злобные письма: «Ты предать меня вздумал? Золото имеешь, а теперь место мое хочешь занять, власть мою получить бисовесно. Не бывать такому!» Тот не оставался в долгу. А во время войны с Ливонией Грозный жаловался: «Кабы вы не претыкались, я бы уже и Германию сделал православной, всех покорил».
Аппетиты царя простирались далеко: не понимал он, что Россия – страна медленная, и с ходу, с бухты-барахты, без надлежащей подготовки ничего не получится.