Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2
Шрифт:
Вряд ли это была сама Димитриева. Скорее, она общалась с ним через подчиненного пета. Но от этого было не легче.
Клоун все еще лежал на земле абсолютно неподвижно после удара люстры. Казалось, он умер окончательно и бесповоротно. Гора из конфетти под ним значительно выросла.
Лыков с раздражением поскрежетал зубами и сдвинул челюсть на бок. Вены вспухли уже по всему его лицу. Он вдруг надул щёки, сжал губы в куриную гузку и чем-то плюнул в сторону Аномалии. Этим снарядом оказался один из его клыков, неестественно длинный для человека. Зуб вонзился глубоко
По телу клоуна прошла судорога. Вроде бы мертвое тело заворочалось и застонало так, что у охранников встали дыбом волосы на затылках. Аномалия начала меняться на глазах, трансформироваться в нечто еще более чудовищное.
Его и без того огромное тело стало разрастаться, наращивая ещё более рельефные мускулы. Клоун поднялся в полный рост. Кажется, его и без того немаленький рост увеличился вдвое!
Кожа чудовища приобрела грязно-бурый, землистый оттенок, будто высохшая глина. Из ушей и широких ноздрей повалил густой едкий черный дым.
На лысом черепе клоуна начала прорастать какая-то странная костяная конструкция, напоминающая железнодорожные пути вместе с насыпью и шпалами. По этим путям вскоре заскрипел ржавый паровозик с облезлой красной краской, пыхтящий клубами едкого черного дыма.
Паровоз въехал клоуну в левое ухо, протарахтел по костяным рельсам, проезжая через череп хозяина насквозь. Выскочил уже из правого уха, оставляя за собой длинный шлейф едкого дыма.
Глаза самого чудовища зловеще засветились алым, из приоткрытой пасти повалил пар.
— Ихи-хи-хи! Я вернулся! Пора нести людям смех и веселье! — проревел клоун уже значительно более низким и неестественным, словно из преисподней, голосом, — Представление продолжается!
Он сжал огромные кулаки, на его бицепсах закопошились, зашевелились черные татуировки в виде клоунов-зомби. Они аплодировали своему хозяину, махали зазубренными ножами, дули в дуделки и всячески подбадривали его. Один тряс над головой бензопилой.
Лыков удовлетворенно кивнул.
— Что вы теперь скажете, сударыня Димитриева? — любезно поинтересовался он у вороны. В его голосе чувствовалась гордость за его творение.
— Я очень жалею, что у меня сейчас нет рук, — произнесла ворона таким спокойным голосом, что ее эмоции прочитать было невозможно.
— Чтобы мне поаплодировать?
— Чтобы, как говорит молодежь, пробить себе фейспалм… Хотя стоп, я ж могу вот так сделать, — ворона прикрыла крылом глаза и клюв, — Глаза б мои это не видели.
Мила и Настя продолжали сражаться во всю мощь своих сверхспособностей. Но в какой-то момент Настя надменно фыркнула и произнесла:
— Всё, рыжая, ты мне надоела! Пора заканчивать эту бессмысленную возню!
Ее глаза опасно сузились, и Настя резко ускорилась. Её тело на глаза переходило в сверкающее энергетическое состояние, взвинчивая скорость девушки до уровня молнии. Она носилась вокруг Милы, нанося ей один сокрушительный удар за другим. Бедная Мила едва успевала блокировать ее атаки, используя последние крупицы силы.
— Что, невестушка, уже выдохлась? — издевательски тянула Настя, — Скоро ты будешь
умолять меня о пощаде на коленях!Мила чувствовала, что её силы на исходе. Запас энергии, полученный в парке от Тёмного бога, стремительно заканчивался. Защитный покров мерцал и слабел с каждой секундой, прогибаясь под могучими ударами.
— Да выкуси! — в отчаянии выкрикнула она, собрав последние крупицы силы.
Мила выпустила в Настю огромный энергетический шар, но та легко уклонилась от атаки. Этот последний выпад выпил остатки энергии девушки. Её защитный покров лопнул с громким треском, и Мила обессиленно рухнула на колени посреди разрушенной площади.
— Вот так-то лучше, милочка! — Настя злорадно расхохоталась, — Теперь ты на своём законном месте — на коленях передо мной! Как и полагается слабой неудачнице!
Но Мила не собиралась сдаваться. Из последних сил она поднялась на ноги и, шатаясь, бросилась на Настю.
Удар, другой — Настя даже не шелохнулась, насмешливо глядя на Милу. Удары рыжеволосой для нее были не опаснее муравьиных атак. Она принимала их снисходительно, как атаки котенка. У нее даже макияж на смазался.
Настя, разумеется, не собиралась убивать или ранить Милу. Пушкина все-таки была княжной, убийство или серьезное ранение сразу бы привело к войне двух родов. Однако Демидова хотела сполна насладиться своим превосходством.
— Ну что, Пушкина, теперь ты видишь, кто тут настоящая королева? Я же предупреждала, что я — великая, непревзойденная княжна Демидова! А ты по сравнению со мной — жалкая неудачница и слабачка! — небрежно произнесла она.
Она принялась носиться вокруг Милы со скоростью молнии, то исчезая, то вновь появляясь в абсолютно разных местах. Бедная Мила даже не успевала уследить за ее быстрыми перемещениями, лишь иногда замечая размытый силуэт Насти краем глаза.
— Я намного красивее, умнее, быстрее и сильнее тебя! — продолжала понтоваться Настя, — Тебе до моего уровня как до Луны пешком! Да ты и ползти-то не сможешь!
Она соткала из электрических разрядов прочные светящиеся цепи и плотно опутала ими Милу, не давая той даже пошевелиться. Бедная девушка беспомощно дергалась и пыталась освободиться.
— Отпусти меня, гадина! — возмущенно кричала Мила, извиваясь в крепких путах.
— И не подумаю, рыжая! — злорадно хохотала Настя, — Теперь ты — моя пленница и будешь ползать у моих ног! Я жду извинений! Давай, давай!
Она продолжала восхвалять и превозносить себя до небес, одновременно унижая и оскорбляя Милу всяческими способами. Казалось, этому не будет конца…
Наконец, Настя устала издеваться и насмехаться над поверженной Милой. Она презрительно фыркнула и заявила:
— А, надоела ты мне, слабачка! Ты слишком жалкая и ничтожная, чтобы заслужить внимание великой княжны Демидовой! Моя истинная цель — этот щегол Долгорукий, который посмел меня унизить! Я обязательно превзойду его, одержу блестящую победу и заберу его трусы в качестве военного трофея! — на ее лице появилось мечтательное выражение, — Это будет символом моего абсолютного триумфа над этим выскочкой!