Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2

— И то верно, — согласился Лыков, потирая руки, — Черт, я снова могу двигаться! Сила вернулась! Кайф…

— А ну стойте! — рявкнул Пушкин, тщетно пытаясь сосредоточиться и вернуть контроль над ситуацией. Но было уже поздно.

Лыков метнул в него огненный сгусток, на этот раз гораздо более мощный, чем раньше. Пушкин едва успел уклониться, и заклинание проломило стену позади него.

— Держи его! — крикнул Лыков Насте. Та немного поколебалась, но всё же швырнула в князя молнию… но какую-то очень слабую. Разряд отбросил Пушкина к противоположной стене.

Но князь быстро оправился от атаки и встал в боевую стойку. Волна невидимой энергии вырвалась из его рук, заставив Настю и Лыкова пошатнуться.

— Вы ещё пожалеете об этом! — прошипел Пушкин, собирая силы для нового удара.

— Скорее жалеть придется тебе! — снова прозвучал насмешливый голос невидимой Димитриевой.

Глава 15 Что-то здесь нечисто…

Пушкин на мгновение замер. Затем резко обернулся, вглядываясь в темные углы комнаты. Но там никого не было — лишь тени, отбрасываемые трепетным пламенем свечей.

— Кто здесь? — повторил Пушкин, хмуря брови, — Покажись!

Ответом ему был вновь ехидный смешок, эхом разнесшийся под сводами кабинета.

— Ах, бедный наивный князь, — прозвучал вкрадчивый голос госпожи Димитриевой, хотя её самой по-прежнему не было видно, — Ты и правда думаешь, что здесь, в своём драгоценном подземелье, ты хозяин положения? Что можешь творить всё, что заблагорассудится, и никто тебе не указ?

Настя и Владимир стояли неподвижно, полностью растерянные. Они не знали, что сейчас прикажет госпожа Димитриева. Но одно было ясно точно — без нее им бы пришел кирдык.

Пушкин напрягся и сузил глаза, вглядываясь в полумрак комнаты. Он явно не ожидал подобного поворота.

— Покажись, ведьма! — потребовал он, — Или тебе не хватает смелости говорить со мной в лицо? Покажись! Я знаю, это ты, Димитриева. Вечно суешь свой нос куда не следует.

Он сжал кулаки, готовясь атаковать. Воздух в комнате сгустился от напряжения.

Но тишину вновь разорвал лишь насмешливый голос госпожи Димитриевой:

— О боже, да я просто в восторге от твоего гостеприимства, Сергей Александрович! Как любезно ты встречаешь гостей — сразу заколдовываешь их и копаешься в мозгах!

Голос доносился словно из ниоткуда, отражаясь от стен и колонн. Пушкин напрягся, вглядываясь в полумрак.

— Прекрати эти игры! — рявкнул он, — Явись немедленно! Или ты так и будешь прятаться по углам как трусливая крыса?

— Ой, полегче на поворотах, Автор, — насмешливо протянул голос, — А то так и запутаешься в собственных сюжетных линиях. Или ты думал, что мы не в курсе про твой Дар?

Пушкин стиснул зубы от злости. Он ненавидел, когда кто-то выводил его из себя.

— Чего ты добиваешься, ведьма? — процедил сквозь зубы князь, — Зачем прислала этих юнцов в мой дом? Хотела поиздеваться?

— Да что ты, я их всего лишь немного… вдохновила, — лукаво протянул голос Димитриевой, — А ты сразу начинаешь плести коварные интриги, заколдовывать бедных детей… Фу, как нехорошо!

— Хватит! — рявкнул Пушкин, выбрасывая вперед руку. Из его ладони вырвался шар тьмы, на лету превратившийся в стаю черных воронов.

Птицы с карканьем закружили по комнате, выискивая незримого врага. Но вороны лишь беспомощно хлопали крыльями, не находя цели, и постепенно растворялись в воздухе.

Димитриева лишь рассмеялась в ответ на эту демонстрацию силы:

— Ох уж эти мужчины, сразу начинают размахивать кулаками и колдовать! Давай лучше поговорим как взрослые люди?

Лицо Пушкина скривилось в яростной гримасе. Кажется, еще немного — и он взорвется от злости, как перегретый паровой котел.

— Прекрати эти игры и покажись! Или ты боишься встретиться со мной лицом к лицу, ведьма? — процедил он сквозь зубы.

— Боюсь? Я? — иронично переспросила Димитриева, — Нет, тебе меня не спровоцировать. Я знаю про твой Дар, и поэтому лично здесь никогда не появлюсь. У меня и так достаточно сил, чтобы одержать над тобой верх, даже не показываясь тебе на глаза.

— Довольно! — рявкнул Пушкин, выбрасывая руку вперёд. Из его ладони вырвался ослепительный луч света, нацеленный в пустоту, — Покажись и дерись как подобает, трусиха!

Однако луч света лишь бесследно растворился в воздухе, не причинив никому вреда. Димитриева лишь презрительно хмыкнула в ответ на эту угрозу.

Тем временем Лыков и Настя озадаченно переглянулись. Они явно были сбиты с толку происходящим.

— Что здесь творится? — шепотом спросила Настя у Лыкова, — Это Димитриева? Но как?

— Понятия не имею, — так же шёпотом отозвался тот, хмуря брови, — Явно Пушкин не контролирует ситуацию. Нам это на руку.

Раздался оглушительный треск, и в центре комнаты возникла тёмная разлом. Через него начала просачиваться клубящаяся чёрная энергия.

— Что за?!.. — изумлённо воскликнул Пушкин, отшатываясь.

А затем из разлома показалась зловещая когтистая лапа. За ней последовали ещё несколько конечностей, и наконец в комнату выползло на свет гигантское чудовище.

Это был огромный паук размером с лошадь, покрытый жесткой бронёй. Из его зубастой пасти сочилась едкая слюна, а многочисленные красные глаза злобно светились.

— Что за… Невозможно! — изумлённо воскликнул Пушкин, пятясь от монстра, — Откуда?!

— О, это лишь малая толика той силы, что противостоит тебе! — торжествующе объявила Димитриева, — А теперь посмотрим, чья власть в этом доме безгранична на самом деле… Я натренировала эту животинку на битву с кем-то вроде тебя.

Паук жутко зашипел и бросился на Пушкина, выпуская липкие нити паутины. Князь едва успел отскочить, и чудовище врезалось в стену, оставив вмятину.

— Назад! — крикнул Пушкин, выпуская в монстра залп молний, — Никто не смеет бросать мне вызов в моём доме!

Но его атака лишь отразилась от брони чудовища, не причинив ему вреда. Тварь была сильно накачана духовной силой! Паук вновь кинулся в атаку, на ходу плетя клейкие сети. Пушкин едва успел уклониться, однако несколько нитей всё же опутали его руку.

— Чёрт! — выругался князь, пытаясь освободиться, но паутина держала крепко.

Тем временем монстр вновь набросился на него, целя клыками в шею. Пушкин с трудом отразил атаку ударом энергетического шара, заставив тварь отступить.

— Невозможно! — шипел сквозь зубы князь, тяжело дыша. Он дернулся к столу, где лежала ручка, но паук преградил ему путь, — Ничто извне не может проникнуть сюда без моего ведома!