Долгое лето
Шрифт:
– Притекла, - хмуро сказал он.
– Так же, как в Ирту и в логове Уйраксота. Квайя стекается к реке. Что ей надо от реки - я не знаю. Посиди здесь, Фрисс, я куплю еды.
– Иди, я пока воды погрею, - кивнул Речник.
– Всюду пыль! Устроим купание, раз к реке не пускают. Только жареных пауков не приноси, как в прошлый раз...
...Когда от рыбы в меду остались одни кости, Фрисс с довольной улыбкой отполз в угол и лёг на спину, положив руки под голову. В узкое окно лился лунный свет, снаружи было тихо - только гиены перекликались вдалеке. Во внутреннем дворике, на высохшем дне бывшего
– Хорошая ночь, - усмехнулся Нецис, накрывая колпаком светильник.
– Самое время для опытов. Спи, Фрисс, нам рано вставать - реку надо пересечь до рассвета, иначе поплывём под огненным шквалом...
– Нецис! А ты куда...
– привстал было Речник, но тут же пол закружился под ним, рука его обмякла, и он упал обратно. Нецис поправил неловко вывернутую руку Фрисса, прикрыл его циновкой и выскользнул за дверь. Тусклая зелёная черта высветилась на пороге, то расплываясь бледной рябью, то поднимаясь волнами.
Фрисс не понял, что разбудило его. Сердце внезапно сдавила холодная рука, и Речник дёрнулся на ложе, глотая воздух. Узкая полоска лунного света еле-еле разгоняла сумрак, порыв ветра откинул дверную завесу, и ветхая циновка не выдержала - оторвалась и повисла на одном углу. В комнате никого не было, даже крысы не возились в подвале. За полуоторванной завесой маячила серая тень - как будто человек, укутанный в плащ целиком и втянувший голову в плечи. Что-то прошуршало по сухой глине, потом ещё раз, словно кто-то царапал стену когтями.
– Кто здесь?
– громко спросил Речник, нащупывая под циновкой перевязь с мечами. Ему было не по себе.
Ледяное дуновение коснулось висков Фрисса, скользнуло по векам, и ему пришлось смахнуть слезу - глаза обожгло холодом. Тень на пороге переступила с ноги на ногу. Речник подошёл к завесе. Ему хотелось рассмотреть пришельца, но тот был каким-то расплывчатым, даже цвет его плаща невозможно было различить - то ли пепельный, то ли чёрный, то ли серебристый...
– Это я, Нецис. Меня ранили. Помоги войти, - прошелестело из-под плаща. Пришелец пошатнулся, хватаясь бледной рукой за стену. Фрисс услышал громкий скрежет и подался назад.
– Почему ты прячешь лицо?
– настороженно спросил он. То, что стояло на пороге, менее всего было похоже на Нециса... или нет? Очертания гостя снова поплыли, сквозь белесый туман проступил худощавый силуэт в чёрных одеждах, но лицо по-прежнему было закрыто странным широким рукавом, свисающим, как драное крыло.
– Огненный шар. До костей прожгло. Не смотри. Впусти меня...
– пробормотал пришелец, неловко цепляясь за стену. Фрисс откинул завесу вовсе - тот шагнул в сторону, в тень стены.
– Нецис!
– окликнул его Речник, не заступая за порог - подходить к этому существу совсем не хотелось.
– Ты в самом деле Нецис? Тогда назови моё имя.
Холодный ветер снова пошевелил волосы Речника. Прикосновение невидимых ледяных волокон было неприятным и пугающим.
"Кесса," - Фрисс прикрыл глаза, собирая все мысли в одну. "Моё имя - Кесса. Нецис, ну вспоминай же..."
Пришелец оттолкнулся от стены и навис над дверным проёмом. Что-то сверкнуло из-под свисающих обрывков рукава.
– Кесса, - прошелестел он.
– Твоё имя - Кесса.
Фрисс выхватил мечи из ножен.
– Убирайся вон, мертвяк!
Тень отшатнулась. Драный рукав упал с лица, превращаясь в белесое крыло, огромная пасть распахнулась в вопле, перешедшем в бешеный хохот. Тварь скользнула в темноту и сгинула, захлебнувшись собственным смехом. Фрисс хмуро смотрел ей вслед.
Прикосновение ледяной руки разбудило его снова - в самый тёмный Акен, незадолго до рассвета. Из пустыни тянуло гарью, невдалеке кто-то хрустел не то костями добычи, не то панцирем пойманного огнистого червя. Рядом с Речником сидел Нецис, его глаза горели зеленью, а руки дрожали.
– Что тут было, Фрисс? Кто приходил ночью?
– тихо спросил он, прикасаясь ледяными пальцами ко лбу Речника. Тот вспомнил и вздрогнул.
– Мертвяк с драными крыльями отирался у двери, говорил, что он - это ты, - прошептал Фрисс и поморщился.
– Я отогнал его. Ты с ним не встретился?
– Я видел его, - угрюмо кивнул маг.
– Ца"ан, отвратительная тварь. Твоё счастье, что он не вошёл в дом. Собирайся, Фрисс, нам нужно на тот берег.
– Сейчас, - Речник вытащил из вороха старых циновок свою броню.
– Этот ца"ан знает твоё имя. Вы с ним знакомы?
Нецис покачал головой.
– К сожалению, да. Его имя - Атарганаск... Впрочем, это несущественно. Помни одно - к этому созданию нельзя приближаться. Даже самородное серебро не поможет. А теперь - уходим отсюда.
Гелин тихо рыкнул в знак согласия, просовывая голову в пролом в стене. Речник забрался в седло, втащил за собой пожитки и огляделся с тревогой. Что-то белесое мелькнуло над зубчатой стеной крепости и скрылось за башнями.
Глава 14. Ачаккай
– Нас из крепости не видно?
– Кажется, нет, - Нецис выглянул из-за ограды, кивнул и спустился обратно.
– Хорошо, - вздохнул Речник, заглядывая в узел с припасами. Вытряхнув оттуда флягу с тулаци, он полил пахучей смесью мясо и отгрыз кусок. Оно успело заметно усохнуть за последние дни - раскалённый воздух Кецани вытягивал влагу из всего, что попадалось.
Гелин задумчиво лизнул водяной шар, висящий перед его пастью, а потом сомкнул на нём челюсти и высосал его одним глотком. Демону было жарко, а Фриссу тяжело давалась магия, и чем дальше, тем сильнее у Речника ныли кости. Кто-то из богов пустыни снова озлобился на него, и он жалел местных жителей, пытающихся на иссохшей земле что-то вырастить.
Солнце неспешно клонилось к закату, горячий воздух дрожал над полями, струился медленно и лениво. Путники прятались от солнца в тени башенки, выстроенной над прудом для фамсов, на узкой меже посреди бескрайних огородов Икатлана. Где-то на севере, на обрывистом берегу, были устроены водоподъёмники, драгоценная влага прибегала на поля по узким разветвлённым канавкам, одну из них Речник сейчас разглядывал - и видел, что глина на её дне уже потрескалась от жары. Утром, на рассвете, вода пришла сюда, но сейчас от неё и памяти не осталось.