Долгое лето

Саламандры не двигались. Кесса вошла в лабиринт – в нём был широкий пролом, в который пролезла бы и Двухвостка, и даже не зацепила бы краёв. Ящерица на одном из обломков подняла голову и смерила Кессу долгим взглядом ярко-алых глаз.

– Не бойтесь, - Речница показала пустые ладони. И кинжал, и Зеркало Призраков остались под скафандром, Кесса не дотянулась бы до них, даже если бы захотела.

– Я пришла с миром. Здесь один из Народа Н’гар?

Саламандра подобрала свисающий хвост и приподнялась на коротких лапах.

– Иссс какого ты рода, ссстранник? – спросила она, и ни злости, ни страха не было в её голосе. – Кто унесссёт отсссюда твои косссти? Кого сссвать на твоё сссошшшение?

Речница поёжилась.

– Я не умру, - покачала она головой. – Не беспокойся о моих костях.

– И всссё-таки – кому их отдать? – настаивала Саламандра. – Оссставить их сссдесссь мы не сссмошшшем…

– Фриссгейн Кегин с Великой Реки заберёт их, - ответила Речница, заглядывая в неподвижные красные глаза. – Найдите его, если что.

– Мы исссполним это, ссстранник, - ящерица улеглась обратно, хвост её снова упал с барьера, но её это как будто не волновало.

Никто больше не проронил ни слова, пока Речница пересекала ящеричий лабиринт, и дальше – на мощёной рилкаром дороге, ведущей к невысокой башне. Широченное округлое строение, похожее на пень, оставшийся от Высокого Дерева, сооружено было из глыб светлого рилкара – ничего прочнее в этих краях не знали. Над башней возвышалась опора, а на ней на чём-то, очень похожем на переплетение древесных корней, держалась массивная перекладина с сидениями и опорами на концах. Всё это напоминало гигантские качели, но сейчас никто не качался на них. Корни, обвившие сооружение, замерли, кристаллы в их переплетениях потухли. Дверь в башню была открыта настежь – широкая дверь, как раз для гружёной Двухвостки.

«Вот он, священный колодец Мертагула…» - Кесса снова поёжилась и переступила порог.

Внутри было светло и пусто. Громоздились у стены бочки из речного стекла, блестели от земляного масла невысокие края бездонного колодца, и крышка, собранная из треугольных пластин рилкара, закрывала его наглухо.

Речница подошла к колодцу. Волны магии накрывали её с головой, казалось, что Кессу сжимает огромная горячая лапа, ещё немного – и раздавит. Из-под крышки доносилось громкое булькание. Иногда оно затихало, и тогда Кесса слышала частое громкое дыхание – кто-то переводил дух, прежде чем снова налечь на горючее питьё. Да, Нэрэйн был здесь, почти что на поверхности… Как поднять эту крышку?!

Рычаги, утопленные в камень, тускло блестели на стене, и Кесса помедлила, прежде чем налечь на один из них. Тихий хруст был ей ответом. Треугольный лепесток – один из восьми секторов крышки – беззвучно поднялся и лёг на пол, открыв тёмную бездну. Булькание стало громче, запах кипящего Шигнава – сильнее.

– Хаэй! – тихонько окликнула Речница, подойдя к провалу вплотную. Внизу, в сумрачной глубине, мелькали багровые отсветы. Что-то шевелилось в вязкой жиже, наполняющей колодец – и это что-то услышало Кессу и медленно повернулось к ней.

Две прорези в черноте, наполненные багровым пламенем, смотрели на Речницу, и она чувствовала, что невидимая лапа сжимает её крепче. Вокруг словно взвился огненный смерч, сарматский скафандр начал дымиться. Кесса шагнула назад.

– Нэрэйн! Строитель гор! – прошептала она, не отводя взгляд. – Я не враг тебе…

Существо медленно моргнуло. Плеск Шигнава стал громче, а сполохи – ярче. В неровном свечении Кесса увидела, как огромная когтистая рука цепляется за стенку колодца. Нэрэйн решил подняться.

…Кто-то пыхтел над ухом и ковырял застёжки скафандра, безуспешно пытаясь открыть их. Кесса шевельнулась и услышала громкий вздох облегчения. Ей помогли сесть. Она скинула шлем и протёрла глаза.

– Где я? – неуверенно спросила она, глядя на силуэты в красной броне. Туман вокруг был ещё слишком густым…

– Пока не в Кигээле, - откликнулся кто-то. Кесса узнала голос чародея Тиллона.

– Саламандры нашли тебя у колодца. Он был открыт. С тех пор прошло пол-Акена. Тебе виднее, зачем ты туда полезла, и что с тобой случилось.

Кесса мотнула головой.

– Нэрэйн…

– Он ещё не насытился, - хмыкнул маг. – Так ты его видела? Ну, боги тебя хранят, не то и пепла не осталось бы.

…Высоко в небесах разливалось многоцветное зарево – маги постарались разукрасить ночной небосвод чародейскими огнями. Поодаль радостно вопили плясуны, выстроившись цепочкой и прыгая вокруг шатров. Кесса отодвинулась с тропы, чтобы её не затоптали, и притворилась охапкой травы. Компания пропрыгала мимо, следом промчался крылатый кот с куском мяса в зубах.

– Нравятся огни? – спросила Кесса, покосившись на столбик у шатра. Эррингор сидел там, распушив хвост, и столбик под ним уже потихоньку обугливался.

– Забава для детёнышей, - отозвался демон, не оборачиваясь.

Кесса задумчиво заглянула в чашу. От гвельской браги быстро слабели ноги, но разум оставался ясным, и Речница не могла понять, пить ей дальше или остановиться.

– Выпей немного, - предложила она, поднеся чашу к столбику. – Пусть тревоги развеются.

– Вода, - фыркнул Эррингор, но чашу взял и опустошил одним глотком. Кесса вяло удивилась его вместительности – не так давно зверёк умял кусок мяса в два раза больше него, и не было заметно, что он объелся.

– Нэрэйн вроде не разозлился… Наверное, он не понял, что случилось, - пожала плечами Речница, вновь возвращаясь к мыслям о чёрном провале. – Ты бы мог сам поговорить с ним. У него хватило бы огня…

– Фрррахххаррра! Знорка, где твой разум?! – вся шерсть Эррингора встала дыбом. – Говорить с Н’гар?!

– Ты очень странное существо, - вздохнула Речница. – Ну, как хочешь. Может, на берегах Симту мы найдём такого мага, который нам поможет. Понять бы ещё, чем ты драконам не нравишься…

Зверёк не ответил. Кесса запрокинула голову, глядя в небо. Многоцветные сполохи ещё не погасли, маги выпускали новые и новые огни, и в степи было светло, как днём.

Глава 23. Ильти

– Да не иссякнут твои воды, могучая Река Симту. Дни мои на твоих берегах были полны удивления и радости. Не говорю «прощай» - если боги будут благосклонны, я ещё увижу твои волны… - Фрисс склонил голову и зачерпнул воду двумя руками. Она протекла сквозь пальцы, оставив на коже зеленоватые блики. Речник не видел дальнего берега – здесь Симту разливалась во всю ширь, омывала россыпь островков и поворачивала к югу. Путь Фрисса лежал в другую сторону – на восток.