Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2

При этом они периодически пихали друг друга ногами под столом — я чувствовал это по вибрациям.

— Боже, до чего же скучно сегодня! — томно вздыхала Мила, — Хоть бы какая развлекуха случилась!

— О да, сегодня такой тихий денек! — поддакивала Настя, слегка смущенно поглядывая на покосившиеся аттракционы, — Никакого веселья!

Я с трудом сдерживал смех, наблюдая за их нелепым лицемерием. Наглые притворщицы явно надеялись обмануть князя и избежать наказания. Но меня-то не провести! Я все прекрасно видел.

То есть перед Пушкиным они все такие хорошие, а со мной можно буянить? Нормально вы придумали, девицы.

Князь Пушкин в полном шоке застыл посреди абсолютно разгромленной площади, ошеломленно озираясь по сторонам. Его взгляд скользил по грудам обломков и щебня, останкам разбитых аттракционов, искореженным фонарным столбам, превратившимся в груды металлолома. Глаза князя, казалось, сейчас полезут на лоб от увиденного хаоса и размаха разрушений.

Нда-а-а… ремонт всего этого, конечно, влетит в копеечку. Но Пушкин быстро справился с первичным шоком.

— Девушки… с вами всё хорошо? — бросился он к княжнам.

— Всё хорошо, папа, — с улыбкой произнесла Мила, скромно отхлебнув из кружки, — Прости за потолок и люстру… Я… просто показывала нашей гостье пару тайных проходов в нашем особняке. А пол в одном месте… оказался хлипковат.

— Да, да, пол оказался хлипковат, — сокрушенно вздохнула Настя, — Ну и мы и провалились прямо в ваш портал. Но ничего страшного, я не в обиде! Вышло даже… забавно. Веселое приключение, хи-хи…

Я один ощутил лютый стыд от их натянутых оправданий?

Убедившись что с дочерью и гостьей всё в порядке, Пушкин выдохнул. Однако беспокоиться не перестал. И было с чего.

Он еще раз оглянулся по сторонам, пытаясь осознать масштаб разрушения. Я вздохнул поправляя топор на плече. Да уж… ущерб и впрямь значительный.

— Что… Что тут, черт возьми, произошло?! — изумленно воскликнул Пушкин, хватаясь за голову, — Кто мог натворить такое?!

Его полный недоумения взгляд задержался на огромной бездыханной туше Аномалии-Клоуна, еще недавно веселившегося и крушившего все на своем пути.

В этот момент Мила и Настя, до этого так мило беседовавшие за чашечкой чая, дружно указали пальцами на распростертое тело чудовища.

— Это все он! — как ни в чем не бывало заявили они, — Его рук дело!

— Чего?! Да вы офонарели, девки! — возмутился клоун. Он аж ожил от такой наглой клеветы. Монстр рывком приподнял голову от земли, глядя на дерзких девиц с крайним возмущением, — Это вы тут все разнесли к чертям собачьим! Я, конечно, монстр, но вам я вообще в подметки не гожусь!

Он демонстративно помахал в воздухе своими огромными лапищами.

— Вот же стервы коварные! — проворчал клоун обиженно, — Так нагло свалили все на бедного покойника! Я на вас в суд подам за клевету!

Пушкин развернулся к нему. Брови князя сошлись на переносице.

— Ты… — прищурился он, разглядывая Аномалию, — Ах вот оно что… Стабильность источника была нарушена…

Я нахмурился. О чём это князь? Какой источник он имел в виду?

Глава 8 Не бойся, смертная…

Московский офис ИСБ

Солнечный свет едва проникал сквозь плотные шторы в просторный кабинет начальника ИСБ князя Орешкина. За огромным дубовым столом восседал сам князь. И его лица не покидало вечно недовольное выражение.

А это означало, что подчиненным Орешкина пришел большой и пушистый…

— Что за безобразие?! — рявкнул Орешкин, швырнув на стол папку с документами, — Эти идиоты из отдела «А4» опять ничего толком не раскопали! Куда только смотрит их начальник?!

Он схватил телефонную трубку и набрал внутренний номер.

— Где Борзов?! Немедленно ко мне! — заорал он, едва дождавшись ответа, — В смысле нет на месте? Прохлаждается, пока Родина и я в нем нуждаемся?

В дверь постучали, и в кабинет проскользнул худощавый молодой человек в очках — один из помощников Орешкина.

— Ваше Сиятельство, но Борзов уже ждет в вашей приемной…

— Ишь придумал отмазку! В приемной он ждет… Пусть заходит! И принеси мне кофе. Двойной эспрессо без сливок!

Борзов оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока с квадратным подбородком и коротким ежиком седых волос. Едва он переступил порог кабинета, Орешкин прорычал:

— Что за бардак творится у тебя в отделе?! Уже второй день ваши аналитики тупо пялятся в мониторы вместо того, чтобы что-то нарыть по делу о смерти Егора Долгорукого!

— Ваше Сиятельство, мы стараемся изо всех сил… — начал было Борзов.

— Молчать! — рявкнул Орешкин, — Я не желаю слушать оправдания! К вечеру на моем столе должен лежать подробный отчет! Всё про лидера культа! Все его связи, близкие, враги, скелеты в шкафу — всё! Или завтра твои аналитики будут считать ворон на Соловках!

— Есть, Ваше Сиятельство! — Борзов вытянулся по струнке, — Я лично прослежу, чтобы к вечеру отчет был готов!

— Вот и славно! А теперь за работу! И больше не смей тратить мое время впустую!

Как только за Борзовым захлопнулась дверь, в кабинет проскользнул молодой помощник с подносом, на котором дымился ароматный кофе.

— А, кофе! Наконец-то! Давай сюда!

Орешкин с наслаждением отпил глоток, обжегся и шумно выругался. Затем выхватил из рук помощника папку с документами.

— Что там у нас дальше? Ага, доклад об мертвой Аномалии, найденной в Подмосковье… Оранжевая, чешуйчатая, крылатая, ага, угу, покрытая желтой жидкостью… Экая дрянь.

И Орешкин принялся энергично листать бумаги, попутно отпивая горячий кофе и ругаясь сквозь зубы. Его помощник сидел рядом с каменным лицом, готовый выполнить любой приказ шефа.

— Ваше Сиятельство, разрешите доложить? — осторожно произнес молодой адъютант. Из папки в своих руках он достал еще одну бумажку и положил на стол перед Орешкиным.